Вперед, на Запад!

– И всех подмастерьев, – крикнул Эмиас из глубины пирога.

– И всех подмастерьев. Храбрые молодцы вначале станут драться дубинами на байдфордском рынке, пока все головы не будут разбиты. Чья голова уцелеет, тот заплатит спиной. После сего великого побоища все молодые люди изберут подходящее поле и, сбросив верхнюю одежду, с остро отточенными шпагами одинаковой длины бросятся друг на друга – хватай любого. Победитель будет снова драться – так принято среди боевых петухов – пока все не погибнут и не избавятся от своих страданий. Затем единственный, оставшийся с живых, оплакав перед небом и землей жестокость нашей прекрасной Орианы и избиение, вызванное ее глазами василиска, грациозно бросится на свой меч. Так окончатся горести нашего поколения влюбленных[52 - Эта речь Франка является пародией на средневековые рыцарские романы. В частности, имя Орианы заимствовано из знаменитого «Амадиса Галльского» (XIV в.) Из другого романа имя рыцаря Феникса.].

– Право, это ужасно, – ответил Карри.

– Таково, простите меня, ваше желание пронзить мистера Коффина чем-либо острее шпильки.

– Шпильки слишком коротки для столь свирепого Боабдилла[53 - Боабдил, или Абу-Абдала – последний король (1481–1491) мусульманского королевства Гренады. С падением Гренады в Испании было сложено много песен, которые вместе с испанскими учеными, придворными, купцами и т. д. перекочевали в Англию.], – заметил Эмиас. – Шпильки заставят их столкнуться так близко, что они тотчас же перейдут на кулаки.

– Так пусть поливают друг друга водой из насосов на рыночной площади, так как, клянусь небом и королевскими законами, другим оружием они не будут драться.

– Клянусь небом! – крикнул Эмиас. – Франк говорит, как книга. Что касается меня, я полагаю – джентльмен оставит любовные ссоры быкам и баранам.

– А наследник Кловелли, – улыбаясь, закончил Франк, – может найти лучшие образцы для подражания, чем олени из его собственного парка.

– Пусть так, – сокрушенно промолвил Билль. – Вы – большой ученый. Франк, но джентльмен должен иногда драться, иначе что станет с его честью?

– Я говорю, – ответил несколько надменно Франк, – не просто как ученый, а как джентльмен, как человек, который сражался на своем веку и которому, мистер Карри, случалось убивать своих противников. Но я с гордостью вспоминаю, что никогда не сражался из-за личной ссоры и, надеюсь, никогда этого не сделаю.

– Что же мне делать? – спросил Билль. – Я хочу пойти завтра на базар; если там будет полно Коффинов и каждый из них начнет дразнить меня?

– Предоставь все мне, – сказал Эмиас. – У меня есть свой план – он не хуже плана ученого Франка. Если завтра на базаре произойдет ссора, как я предполагаю, увидишь, если я не…

– Ладно, вы оба – добрые малые, – перебил Билль. – Давай выпьем еще кубок.

– А теперь выпьем за здоровье мистера Коффина и всех доблестных юношей Севера и перейдем к делу. Я должен доставить этого беглеца домой, к его матери. Если он не пойдет добровольно, я получил приказ перебросить его через седло.

– Надеюсь, у твоей лошади крепкий круп, – рассмеялся Эмиас. – Я должен повидать сэра Ричарда, Франк. Очень приятно так пошутить, как мы шутили, но я принял твердое решение.

– Стой, – прервал Карри, – сегодня вечером вы должны остаться здесь; прежде всего ради хорошего обеда, а затем потому, что мне нужен совет нашего Феникса, нашего оракула, нашего образцового рыцаря. Вот, Франк, можете вы перевести мне это? Только говорите оба тихо – идет мой отец. Лучше отдайте мне письмо. Здорово, отец. Откуда ты?

– Эге, да здесь целая компания! Молодые люди, вы и вам подобные – всегда желанные гости. Как поживает ваша матушка, Франк? Где я был, Билль? На ферме, смотрел быков. Но я голоден. Половина первого – и еще нет обеда? Что я вижу, мистер Эмиас утоляет жажду крепким элем[54 - Эль – пиво, издавний напиток в Англии.]. Лучше попробуем глинтвейна.

Старик уселся на большую скамью у камина, и его сын стал трудиться над стаскиванием отцовских сапог, получая ежеминутные предостережения насчет мозолей.

– Куда ты едешь, Эмиас? – спросил Билль.

– Куда я еду? – переспросил Эмиас. – В ту сторону, которую Рэли[55 - Сэр Фрэнсис Рэли (или Роли) (1552–1618) – одна из самых ярких фигур того времени, придворный, мореплаватель, ученый, воин и поэт, одно время любовник «девственной» королевы Елизаветы. В 1569 году принимал участие в религиозных войнах во Франции (на стороне гугенотов), затем дрался против испанцев в рядах восставших фламандцев. В 1579 году пустился в плавание в Северную Америку, чтобы захватить и колонизировать там земли; экспедиция кончилась неудачей. В 1580 году принимал участие в подавлении ирландского восстания. В 1584 году – новая экспедиция в Северную Америку, открыл и заселил Вирджинию. Принимал деятельное участие в организации обороны Англии в дни Армады. Предпринял затем неудачную попытку разгромить Гвиану, тогдашнее испанское владение, вывез из нее манеру курить табак. Рэли – очень типичная для того времени фигура, человек, соединявший высший лоск учености, светского изящества, недюжинного литературного таланта с самым беспринципным пиратством.] назвал страной нимф. Я надеюсь, что следующий месяц застанет меня на чужбине в Ирландии.

– На чужбине?..

– Скажи лучше на родине, – заявил старый Карри. – Она с одного конца до другого полна уроженцев Девона, ты все время будешь среди друзей. Однако вот идут слуги, я слышу, как повар стучит к обеду.

После обеда Билль Карри, придвинув свой стул вплотную к стулу Франка, осторожно сунул ему в руки грязное письмо.

– Это письмо было мне доставлено сегодня утром деревенским парнем. Взгляните на него и скажите, что мне делать?

«Мистер Карри, стерегите сегодня ночью на стороне Заповедника. Когда ирландская лисица выскочит из-за утесов – хватайте ее и крепко держите».

– Я показал бы это отцу, – сказал Билль, – но…

– Я думаю, что это – какая-то уловка. Смотрите, это почерк человека, который старался писать неграмотно и все-таки не мог. Взгляните на это и на это – такие образцы не преподаются в ирландской школе. И больше того – это писал не девонец.

– Разумеется.

– И мы бы сказали «человека» вместо «ее»?

– Верно! О, Даниил! Но значит ли это, что мне ничего не нужно делать?

– В этом вопросе я – не судья. Спроси Эмиаса. Вероятно, из своего путешествия вокруг света он вывез некоторый опыт.

Эмиас был вызван на совет.

Он подумал минуту, запустив обе руки в длинные кудри, а затем:

– Билль, милый мой, тебе приходилось сторожить в стороне Заповедника в последнее время?

– Никогда.

– Тогда где же?

– На городской набережной.

– Еще где?

– В центре города.

– Еще где?

– Ого, малый стал адвокатом! Около Фрешуотера.

– Где находится Фрешуотер?

– Ну, где водопад – на расстоянии полумили от города. Там наверху есть тропинка в лес.

– Знаю. Я буду сторожить там сегодня ночью. Все часто посещаемые места, конечно, охраняются. И пошлите парочку здоровых слуг на мельницу на всякий случай – автор письма мог сообщить и правду. Но мое сердце чует, что оно написано нарочно, чтобы отвлечь тебя.

– Но почему вы склонны сторожить именно Фрешуотер, мистер Эмиас?

– Потому, что те, кто явятся, если только они явятся, никогда не высадятся в Мусмилле. Если это иностранцы, они не осмелятся; если это местные люди, они слишком опытны, чтобы подъехать, пока не подует западный ветер. Высадиться у города было бы слишком большим риском, а Фрешуотер уединен, как Бермудские острова[56 - Бермудские острова расположены на северо-востоке Антильского моря, у входа в него из Атлантического океана. Открыты в 1522 году Хуаном Бермудом.], и там можно подвести лодку к скале при всяком уровне воды и во всякую погоду, исключая северного и северо-западных ветров. Я не раз делал это, когда был мальчиком.

– И делишься с нами плодами своего опыта в зрелые годы, а?

– Ладно, у тебя седая голова на зеленых плечах, мой мальчик; и я думаю, что ты в самом деле прав. Кого ты возьмешь с собой сторожить?

– Я пойду с братом, – сказал Франк, – и этого будет достаточно.

– Достаточно? Он достаточно велик, а вы достаточно храбры для десятерых; но все-таки чем больше, тем веселее.