Бег на трех ногах

– Ой! – воскликнул Брент. – Что ты делаешь?

– Пробую чувствительность. Радуйся, что больно. Спина – дело серьезное. – Эми улыбнулась Бренту и, стремительно повернувшись, так что разлетелся халатик, вышла из комнаты, напевая незнакомую песенку.

– Тебе она понравится, – сказал Кирк. – Девчонка что надо.

– А с ней что?

– Не знаю. Она, по-моему, тоже. Родители сказали ей, что мононуклиоз в тяжелой форме. Но она думает, что-то более серьезное. Иногда ей лучше, иногда вдруг хуже. Сегодня у нее не очень-то хороший вид. Но она никогда не жалуется. Она здесь уже третью неделю.

– Надеюсь, она скоро выздоровеет.

– И я тоже. Но в этом подлом мире с хорошими людьми почему-то всегда случаются какие-нибудь несчастья.

В палату вошла молодая женщина в синем халате.

– Доброе утро, Кирк, – сказала она. – Как самочувствие? Ты сегодня выглядишь таким молодцом, что, наверное, моя помощь тебе уже не нужна. А как зовут твоего приятеля?

– Брент.

– Здравствуй, Брент. А меня зовут Фея. И это не шутка. Меня действительно так зовут. Я буду опекать тебя. Что бы ты ни захотел – обратись к старушке Фее, и она все для тебя сделает. Перво-наперво надо тебя помыть.

Фея подошла к кровати Брента. Бренту понравилось ее лицо. Делала она все быстро, но не суетилась.

– Ты что, Кирк, так и будешь висеть у меня над душой и мешать? Я и не подумаю менять тебе постель, пока ты сидишь на ней. Вставай и иди в коридор. Почему бы тебе не прогуляться и не принять душ? Ей богу, тебе это не помешает. А я тем временем здесь все сделаю.

– О'кей, Фея. Третий лишний. Я это всегда сразу чувствую. Держи с ней ухо востро, Брент. Фея – опасная женщина.

– В чем, в чем, а в женщинах ты, Кирк, разбираешься. Это давно известно. А теперь давай-ка отсюда.

Брент посмотрел на Кирка: он неловко ерзал на постели, пока ноги его не свесились. Взял прислоненные к стене костыли, встал, опершись на них, и медленно двинулся к двери. На пороге обернулся и сказал:

– Ты все-таки, Фея, с этим юнцом полегче. Радости жизни ему еще противопоказаны.

– Не волнуйся, Кирк. Брент в надежных руках.

Кирк оперся на костыли и заковылял в коридор. Но опять остановился и громко закричал:

– Сестра Рэш, Брент умирает от нестерпимой боли. Поторопитесь со своим лекарством, не то я обращусь в Общество охраны животных.

В ответ из глубины коридора донесся пронзительный голос сестры:

– Потише, пожалуйста, Кирк. В больнице нельзя так кричать. Мне некогда тебя усмирять – у меня и без того дел хоть отбавляй. Я приду, как только освобожусь.

Кирк повернулся, шагнул вперед и скрылся из вида.

– Ну, теперь давай мыться, – сказала Фея.

Из тумбочки Брента Фея достала большой голубой таз и полотенце. Прошла через комнату к умывальнику и налила в таз теплой воды.

– Вот станет лучше, будешь умываться сам, а пока позволь Фее поухаживать за тобой, как за принцем. Это много времени не займет.

Фея подошла к Бренту и задернула штору, чтобы кровать его не была видна из коридора. Намочила полотенце в тазу, намылила до пены и принялась мыть Бренту лицо. Теплая вода, душистое мыло были так приятны, что Бренту показалось и боль стала меньше. Фея выжала полотенце и вытерла лицо насухо.

Затем отогнула простыню до пояса и, подняв больничную рубашку, обнажила грудь. Широкими круговыми движениями стала протирать сначала шею, потом опустилась ниже.

«Господи», – вздохнул Брент, когда руки Феи коснулись его живота. И он опять сразу почувствовал скованность.

– Пожалуйста, не стесняйся, – сказала Фея. – У тебя нет ничего такого, чего бы Фея не видела сотни раз.

Ее руки умело и проворно делали свое дело. Кулаки у Брента опять сжались. Фея перешла в изножье кровати, загнула простыню до колен, намылила ноги и вытерла их.

– А теперь мы повернемся на бок, – сказала она. – Главное, чтобы спина была неподвижной. Тогда доктор ничего не скажет. Это у нас называется «катать бревно». Вытяни правую руку, левую согни в локте и прижми к груди, левую ногу закинь на правую и быстро повернись. Вот так, хорошо. Молодец!

Брент напрягся и, к своему удивлению, очень легко повернулся. Он ожидал, что тысячи иголок сейчас же вопьются в тело. Ничего подобного – ощущалась только все та же тупая боль в спине.

Сестра опять начала с шеи, потом ловко принялась за спину, растирая ее точным и нежным прикосновением.

– Ты славный парнишка, – сказала Фея. – Теперь мы с тобой сменим постельное белье.

Интересно, как Фея справится с этой, казалось бы невыполнимой задачей, – извлечь простыню из-под человека, пригвожденного к постели. Он вообразил себе картину – Фея подражает фокуснику, который одним мощным рывком сдергивает скатерть со стола, уставленного разными блюдами.

Фея как будто прочитала его мысли.

– Пожалуйста, не беспокойся, – сказала она. – Делай то, что я буду тебе говорить, и мы в два счета управимся.

Начала Фея с левой стороны. Брент слышал, как она шуршит простыней, вытягивая ее из-под матраца и заправляя новую. Потом ощутил за спиной длинный валик из скрученной простыни.

– Теперь перевернись на левый бок по моему способу, – сказала Фея.

Брент надавил спиной этот валик и перекатился через него на левый бок – спина все время оставалась неподвижной. Сзади опять началось шуршание. Когда все кончилось, Брент, к своему удивлению, увидел, что лежит на туго натянутой свежей простыне, а он ведь даже ни разу не привстал.

Фея скомкала грязные простыни и бросила их к двери. Потом взяла небольшую миску и налила в нее чистой холодной воды. Вынула из тумбочки зубную щетку с пастой и протянула Бренту.

– Мне кажется, эту часть тела ты сможешь привести в порядок сам.

Брент повернулся на спину; пока чистил зубы, наслаждаясь мятным ароматом пасты, освежившим рот, Фея в мгновение ока перестелила и постель Кирка.

– Когда я сменю белье в других палатах, опять загляну к вам. Кирк наверняка захочет выпить стакан кока-колы, – сказала Фея, выходя из палаты с ворохом грязных простыней в руках.

Брент посмотрел на потолок. Там ничего интересного не было, перевел взгляд вправо и стал наблюдать за тем, как медленно поднимаются пузырьки воздуха в бутылке, питавшей его через руку.

Он закрыл глаза и стал ждать сестру Рэш. Это было не так легко.

ГЛАВА II

Кирк медленно двигался по коридору. Каждый его шаг сопровождался болью, пронизывающей левое бедро.

Дверь в солярий была открыта. Он знал эту комнату до мельчайших подробностей. Ничто в ней не изменилось за несколько месяцев. А Кирк так мечтал – придет он сюда в одно прекрасное утро, а здесь все другое: мебель, гардины, свежие журналы на столиках.