Все его милые девочки

– Хотите, налью вам еще? – прервал мужчина ее мысли, указывая на пустой картонный стаканчик у Калли в руках.

– Что?.. О, это очень любезно с вашей стороны, но, спасибо, нет. На сегодня я уже употребила свою дозу кофеина. У меня с собой вода, – ответила Калли, показав на бутылку.

– И вы, наверное, предпочитаете всякие хитрые разновидности, которыми теперь торгуют на каждом углу, – заметил он, после чего пустился в рассуждения о том, как модные кофейни вытесняют старые, проверенные заведения, основанные предыдущим поколением. Она едва не призналась, что Рейфу принадлежит несколько таких модных кофеен. Вместо этого, поняв, что вернуться к чтению не получится, выключила читалку, чтобы впустую не расходовать заряд. Теперь ее внимание полностью принадлежало разговорчивому джентльмену. Он все-таки втянул ее в беседу, хотела она того или нет.

Слушая его, Калли подметила еще несколько деталей. Например, стрижку ежиком, как у бывшего военного, и легкий акцент – правда, непонятно какой. Голос у него был низкий, приятный, как у славного дедушки. Она все еще пыталась разгадать секрет его акцента, когда вдруг поняла, что мужчина задал ей вопрос.

– Вы же не восприняли это за дерзость?

Она поморгала. Дерзость? Очевидно, Калли отвлеклась сильней, чем ей казалось.

– Я сказал, вам очень идет этот цвет. – Он кивнул головой на ее блузку. – Отлично смотрится на вас, сочетается с цветом волос. Блондинки всегда в выигрыше, правда? – Мужчина подмигнул ей, а потом добавил: – Мне очень нравилось, когда моя жена носила голубой.

– Хм… да, спасибо, – пробормотала она, охваченная неловкостью. Поерзала на стуле, надеясь, что он не заметил. Тем не менее кое-какие слова обратили на себя ее внимание: «нравилось», «носила». В прошлом времени.

Мужчина попытался покрутить кольцо, которого не было у него на пальце, и только потом осознал, что делает.

– Я занимаюсь ручным трудом и обычно снимаю кольцо. Вот и забыл, что сейчас его нет.

– Мой папа делал так же, – успокоила его Калли.

Минута прошла в молчании, и Калли начала надеяться, что их беседа окончена, но тут мужчина разразился новой историей, нисколько не смущенный тем, что говорит он один.

Калли вздохнула с облегчением, когда звякнула входная дверь и появились еще трое клиентов: два пожилых джентльмена и молодой парень. Переговорив с ассистенткой за стойкой, двое стариков заняли места у противоположной стены, поближе к телевизору, а парень взял первый попавшийся журнал и, оценив коротким взглядом обстановку, присел там, откуда мог всех видеть, и начал читать. Калли понадеялась, что ее новый друг вовлечет их в диалог, так что она сможет вернуться к книге. Но как бы не так.

Наконец, после полутора часов очень – господи, помоги! – детальной беседы с массой мельчайших подробностей механик объявил, что ее машина готова. Калли поднялась и собрала свои пожитки. Прежде чем она двинулась к стойке, мужчина тоже встал. Он взял ее руку в свои и потряс вверх-вниз.

– Очень, очень приятно было познакомиться. Очень мило с вашей стороны было слушать болтовню старика. – Мужчина слегка покраснел, и Калли устыдилась того, что мечтала поскорей от него избавиться.

– Это доставило мне удовольствие, – солгала она. – Желаю отличного дня.

Затем прошла к стойке, оплатила счет, в последний раз помахала мужчине рукой и вышла за двери. Стоило ей сесть в свою машину и отъехать, как эта странная беседа улетучилась из ее памяти, а мысли переключились на дела предстоящего дня.

Калли не заметила, что кое-кто внимательно следил, как она уезжает.

Глава 4

Понедельник, 25 марта, 16:20

Алисса заперла машину и присвистнула при виде роскошного двухэтажного особняка из красного кирпича перед собой. Маккормики жили в одном из самых дорогих и престижных районов Альбукерке. Его построили совсем недавно, так что все здесь было новеньким и сверкающим.

– Красота! – бросила она, устремляясь вместе с Кордом по мощеной дорожке к парадной двери.

По пути Алисса любовалась ярко-красными, желтыми и розовыми бутонами на кустах роз, точно таких же, как выращивала ее мама до трагедии. Из насыпной клумбы торчали крепенькие тюльпаны. На деревьях уже раскрывались почки, и повсюду пестрели цветы – не только розы, – насыщая запах благоуханием. В воздухе пахло весной.

Передняя дверь была открыта, так что они вошли, не стучась. В холле повсюду стояли растения в кадках, сгруппированные по три. С декоративного крюка на стене свисала табличка, на которой красными каллиграфическими буквами было выписано: «Mi casa es su casa»[1 - «Мой дом – твой дом» (исп.).]. Корд толкнул Алиссу локтем, указав на окна.

– Вот это вид! Я бы не отказался каждый день им любоваться.

Окно от пола до потолка служило идеальным обрамлением для панорамы величественных гор Сандия, на вершинах которых лежало то небольшое количество снега, которое выпало в этих краях и до сих пор не растаяло. Снег являл собой разительный контраст с уже зазеленевшей долиной.

Справа, в другом окне, расстилались пригороды. Отсюда они казались еще обширней и живописнее.

– Вот почему, мой друг, наши края называют Землей очарования[2 - Земля очарования – официальное прозвище штата Нью-Мексико.], – промурлыкал Корд.

– И почему мы оба живем тут, – согласилась Алисса, рассматривая фотографии и картины, развешанные в простенках между окон. Ей не хотелось вспоминать о других причинах, по которым она жила теперь в Нью-Мексико, а не в родной Индиане.

Стремясь скорее отвлечься от неприятных мыслей, сбивавших ее, Алисса подошла к молоденькому полицейскому, который фотографировал холл. Она наклонилась к его фотоаппарату, посмотрела несколько кадров, а потом подозвала Корда и указала на большую выбоину в стене в самом низу лестницы. Стена была забрызгана кровью, по полу тоже разлилась кровь.

– Как твой малыш, Джо? – спросила Алисса полицейского, заметив, какие усталые у него глаза.

Офицер Рой отвлекся от своего занятия и повернулся к ней.

– Колики. Энтони в гостиной, разговаривает с мужем.

Он неопределенно помахал рукой, вроде как указывая направление, и вернулся к своим делам.

– Скоро станет полегче, – утешила его Алисса. Он мрачно поворчал что-то в ответ, и она улыбнулась.

Идя на шум голосов, она повернула за угол и оказалась в огромной гостиной, соединенной с великолепной кухней. Благодаря многолетней тренировке Алисса умела подмечать несколько деталей одновременно. С легкой завистью она оглядела кухню, о которой могла только мечтать – хотя вряд ли бы ею пользовалась. С потолка там свисали медные кастрюли и сковородки. В корзинах над раковиной из нержавеющей стали росли пряные травы, наполнявшие кухню свежим ароматом. Обстановку довершали мраморные столешницы и шкафчики вишневого дерева. Повсюду виднелись традиционные элементы декора юго-западных штатов: статуэтки Кокопелли[3 - Кокопелли – бог земледелия и плодородия в мифологии индейцев Юго-Запада США.], фигурки воющих койотов и пестрая керамика. Алисса и сама питала к ним склонность, хотя ее коллекция была куда скромней, чем у Маккормиков.

В гостиной было на удивление уютно. Вдоль стены, возле камина, стоял красный кожаный диван. На нем сидел темноволосый мужчина чуть за сорок, поглаживавший великолепную собаку – аляскинского маламута, если она не ошиблась. В детстве у них с братом был такой же. Алисса всегда думала, что заведет собственного, когда станет взрослой, но так и не собралась. Даже дети перестали выпрашивать у нее собаку. Из-за вечной занятости у них просто-напросто не было времени заботиться о питомце.

На каминной полке стояло несколько фотографий в серебряных рамках. Одну оттуда убрали, и после нее остался едва заметный след на тончайшем слое пыли. Сейчас фотография стояла на стеклянном кофейном столике. Алисса взглянула на нее – там была миниатюрная женщина, блондинка, с роскошными длинными волосами и удивительными зелеными глазами, в летнем платье без бретелек ярко-желтого цвета, еще сильнее подчеркивавшего зелень ее глаз. С пальца у нее свисала пара золотистых сандалий.

Офицер Энтони Уайт – рыхлый, полноватый – записывал что-то в блокноте, когда вошли они с Кордом. Заслышав их шаги, мужчина на диване вскинул голову в ожидании – или, если выразиться точнее, в надежде. А может, там было и то и другое.

Увидев Алиссу, он не опустил глаз, но в них опять появился испуганный блеск, и мужчина потер затылок, а потом запустил пальцы в и без того растрепанные волосы.

– Это детективы Уайетт и Робертс, – кивнул Уайт в их сторону. Корду и Алиссе он сказал: – Мистер Маккормик только что закончил рассказывать мне, что произошло с момента его прибытия домой до звонка в полицию.

Он вырвал из блокнота лист бумаги и протянул его Корду, а тот быстро прочитал.

– Спасибо, Тони, – сказал Корд. – Дальше мы сами.

Алисса подождала, пока детектив Уайт выйдет из комнаты, прежде чем начать:

– Мистер Маккормик? Я детектив Уайетт. Мы так поняли, вы думаете, с вашей женой что-то произошло. Почему бы…

– Я не думаю, что с моей женой что-то произошло, я знаю. Вы что, не видели кровь в прихожей? И я уже рассказал двум другим все, что мне известно, – перебил ее Рейф Маккормик.

– Мы понимаем и приносим свои извинения, но нам необходимо выслушать вас лично и убедиться, что мы выяснили все детали. – Голос Корда был одновременно сочувственным и авторитетным. – Когда люди расстроены, они при первом рассказе зачастую упускают некоторые подробности или считают их незначительными. Но порой именно эти детали помогают найти пропавшего или пропавшую.

Поглядев на детективов с подозрением, Рейф Маккормик испустил тяжкий вздох и провел ладонями по лицу. Голосом, осипшим от усталости и тревоги, он начал:

– Входя домой, я говорил по телефону – по работе – и тогда не заметил, что машины моей жены нет в гараже.

Алисса перебила его: