Королевское искушение

Он потянул ее за руку и привлек к себе. Порцию охватил всепоглощающий жар.

Ее взгляд остановился на его губах. Боже, она хотела его поцелуя!

Порция облизнула губы, чем притянула его взгляд.

– Вы не оставляете мне выбора, принцесса.

Он приподнял ее подбородок и наклонил голову. Предвкушение пульсировало в ее венах. Каждая секунда превращалась в мучительную пытку. И наконец, он завладел ее губами, придерживая голову, словно не мог насытиться, словно желая поглотить ее.

Да здравствует король!

Она коснулась его лица, из его горла вырвался стон. У нее так долго никого не было, что желание накопившееся за годы воздержания, готово было вырваться наружу. В их поцелуе не было стыда, только страсть и нежность. Острое желание охватило Порцию, она едва не потеряла голову, тая под его ласками, но внезапно Хуан-Карлос положил руки ей на плечи и неохотно отстранил ее, а сам, тяжело дыша, откинулся на спинку сиденья.

– Я никогда раньше не занимался любовью в машине, принцесса. Но вижу, это скоро изменится.

И попытался улыбнуться. Однако серьезный тон выдавал его мысли.

– Для меня это тоже впервые. – Порция ловила губами воздух, пытаясь привести в порядок измятое платье.

Он нажал кнопку, и стекло опустилось. У двери появился Роберто.

– Проводите принцессу Порцию до ее номера, – спокойно приказал Хуан-Карлос. Он уже взял себя в руки, в отличие от Порции, которая по-прежнему оставалась комком нервов.

Но эти теплые карие глаза снова зажглись при виде ее.

– Я пришлю за вами машину в семь вечера.

– Может, нам не следует… – заикаясь, пробормотала она.

– Боитесь меня? – спросил он, хотя уверенный тон подсказывал, что волноваться нечего.

Она покачала головой:

– Просто утром я улетаю.

– И вы любите свою работу. Ваша карьера так много значит для вас. Это ясно.

В его устах ее отказ казался глупым. В сущности, так оно и было. Не может происходить то, чего она не захочет. Порция уже знала, что Хуан-Карлос именно такой человек.

– Увидимся вечером, – сказала она наконец и, когда водитель открыл дверь машины, поспешно выскочила.

Она ведь не солгала ему, верно? Сказала, что улетает. И он подумал, что она возвращается в Америку. Но она решила отдохнуть на побережье Алмы, по крайней мере до конца недели.

Но ему это знать необязательно.

После позднего обеда Хуан-Карлос встретился с премьер-министром и несколькими самыми доверенными и известными предпринимателями. Он честно старался сосредоточиться на теме разговора: восстановлении экономики страны. Однако постоянно вспоминал тот момент, когда держал в объятиях Порцию. Образы их соединенных губ, тел, пульсирующих в одном ритме, не давали покоя. Она само совершенство. Идеал. Для него. Для страны.

А это еще откуда? Почему он думает о ней как о ком-то постоянном? Королеве Алмы!

Очевидно, помимо того факта, что его чувственная реакция – все равно что национальный флаг, развевающийся на мачте всякий раз, когда он смотрит на нее. Он ничуть не сомневается, что она может занять место на троне рядом с ним.

Как человек публичный, он почти никогда не оставался один, но это не означает, что он не одинок. У него много лет нет серьезных отношений с женщинами. Всему виной честолюбие. Да, в его жизни были женщины, но ничего серьезного. Ни одна не вызывала в нем таких чувств.

Перед глазами возникло лицо Порции: фарфоровая кожа, льдисто-голубые глаза, надменный подбородок, рот со вкусом сладостного греха. За короткое время Снежная королева стала для него важной и нужной, и…

– Ваше величество! Хуан-Карлос, вы в порядке?

– Что? О да, конечно.

Премьер-министр Ривера как-то странно на него посматривал.

– Я просто задумался.

Они говорили о том, как развить индустрию развлечений и привлечь туристов. Им необходимо заявить о себе как о свободном народе, продемонстрировать всему миру, что здесь правит демократия, и тогда новые гости и новые бизнес-предприятия будут с радостью приняты на их поразительно красивых берегах Атлантики.

– Собственно говоря, у меня есть мысль, как привлечь больше туристов, – заявил Хуан-Карлос.

– В самом деле?

Алекс Рамон навострил уши. В качестве заместителя министра торговли он был полностью в курсе темы.

– Расскажите нам.

– В семье много лет ходили слухи, что наши предки спрятали несметное количество шедевров искусства, картин и скульптур на разрушенной ферме, куда Тантаберра не подумали заглянуть. Прямо перед низложением короля члены семьи решили спрятать произведения искусства, чтобы те не попали в жадные лапы диктаторов.

Мозг Хуана-Карлоса работал быстро. Он не знал, насколько это правдоподобно. Мальчишкой он часто слышал об этом. Дядя Рафаэль говорил о спрятанных сокровищах, как сказочник о пиратском кладе. Все это было волнующим и поражало воображение маленького мальчика. Но слухи продолжали ходить и дальше, только недавно кузина Белла нашла шкатулку с письмами на одной из заброшенных ферм семьи Монторо, доказавшими, что он, Салазар, а не Монторо – законный наследник трона.

– У меня в планах посетить тот район и посмотреть, что смогу найти. Если это правда и сокровища действительно спрятаны там, подумайте, как можно вернуть их и организовать выставку или серию выставок, чтобы все узнали об Алме.

– Гениально, ваше величество, – восхитился премьер-министр Ривера.

Все сидящие за столом согласились.

Совещание затянулось, и Хуан-Карлос вернулся во дворец около шести вечера, как раз чтобы принять душ и переодеться к ужину.

Его сердце забилось сильнее при мысли о Порции, ее сладостном экзотическом аромате и наслаждении, которое он испытывал, когда она находилась рядом. Беда в том, что он, похоже, ее не интересует. И это тревожно, потому что, насколько он понимал, она – Та Самая.

Хуан-Карлос спустился в шесть сорок пять и у подножия лестницы наткнулся на нового секретаря.

– Простите, ваше величество, – задохнулась она, словно бежала марафонскую дистанцию.

Алиша была рыжеволосой, с соблазнительными формами и очень деловитой. Из-под очков смотрели очень красивые светло-зеленые глаза. У нее множество обязанностей, поскольку ее наняли первой.

– Люди, которым назначено на семь, уже здесь.

Теплая волна разлилась по телу при упоминании об ужине.

– Принцесса Порция?