Власть маски

– Безусловно. – Режиссер взглянул на часы. – Ой, я, кажется, уже опаздываю. Извините, что отнял у вас время. – Он встал с кресла. Дронго тоже поднялся.

Они прошли в холл, гость надел куртку.

– Подумайте, – кивнул он на прощанье, – такой шанс выпадает один раз в жизни. Может, вы действительно не подойдете друг другу. Но все равно слетаете в Америку первым классом, поживете в хорошем отеле, можете снять себе большой пентхаус. Она ведь очень обеспеченный человек. И все это всего лишь за несколько минут разговора с красивой женщиной. Я не понимаю, почему бы вам не согласиться. Вы же ничего не теряете, кроме некоторого неудобства, связанного с полетом. Но в первом классе быстро забываешь об этих проблемах. Подумайте, вот мой вам совет. До свидания. Рад был познакомиться.

Они пожали друг другу руки, и Симаков вышел из квартиры. Дронго закрыл дверь и, повернувшись, пошел в гостиную. Сел в кресло. Эта звезда сериалов хочет вызвать к себе частного детектива и переговорить с ним. При этом она использует свои старые связи и звонит известному режиссеру, попросив его о посредничестве. Но при этом не хочет лично разговаривать с детективом по телефону, а все самое важное собирается сказать при встрече. Как интересно… Почему такая секретность? Что именно она хочет сказать?

Дронго задумчиво придвинул к себе телефонный аппарат. Поднял трубку и набрал знакомый номер в Париже. Это был номер телефона бывшего комиссара полиции Дезире Брюлея, с которым они были много лет знакомы. Он услышал глухой голос комиссара.

– Я вас слушаю, – сказал Брюлей.

– Бон суар, мсье Брюлей, – начал Дронго, – извините, что снова заставляю вас говорить по-английски. Как вы знаете, мой французский не выдерживает никакой критики.

– Добрый вечер, – обрадовался Брюлей, – я рад твоему звонку. Что-нибудь произошло? Ты ведь не звонишь к нам просто так.

– Не хочу вас беспокоить. Я хочу уточнить один вопрос. К вам не обращались с просьбой – прилететь в Лос-Анджелес для встречи с известной актрисой?

– Нет. Я слишком стар для подобных перелетов. Мне никто не звонил. Но я могу тебе сообщить, что звонили нашему другу в Лондон. И просили приехать на встречу в Лос-Анджелес.

– К мистеру Доулу?

Мишель Доул был одним из самых известных и великих аналитиков двадцатого века. Как и комиссар Брюлей, он считался живой легендой криминалистики.

– Он согласился?

– Нет. Он в последнее время себя плохо чувствует. И сказал, что подобные перелеты сейчас не для него. Насколько я знаю, его очень настоятельно приглашали в Лос-Анджелес. Звонили от имени какой-то актрисы. И даже предлагали невероятные суммы денег. Но нашего друга трудно убедить совершить такой перелет, если он не хочет покидать Лондона. А он не любит покидать свой город.

– Ясно.

– Я понял, что позвонили и тебе. Правильно?

– Конечно.

– Легко догадаться. В мире осталось не так много известных криминалистов. Один толстый американец уже много лет не покидает своего дома в США и мы четверо в Европе. Но трое из нас уже в солидном возрасте. Я, Доул и Фредерик Миллер, который сейчас отдыхает в Турции. Остаешься только ты. Самый молодой среди нас. Значит, должны были выйти именно на тебя.

– Что мне делать?

– Я думаю, что можно слетать. Если с такой настойчивостью ищут опытного аналитика, то, значит, дело интересное. А кому, как не тебе, заниматься расследованием подобного дела.

– Я вас понял. Спасибо за совет. Передайте мой привет вашей супруге.

– Обязательно. А ты позвони Джил и скажи, что мы ждем вас в Париже. До свиданья.

Дронго положил трубку. Как странно. У Миллера и Доула нет семей. Они закоренелые холостяки. У комиссара Брюлея есть жена, но нет детей. Похоже, каждый из его коллег понимает, как сложно заводить семью при их опасной профессии. Ведь семья может оказаться заложником их профессиональной деятельности. И только у Дронго есть семья, которая не живет вместе с ним и находится далеко в Италии, куда он часто ездит к Джил и детям. Хорошо еще, что Джил терпит подобную жизнь. Он откинул голову. Закрыл глаза. Кристин Линдегрен. Нужно поискать в Интернете все, что о ней там есть. А уже потом перезвонить Никите Симакову и дать согласие на эту поездку.

Глава 2

Он сознательно выбирал такой маршрут, чтобы не лететь прямым рейсом из Москвы в Лос-Анджелес. Находиться в самолете в течение стольких часов было довольно сложно. Может, поэтому он выбирал маршрут через Франкфурт и Нью-Йорк, с пересадками в этих городах. Он еще помнил советские времена, когда в Нью-Йорк приходилось летать из Москвы с двумя посадками – в ирландском Шэнноне и канадском Ньюфаундленде, а сам перелет занимал почти двенадцать часов. Сидеть в самолете в течение многих часов было весьма утомительно, учитывая, что он так и не научился спать в самолетах.

Из Франкфурта в Нью-Йорк летел огромный «Боинг-747», в котором были удобные кресла первого класса, расположенные на верхнем этаже лайнера. В просторном салоне первого класса, кроме него, летели трое каких-то японских бизнесменов, которые сразу уснули, едва самолет поднялся в воздух. Дронго с завистью взглянул на своих попутчиков. Похоже, бизнесменов не очень волновал перелет через океан. Предупредив стюардессу, что они не будут обедать и ужинать, трое пассажиров развернули свои большие кресла, больше похожие на небольшие лодки, и уснули, накрывшись одеялами. Полет из Франкфурта до Нью-Йорка занимал около восьми с половиной часов.

Два дня назад он нашел фотографии Кристин Линдегрен в Интернете. В молодости она была блондинкой, затем перекрасилась, став брюнеткой. После сорока ее волосы приобрели каштановый оттенок. В общем, она любила экспериментировать. Ее первый супруг был руководителем крупной финансовой корпорации. С ним она развелась больше двадцати лет назад, прожив только четыре года. От него она имела своего единственного сына, которому шел уже двадцать пятый год. Второй супруг был актером. С ним она прожила шесть лет. Он был не очень известным актером, но так и не сумел смириться со славой своей супруги, которая явно выходила на первые роли в их тандеме. Эта чисто актерская ревность начала сказываться на их отношениях, и супруги развелись. Третьим мужем Кристин примерно два года назад стал известный итальянский ресторатор и владелец целой сети итальянских ресторанов Антонио Моничелли. Он был младше своей супруги на четыре года.

Фотографии с их свадьбы появились во всех популярных журналах Европы и Америки. Она еще сохраняла былую красоту, он был просто великолепен. Настоящий итальянец – высокий, загорелый, черные вьющиеся волосы, немного удлиненное лицо, ровный нос, зеленые глаза. Портрет идеального любовника. Она, несмотря на свой возраст, выглядела превосходно. Густые каштановые волосы, светлые голубые глаза, несколько резкие черты лица, не портившие ее, а придававшие некоторый шарм. Тонкие губы, красивые зубы, немного вздернутый носик. Пропорции ее тела вызывали восторг даже у молодых девушек. Хорошо развитая грудь, подчеркнутая талия, за которой она ревностно следила, и округлые бедра. И хотя ее красота была далека от идеальных девяносто – шестьдесят – девяносто, но в ее возрасте иметь сто пять – семьдесят – девяносто пять было почти идеальным примером красоты тела зрелой женщины.

Дронго просмотрел больше трехсот ее фотографий. У нее были не просто красивые, но и умные глаза, чем не могли похвастаться большинство ее подруг в Голливуде. Он обратил внимание на одежду Кристин. Она предпочитала классические модели от Шанель и Кристиана Диора, тогда как большинство ее коллег по актерскому цеху выбирали более экзотические и менее классические наряды. Может, потому, что среди ее предков было много аристократов, а ее прадед был даже герцогом и министром при дворе шведского короля Оскара Второго в начале прошлого века. Ее врожденный аристократизм и природное чувство меры отмечали почти все кинокритики, комментируя роли в ее исполнении.

Ее отец был высокопоставленным служащим при Густаве Шестом, когда в пятьдесят восьмом году у них с женой родилась старшая дочь – Кристин. Ее сестра появилась на свет через три года, и ее назвали Агнессой. В шестьдесят шестом их отец получил назначение в посольство Швеции в Канаде, затем в США, после чего работал в секретариате Организации Объединенных Наций. Девочки учились в американских школах, и для обеих английский стал таким же родным, как и шведский. Кристин рано дебютировала в кино, уже в восемнадцатилетнем возрасте. Старательно училась в Нью-Йорке и в Лондоне, несмотря на свои явные успехи в кино. Работала в театре, снималась в сериалах. Ее жизненный путь был чередой непрерывных успехов и удач.

Он внимательно изучал все ее фотографии и обратил внимание, что на последних снимках она выглядет несколько более задумчивой, чем обычно, а в последние месяцы даже немного растерянной. Дронго заинтересовал подобный феномен, и он просмотрел все статьи на сайте Кристин, посвященные ее последним работам. Критики почти единодушно отмечали ее превосходную игру, но вполне возможно, что на ее сайте размещались только положительные рецензии. Хотя особо отрицательных он так и не нашел. Он перезвонил Симакову и подтвердил свое согласие на поездку. В течение одного дня ему переслали чек на двадцать тысяч долларов для покупки билетов и бронирования места в отеле. Подобная щедрость и скорость его несколько озадачили. Западные звезды, среди которых встречались и мультимиллионеры и очень обеспеченные люди, умели считать деньги и не тратили по пустякам даже несколько лишних долларов. Этим вообще отличались почти все западные звезды, оговаривающие в своих контрактах даже минеральную воду, стрижку для своих собак или бесплатную стирку белья.

Но Дронго был не просто экспертом. Он был еще и восточным человеком, выросшим в традициях, несколько отличных от традиций рационального Запада. Принять деньги от незнакомой женщины, потратив их на билет и отель, для него было невозможно по определению. Именно поэтому он сохранил чек и приобрел билеты за свой счет, заказав себе номер в одном из отелей Лос-Анджелеса. Вилла Кристин Линдегрен находилась в Санта-Монике, и именно поэтому он заказал для себя номер в отеле «Кал Мар». Это небольшая гостиница больше походила на семейный пансион, во внутреннем дворике которого находился бассейн, окруженный садом. На двух этажах находились номера, в которых, кроме гостиной и спальной комнат, были еще и небольшие кухни.

В Нью-Йорке пришлось пройти строгий иммиграционный контроль и даже сдать отпечатки пальцев. Он не считал подобную процедуру унизительной, понимая, насколько озабочены американцы проблемами безопасности своей страны. Но прибывшие с ним гости из различных стран громко выражали свое возмущение. Граждан Германии и самих американцев пропускали в страну без этой процедуры, что еще более усиливало общее негодование.

В аэропорту он прождал около трех часов, пока наконец объявили посадку на его рейс в Лос-Анджелес. На этот раз салон первого класса был переполнен. И многие из летевших на Западное побережье были даже знакомы друг с другом, судя по тем веселым репликам, которыми они перекидывались друг с другом.

«Такая огромная страна, – подумал Дронго, – и все же так много знакомых».

На самом деле все пассажиры первого класса принадлежат к определенной социальной группе людей, которая не может быть очень большой. Может, поэтому они знают друг друга. И даже более того. В мире проживает больше пяти миллиардов людей, а настоящих пассажиров «первого класса», которых знают в лицо и которые принадлежат к определенной группе людей, совсем не много. Тысяч пятьдесят. Или шестьдесят. Это постоянная тусовка очень богатых людей. И еще тысяч триста просто богатых бездельников, ошивающихся вокруг них. В первую категорию входят известные бизнесмены, актеры, спортсмены, члены королевских семей, за передвижениями которых следят тысячи журналистов. Во второй – известные художники, модельеры, режиссеры, политические деятели – бывшие и настоящие, члены их семей, знаменитые плейбои и топ-модели. В этих группах почти все знают друг друга. Эта особая каста невероятно богатых людей, умеющих прожигать жизнь и получать от этого удовольствие.

В американских самолетах, как и в лайнерах других компаний, категорически запрещали курить, и это было самым приятным во время полета. Никогда не куривший Дронго с трудом переносил сигаретный дым, переполнявший салоны самолетов.

Самолет приземлился в Лос-Анджелесе в пять часов вечера. На внутренних рейсах не бывает иммиграционного и таможенного контролей. Именно поэтому он довольно быстро получил свой чемодан и, взяв такси, поехал в отель, где был забронирован номер. Прежде чем принять душ, он перезвонил по номеру телефона, который ему дал в Москве Никита Симаков. Привычно ответил автоответчик. Дронго назвал адрес своего отеля, номер телефона и сообщил, что он уже прилетел. Затем положил трубку и отправился в душ.

На часах было около десяти часов вечера, когда он, переодевшись, решил выйти из отеля, чтобы поужинать. Он сдал ключи сидевшему у выхода портье и поинтересовался, где можно поужинать.

– Идите к побережью, – посоветовал портье, пожилой мужчина лет шестидесяти, – но пешком лучше не ходить. В такое время суток здесь никто не ходит. Вы можете заказать ужин себе в номер.

– Я хочу немного прогуляться, – ответил Дронго. – А далеко идти до побережья?

– Не очень. Минут десять. Но если хотите, я дам вам машину…

– Нет, – улыбнулся Дронго, – не нужно.

Он хорошо знал, что в этом городе почти никто не ходит пешком. Но рестораны находились совсем недалеко, это он помнил по предыдущим визитам в город ангелов. Отсюда нужно пройти три или четыре улицы. Свои документы и кредитные карточки он оставил в отеле. С собой у него было не больше ста пятидесяти долларов, находившихся в двух карманах пиджака. В конце концов, просто так не убивают даже в Лос-Анджелесе, если он готов расстаться с этой суммой. Он помнил этот город летом девяносто второго года, когда здесь прошла волна негритянских погромов. Тогда в некоторые кварталы белые даже боялись заходить.

Дронго вышел из отеля и пошел к побережью. Едва он отошел от отеля, как почувствовал некоторое движение за своей спиной. Он обернулся. Кажется, темно-синий «Шевроле» тронулся с места. Неужели за ним следят? И кому он нужен в этом городе?

Он дошел до конца улицы и свернул налево. Осторожно оглянулся. «Шевроле» медленно ехал за ним. Теперь никаких сомнений не было. Этот автомобиль преследовал именно его. Кажется, он еще пожалеет, что не взял машину у портье. Если его хотят ограбить, то здесь самое удобное место. Довольно темно, и вокруг никого нет. Он продолжал спокойно идти. «Шевроле» остановился на углу, возможно, грабители решали, что им делать с этим типом. Обычно на него боялись нападать уличные грабители, безошибочно угадывая в нем некоего представителя закона. Да и его внешние пропорции вызывали некоторые опасения. При росте в метр восемьдесят семь он имел широкие плечи, большие крепкие руки и весил около девяноста пяти килограммов. Не каждый грабитель рискнул бы остановить подобного типа даже ночью.

Он усмехнулся. Однажды в Америке он дрался с великим Миурой, сумев продержаться несколько секунд. Конечно, у него не было никаких шансов, но ему было приятно, что он сумел выстоять даже эти секунды. Как давно это было. Иногда кажется, что это было в прошлой жизни, когда еще существовал Советский Союз и была совсем другая система координат.

Он оглянулся. «Шевроле» мягко тронулся с места. Неужели они принимают его за обычного праздного туриста, ищущего развлечений в ночном Лос-Анджелесе? Не нужно считать их дураками. Они тоже не понимают, что происходит. Этот неизвестный гость вышел ночью один из отеля и спокойно идет к побережью. Возможно, он полицейский и вся эта затея – обычная полицейская подстава, когда таким нехитрым образом ловят незадачливых грабителей.

Дронго перешел улицу. Он увидел, как «Шевроле» набирает скорость, и даже замедлил шаг. Пусть они видят, что он их не боится. Машина поравнялась с ним. Кажется, теперь начнется самое интересное. Но почему они следили за ним, дежуря у отеля, ведь их могли зафиксировать камеры «Кал Мара»? Он остановился и заглянул в салон машины. И улыбнулся. Всегда приятно, когда твои страхи оказываются ложными. В машине сидела афроамериканка лет тридцати. Она широко улыбнулась Дронго. Судя по ее внешнему виду, она занималась вполне определенной профессией.

– Мистер не хочет развлечься? – поинтересовалась женщина.