Тайные общества всех веков и всех стран

Теперь неофит считался перерожденным; он был облечен в белую одежду, ему возлагали на голову тиару и опоясывали его священным поясом, ему начерчивали на лбу крест, а на груди букву «Т», ему вручали аммонорог, или черный сланец, чтобы упрочить за ним совершенства Вишну, и окаменелую раковину, средство против укусов змей, после чего наконец ему открывали священное название, означавшее солнечный огонь и соединявшее в своем понятии великое Тримурти, или сложное начало, на котором основывается существование Вселенной. Слово это было ОМ, или в трехбуквенной форме AUM, для изображения созидающей, охраняющей и уничтожающей власти божества, олицетворенного в Браме, Вишну и Шиве, символом которого был равносторонний треугольник. Этому названию приписывалась чудотворная сила, подобно тому как масоны степени Королевской арки приписывают имени Иегова, и могло оно быть только предметом безмолвного и приятного созерцания, так как стоило произнести его, чтобы сотряслась земля и дрогнуло небо и сами ангелы затрепетали от страха на небесах. Тогда объясняли неофиту эмблемы, находившиеся вокруг, смысл тайн и сообщали ему, что посредством знания этого ОМ он становился частью божества. У персов слог НОМ означал древо жизни, дерева и человека в одно и то же время, место, где витала душа Зороастра; у них, так же как у индийцев, запрещено было открывать его под опасением смертной казни. В этом тайном названии, заключавшем в себе отвержение политеизма и знание природы, мы видим золотую нить, соединяющую древние и новейшие тайные общества.

Лингам

Один из символов, встречаемых в святилище, да и повсюду, надо сказать, на стенах индийских храмов, – это лингам (мужские силы природы), перешедший из Индии в Египет, Грецию и Скандинавию. Культ этого символа, естественно, должен был повести к большим злоупотреблениям, особенно у гимнософистов.

Лотос

Лотос, лилия Нила, считался священным и в Египте, он служил восточным народам главным растительным амулетом. Индийские боги всегда изображались восседающими на лотосе. Это была эмблема свободы души, когда она освободится от своей земной скинии, тела, подобно тому как лотос пускал корни в иле на дне реки, из зародыша развивался в совершенное растение и затем, гордо возвышаясь над водой, стоял в воздухе, как бы независимо от внешней поддержки. Он находится на золотом столе, как символ Шивы, на вершине горы Ману, священной горы в Индии, центре земли, предмет поклонения индусов, татар, маньчжуров и монголов. Ее предполагают в Северной Индии, с тремя пиками, золотым, серебряным и железным, на которые опирается тройное Божество: Брама, Вишну и Шива. Географически эта гора, очевидно, нагорная равнина Татарии, южную границу которой образуют Гималайские горы. Обычай считать гору о трех пиках священной существовал не в одной Индии, но также у евреев. Таким образом, Масличная гора, близ Иерусалима, также имела три вершины, которые считались местопребыванием божеств – Астарты, Хамоса, Молхола (Цар., 4: 23, 13). По Книге Захарии (14: 4) стопы Всемогущего покоились на двух наружных пиках этой горы во время грозившего Иерусалиму разрушения, между тем как сама гора разверзлась от центрального пика до основания и распалась на две части к востоку и западу, образовав между своими расторженными частями обширную долину.

Египетские мистерии

Древность египетской цивилизации

Весь Египет – предмет, требующий особого посвящения в его таинства. Длинная и узкая полоса земли, орошаемая громадными реками и окруженная беспредельными пустынями, – таков Египет. Высокие и отвесные скалы защищали его от набегов кочующих племен, и таким образом долина, река и племя создали самостоятельно если не древнейшую, то по крайней мере одну из древнейших, знаменитых цивилизаций, мир чудес, в то время когда европейцы ходили обнаженные и красили себе тело, подобно тому как Цезарь застал древних бретонов, и когда греки, вооруженные луками и стрелами, вели жизнь номадов.

За много тысяч лет до Троянской войны египтяне изобрели письмо, что доказывается, например, хранящимися теперь в берлинском музее, папирусом для священных письмен, времен Рамзеса II, полного предписаний и наставлений для лечения множества болезней. Египтяне знали также много удобств жизни, которые мы, в нашем высокомерии, считаем новейшими изобретениями, и греческие писатели, которых египетские жрецы называют детьми, исполнены воспоминаний об этой таинственной стране и описывают отца Нила, стовратые Фивы, пирамиды, озеро Мероэ, лабиринт, сфинкс и статую Мемнона, приветствующую восход солнца.

Храмы Древнего Египта

Египетская хронология, укор и образец для всех других, вырезана на вечных памятниках. Но эти обелиски, посвященные солнцу, судя по их конической форме; эти лабиринты; эти птицы с человеческими головами, изображающими тип разумной души; эти жуки, означающие производительную силу; эти сфинксы, изображающие мощь льва, или солнца, и человека; эти змеи, символы жизни и вечности; эти иероглифы, долго остававшиеся для нас тайной и, быть может, всегда бывшие покрытыми мраком для народа, который в страхе и безмолвии сооружал пирамиды, – все эти символы составляли язык одного из обширнейших и наиболее выработанных тайных обществ, когда-либо существовавших. В этих исполинских храмах, которые кажутся работой вымершего поколения, не похожего на наше, подобно тому как окаменелые четвероногие не походят на живущих теперь, когда проходишь ряды келий, ведущих многочисленными изгибами в самое сокровенное святилище, невольно приходит на ум странная мысль – мысль о безмолвии и пустоте, которые всегда должны были царствовать внутри этих зданий, куда народу входить не дозволялось, допущены были только не многие, и мы, дети новейших времен, первые непосвященные, которые ступили ногою в заповедные пределы. Луксорский храм, обширнейший в свете, с шестью пропилеями, длинными рядами колонн, колоссами, обелисками и сфинксами, окружен шестью галереями – каждая новая династия царей в течение семидесяти веков прибавляла новую частицу к зданию и заносила на его стенах историю своих деяний, а каждое новое прибавление удаляло верующего от святилища Бога, диво и таинственность все росли. Шестое предхрамие не кончено; это глава истории, которая прервана на половине и никогда не будет кончена. Стены и колонны храмов были покрыты религиозными и астрономическими изображениями. Судя по тому, что многие из них представляли человеческие существа, подвергаемые пыткам и в разных мучительных положениях, пришли к такому выводу, что египетская вера была не менее жестока, чем мексиканская; но это неверно: изображения представляют только наказания, которые должны были настичь нечестивых в будущей жизни.

Египетские жрецы и цари

Жреческая каста, которая одна владела ученостью, сперва властвовала безраздельно; для собственной защиты жрецы вооружили часть населения, другую они держали в страхе суеверием или обезоруживали и ослабляли ее развратом. Платону, который судил его со стороны, это правление казалось изумительным; он видел в нем идеал, «град Господень», образец республики. Тем не менее, как и было неизбежно, сила возмутилась против учения, воинство свергло власть духовенства, и рядом с первосвященниками возникли цари; лучше сказать, ряд тех и ряд других шел параллельно; жрецов не отстранили; они имели вдоль берегов Нила свои дворцы, храмы, сильные, как крепости, которые в то же время были роскошными жилищами, земледельческие учреждения, торговые склады и станции для караванов; члены этой касты управляли самими царями, распоряжаясь до мелочей всеми их действиями в течение дня; они занимали высшие должности и в качестве ученых, судей и врачей пользовались высшими почестями.

Главные школы их находились в Фивах, Мемфисе, Гелиополисе и Саисе; им принадлежала большая часть земли, которую они заставляли обрабатывать; податей они не платили, но собирали десятину. Они на самом деле были избранной, привилегированной и единственной свободной частью нации.

Внешнее и внутреннее учение

Жрецы не придерживались языческой веры народа, но раскрыть ему глаза они считали для себя опасным. Истинное учение о Божием единстве, их тайны, они сообщали только тем, которые после многих испытаний были посвящены в мистерии. Поэтому их учение, подобно учению других жрецов, было внешнее и внутреннее; и мистерии оказывались двух родов: большие и малые; первые были мистерии Озириса и Сераписа, последние мистерии Изиды. Мистерии Озириса праздновались в осеннее равноденствие, мистерии Сераписа в летнее солнцестояние, а мистерии Изиды в весеннее равноденствие.

Египетская мифология

Недостаток места не позволяет нам вполне войти в обширный предмет египетской мифологии, однако сказать несколько слов необходимо, чтобы уяснить ее отношение к мистериям и также указать на ее связь со многими обрядами новейшего масонства.

Что все символы и обряды в древних религиях сначала имели глубокий и всемирно космический смысл, уже было доказано, но в то время, когда мистерии процветали наиболее, этот первоначальный смысл большей частью утратился и был затемнен астрономическим, как будет усмотрено из следующих объяснений.

Озирис, представляемый в Египте под видом скипетра с глазом над ним, что означало правящий и видящий, был символом солнца. Он убит Тифоном, змеей, порожденной илом реки Нила. Но Тифон, искажение Питона, которое происходит от греческого слова 7П)0со, означающего «гноить», только тот имеет смысл, что зловредные пары, отделяющиеся от речного ила, затмевают солнце, почему в греческой мифологии говорится, что Аполлон – еще другое название солнца – убил Питона своими стрелами, то есть рассеял пары своими лучами. Когда Озирис был убит Питоном, – с чем, однако, связывалось более обширное понятие о воображаемом исчезновении или смерти солнца в зимнюю пору, – Изида, жена его, или месяц, идет отыскивать его и наконец находит его тело, разрезанное на четырнадцать кусков, то есть на столько частей, сколько дней между полнолунием и нарождением месяца; она собирает все куски, с одним лишь значительным пропуском, а пустое место замещает тем, что послужило предметом поклонения, одного свойства с индийским лингамом.

Хотя по народному верованию Изида была только луной, для посвященных она изображала Всемирную мать, первобытную гармонию и красоту, называемую по-египетски Иофис; греки превратили это слово в «София»[12 - Перестановкой гласных, часто случающейся при составлении новых слов; Тифон, например, образуется из Питона, как выше сказано; в другом случае форма из рор\|/г|.], отчего и произошла Дева София в теософии. Оттого же возникло и множество имен, под которыми была известна Изида, указывающих на многоразличные виды, которые она неизбежно должна была принимать. В Саисе ей поклонялись в виде «Изиды под покрывалом» с надписью «Я все, что было, есть и будет, и ни один смертный не снимал моего покрывала».

Апис, или Бык, был предметом поклонения во всем Древнем мире, потому что прежде знак зодиака Телец указывал на вступление в весеннее равноденствие.

Феникс

Египтяне считали начало года с восхода Сириуса или созвездия Большого Пса. Но, не приняв в соображение четверти дня, которым оканчивается год, они начинали гражданский год днем ранее, через каждые четыре года, и, таким образом, начало года постепенно переходило на все дни естественного года в течение четырежды 365, что составляет 1460 лет. Они воображали, что освящают и заставляют таким образом процветать все времена года одно за другим, допуская их насладиться празднованием Изиды, которое совершалось одновременно с празднованием Сириуса, хотя нередко весьма отдаленным от этого созвездия; поэтому ввели изображение собак или даже живых собак впереди колесницы Изиды. Когда в 1461 г. празднество опять совпало с восходом Сириуса, сочли это годом изобилия и символически изобразили под видом птицы редкой красоты, которой дали название Феникс (deliciis abun-dans[13 - Богатый наслаждениями (лат.).]); она сгорела на алтаре солнца, говорили они, из пепла ее образовался червячок, а из последнего развилась птица, совершенно подобная первой.

Крест

В числе астрономических эмблем не следует выпускать крест. Знак этот действительно означает огонь, как мы уже видели, но в Египте это был просто нилометр, состоявший из вкопанного шеста с поперечной перекладиной, которая поднималась и опускалась с повышением и понижением уровня воды в реке. Нилометр часто завершался кругом, как изображением божества, управляющего этим важным процессом. Так как разлитие Нила считалось спасением Египта, то и на знак этот стали смотреть с большим благоговением, и приписывали ему тайные свойства, как, например, могущество отвращать зло; вследствие того египтяне надевали на шею своим детям и больным маленькие крестики или, вернее, изображения буквы «Т» с прикрепленным к нему кольцом (crux ansata[14 - Крест с ручкой (лат.).]); они прикладывали их к повязкам или полотняным полоскам, которыми свивали мумии, где находят их поныне; словом, это сделалось амулетом (amolitio malorum[15 - Удаление несчастий (лат.).]). Другие народы усвоили себе этот обычай, и крест или буква «Т», которой он изображался символически во всем Древнем мире, сделался знаком, которому приписывали необыкновенное значение. В мистериях crux ansata было символом вечной жизни. Но в других странах кресту поклонялись, как астрономическому знаку. Мы видели, что в Индии неофита посвящали посредством знамения креста, который в самых древних нациях был символом Вселенной в силу того, что указывает на четыре стороны света; и обычай воздвигать храмы по крестообразному плану относится к такой древней эпохе, что она совпадает с возникновением самой архитектуры. Две большие пагоды в Бенаресе и Матуре построены в виде обширного креста, каждое крыло которого одинакового размера, что видно также в Нью-Гренджском храме в Ирландии. Но древнейший и более глубокий смысл креста указан пункт И. К.; он относится к огню и двоякому свойству, которое везде можно наблюдать в природе. Тройное Т – знак масонов степени Королевской арки.

Места посвящения

В Египте и других странах (Индии, Мидии, Персии, Мексике) местом посвящения была пирамида, воздвигнутая над подземными пещерами. В сущности, на пирамиды можно смотреть, судя по их объему, форме и прочности, как на искусственные горы, покрывающие схороненные города. Их форма не только символически изображала пламя, но имела еще глубже основание в конической, первобытной форме всех естественных произведений. Большая пирамида, гробница Озириса, воздвигнута была в таком положении и на такую высоту, что в весеннее и осеннее равноденствие солнце показывалось ровно в полдень на верхушке, будто опираясь на это громадное подножие, между тем как поклонники его, распростертые у основания, созерцали великого Озириса, когда он сходил в могилу и когда поднимался из нее с торжеством.

Порядок посвящения

В сопровождении проводника посвящаемый должен был сойти в глубокий и темный колодезь или род шахты под пирамидой; он спускался по лестнице, приставленной к боку ямы, и был снабжен факелом. Достигнув дна, он видел перед собой две двери – одна была заперта на засов, а другая поддавалась тотчас от прикосновения его руки. Пройдя в дверь, он видел извилистую галерею, между тем как дверь захлопывалась за ним с громом, который оглашал все своды. Его взору представлялись надписи, вроде следующей: «Кто пройдет по этому пути один и не оглядываясь назад, тот будет очищен огнем, водою и воздухом и, восторжествовав над страхом смерти, выйдет из недр земли на свет дневной, готовясь в душе к принятию мистерии Изиды». Идя далее, неофит достигал другой железной двери, охраняемой тремя вооруженными людьми, на блестящих шлемах которых были изображены символические животные, Церберы Орфея. Здесь посвящаемому предоставлялась последняя возможность вернуться, если пожелает. Когда он решал, что пойдет дальше, то подвергался огненному искусу, проходя через залу, наполненную зажженными горючими веществами, образующими огненные стены. Пол был устлан решетками, из докрасна раскаленных железных полос, между которыми оставались узкие промежутки, куда неофит мог ступать безопасно. Когда он преодолевал эту преграду, ему предстояло выдержать искус посредством воды. Широкий и темный канал, наполняемый водами Нила, преграждал ему путь. Поставив мерцающий факел себе на голову, он бросался в воду и переплывал на другой берег, где его ожидал главный искус, посредством воздуха. Из воды он выходил на платформу, которая вела к двери из слоновой кости с двумя медными стенами по обе стороны; к каждой стене было приделано по громадному колесу из такого же металла. Тщетно силился неофит отворить дверь и наконец, увидев два больших железных кольца в двери, ухватывался за них; вдруг платформа уходила из-под его ног, холодный ветер задувал его факел, два медных колеса вращались с грозной быстротой и оглушительным стуком, а неофит в это время висел, ухватившись за кольца, над бездонной пропастью. Но прежде чем он мог выбиться из сил, платформа становилась на свое место, двери из слоновой кости отворялись, и он видел перед собой великолепный храм, ярко освещенный и наполненный жрецами Изиды, с иерофантом во главе, все в нарядах, соответствующих мистическому значению их обязанностей. Но этим еще не оканчивался обряд посвящения. Неофита подвергали посту, который девять раз постепенно становился строже, на девятидневный срок. В это время ему предписывалось строгое молчание, и если он не нарушал его, то наконец был вполне посвящен во внутреннее учение Изиды. Его ставили перед тройной статуей Изиды, Озириса и Горуса – еще символ солнца, – где он клялся никогда не обнаруживать того, что ему передано в святилище, и сперва выпивал поданную ему первосвященником воду Леты, для забвения всего, что слышал до состояния перерождения, а потом воду Мнемозины, дабы помнить все уроки мудрости, внушенной ему в мистериях. Затем его вводили в самую сокровенную часть священного здания, где жрец учил его применению символов, там находящихся. И тогда уже его всенародно объявляли лицом, посвященным в мистерии Изиды, – первую степень египетских религиозных обрядов.

Мистерии Сераписа

Они составляли вторую степень. О них нам известно немного; один Апулей слегка касается их. Когда Феодосий разрушил храм Сераписа, там были открыты подземные ходы и машины, где жрецы подвергали неофитов испытаниям. Порфирий, упоминая о больших мистериях, приводит выписку из Херемона, египетского жреца, которая придает астрономический смысл всей легенде об Озирисе, чем подтверждает сказанное нами выше. И Геродот, описывая храм Минервы, где совершались обряды Озириса, и говоря о могиле, находившейся в самом сокровенном тайнике, как в христианских церквах за алтарем бывает Голгофа, говорит: «Это могила Бога, имя которого я не дерзаю упоминать». Calvary (Голгофа) происходит от латинского слова Calus — «лысый», в переносном смысле «бесплодный», «иссохший», указание на мертвенность природы в зимнее время.

Мистерии Озириса

Они составляли третью и высшую степень египетского посвящения. В них легенда об избиении Озириса братом его, Тифоном, изображалась в действии, и Бог был представляем неофитом. (Как мы увидим впоследствии, франкмасоны целиком заимствовали это посвящение для степени мастера, заменив Озириса Хирамом Абифом, одним из трех строителей Соломонова храма.) Вполне посвященный неофит назывался Al-om-jak, по имени божества, и догмат о едином Боге составлял главную сообщенную ему тайну. Как велика и как опасна была эта тайна, легко понять, когда припомнишь, что много веков после учреждения мистерий Сократ лишился жизни за то, что провозгласил это самое учение.

Изида

Большое число названий Изиды уже было упомянуто. Она также изображалась с различными эмблемами, означающими ее разнородные свойства. Светлый круг, змея, колосья и цитра означали почетные божества гекатейских (Геката – богиня ночи), вакхических, элевсинских и ионических мистерий, то есть таинств вообще, для которых была изобретена аллегория. Черная мантия, в которую она облекалась, с вышитым серебряным месяцем и звездами, означала время, когда совершались таинства, именно глухую ночь. Ее названия, возвращаясь к ним, приведены в следующих словах, которые Апулей в своем «Золотом осле», описывая мистерии под видом басни, влагает в ее уста: «Вот, Люций, тронутая твоею мольбой, я явилась к тебе; я – природа, родительница всех вещей, царица всех стихий, первобытное исчадие веков, высшее из божеств, владычица духов умерших, первое из небесных и первое из всемирных веществ, единый и многообразный вид самобытной материи; я, знаком управляющая яркими вершинами неба, ветрами на морях и тишиной в пределах под ними, единому божеству которой весь шар земной поклоняется под различными видами, множеством названий и разными обрядами. Поэтому первые фригийцы называли меня Пессинунтикой, Матерью Богов, жители Аттики – Кекропсовой Минервой, плавающие киприйцы – Пафосской Венерою, стрелоносные жители Крита – Диктейской Дианой, трехъязычные сицилийцы – Адской Прозерпиной и элевсинцы – древней богиней Церерой. Некоторые называют меня также Юноной, другие Беллоной, еще другие Гекатой и Рамнузией. Эфиопы, арийцы и египтяне, посвященные в древнюю науку, честят меня особенными обрядами и называют моим настоящим именем – царица Изида».

Из этого ясно, что Изида была в глазах посвященных не одной луной. В святилище разновидные образы сведены к единству, множество кумиров сливается в одно божество, то есть первобытную силу и разум.

Превращения мифа об Изиде

Распространение египетских мистерий

Отблески египетских мистерий просвечивают и составляют суть во всех тайных учениях в Финикии, Малой Азии, Греции и Италии. Кадм и Инах завезли их в Грецию вообще, Орфей – во Фракию, Меланф – в Аргос, Трофоний – в Виотию, Минос – в Крит, Кинирас – в Кипр, Эрехтей – в Афины. Подобно тому как в Египте мистерии посвящались Изиде и Озирису, в Самофракии они посвящались Матери богов, в Виотии – Вакху, в Кипре – Венере, в Крите – Юпитеру, в Афинах – Церере и Прозерпине, в Амфиссе – Кастору и Поллуксу, в Лемносе – Вулкану и таким же образом другим в иных местах, но цель их и свойства повсюду были одинаковы – поучать единобожию и будущей жизни.

Дионисии, или вакхические мистерии

Они делились на большие и малые. Последние праздновались ежегодно в осеннее равноденствие, и на эти празднества допускались женщины с символом производительной силы на шее. Они кончались принесением в жертву нечистого животного, которое съедали поклонники. Тогда же неофиты и посвященные направлялись со священной пляской к храму. Корзиноносицы с золотыми вазами, наполненными отборными плодами, шли впереди, а вслед за ними женщины, носящие символ производительной силы, которые снабжены были длинными жердями и увенчаны плющом – растение, посвященное Вакху, или олицетворению солнца. За этим шли другие участники торжества, переряженные женщинами, которые исполняли все отвратительные действия человека пьяного. В следующую ночь совершалось посвящение, при котором басня о Вакхе, убитом титанами, представлялась в действии и неофит изображал собой Вакха.

Большие мистерии праздновались каждые три года в весеннее равноденствие поблизости от болота, подобно сансским празднествам в Египте. В ночь перед посвящением жена иерофанта приносила в жертву барана. Она изображала жену Вакха, и, когда сидела в этом качестве на троне, жрецы и посвященные обоих полов восклицали: «Приветствуем тебя, супруга, приветствуем новый свет!» Неофит очищался огнем, водой и воздухом, подвергаясь троекратному искусу, подобному тем, которые были описаны в ином месте, и наконец вводился в святилище, увенчанный миртами и в одежде из шкуры молодого оленя.

Сабазийские мистерии

Сабазий было название Вакха, вероятно произведенное от Сива или какой-либо сходной формы, астрономическое значение которого есть планетная система с бесчисленными солнцами и звездами. Мистерии совершались ночью, изображали они любовную страсть Юпитера, в виде змеи, и Прозерпины. Золотая – другие утверждают, живая – змея всовывалась неофиту за пазуху, и тот восклицал: «Evoe! Sabai! Bacchi! Anes! Attes! Hues!» Evoe, или Ева, означало на многих древних языках и змею, и жизнь: воспоминание об имени жены Адама и происхождении культа змеи в Древнем мире. Когда Моисей поднял в пустыне медную змею, опечаленные израильтяне знали, что это знак сохранения. Sabai (Сабаи) уже объяснено, Hues и Attes еще другие названия Вакха. Эти мистерии продолжали совершаться до прекращения паганизма, и в царствование Домициана в одном Риме находилось 7 тысяч посвященных.

Кабирийские мистерии

Кабира – финикийское слово, означающее «могущественный». Были четыре бога: Асхиер, Ахиохерзус, Ахиохерза и Камилл. Последний был убит своими тремя братьями, которые похитили у него органы производительной силы; это аллегорическое убийство и праздновалось в тайных обрядах. Камилл, то же, что Озирис, Адонис и другие, подвергшиеся такому же увечью и все служащие символом утраты солнцем производительной силы во время зимы. Главным местом празднования этих мистерий были острова Самофракия и Лемнос. Жрецы назывались корибантами. По этому поводу существует большое недоумение, так как утверждают тоже, что, кроме приведенного выше, эти мистерии еще были учреждены в честь Атиса, сына Цибелы. Атис означает солнце, и мистерии праздновались в весеннее равноденствие; следовательно, не может быть сомнения, что, подобно другим мистериям в эпоху их упадка, они изображали загадочную смерть солнца зимой и его возрождение в весеннюю пору. Празднование длилось три дня. Первый был днем грусти: срубали крестообразную сосну с прибитым к ней изображением Атиса, вследствие того, что у подножия ствола нашли его изувеченное тело; второй был днем труб, в которые трубили, чтобы пробудить Бога от сна, подобного смерти; а третий был днем радости, посвящения и торжества по случаю его возврата к жизни.

Элевсинские мистерии

Элевсинские таинства праздновались в честь Цереры, греческой Изиды, тогда как Озирис является в виде Прозерпины – смерти Озириса и увлечения Прозерпины в пределы ада, символы одного и того же, именно исчезновения солнца в зимнее время года. Эти мистерии вначале совершались только в Элевсисе, городе Аттики, но впоследствии распространились в Италии и даже в Британии. Подобно многим другим таинствам, они разделялись на большие и малые. Последние, как вакхические и кабирийские мистерии, длились девять дней и преимущественно носили характер подготовительный, состоя из очищений и жертвоприношений. Обряд посвящения в большие таинства начинался тем, что герольд провозглашал: «Удалитесь, о вы, непосвященные!» Желающий посвящения являлся обнаженным, в знак своей совершенной беспомощности и зависимости от Провидения. Ему надевали телячью шкуру. Брали с него клятву молчания и тогда спрашивали: «Ел ли ты хлеб?» Ответ был: «Нет». Прозерпина не может вернуться на землю, потому что ела плоды ада; Адам пал, потому что отведал земного плода. «Я испил священную смесь, меня питали из корзины Цереры, я трудился, я возлежал на ложе». То есть он был помещен в пастос, где желающий посвящения заключался на время искуса. После того он подвергался целому ряду испытаний, подобных по характеру тем, которые усвоены были другими мистериями, и наконец вводился во внутреннюю часть храма, где созерцал статую богини Цереры, окруженную ослепительным светом. Посвящаемый, которого до тех пор называли mystes, или новичок, теперь переименовывался в epoptes, или очевидца, и ему открывали тайное учение. Собрание закрывалось санскритскими словами: Копх от рах, смысл которых достоверно неизвестен. По утверждению капитана Уилфорда, это греческое искажение слов Candscha от Pacsha, которые и теперь в употреблении при религиозных собраниях и обрядах браминов, – еще одно доказательство, что мистерии восточного происхождения.

Двери из рога и слоновой кости