Бакинский бульвар

– Уже несколько лет.

– Мистер Финли говорит, что вы очень перспективный сотрудник.

– Ему виднее.

– У вас безупречный арабский и английский, ваш шеф абсолютно прав.

– Это заслуга моих преподавателей. Я же вам говорила, что училась в нашем университете и закончила восточный факультет.

– У вас действительно были хорошие преподаватели. Вы уже работали с представителями нашей фирмы?

– В прошлом году приезжал господин Хафиз Джабри. Он две недели знакомился с работой наших сотрудников, готовил документы для вашей компании, – вспомнила я, хотя приехавший бизнесмен не вызвал у меня никаких чувств, более того, был даже немного антипатичен. Маленький, чернявый, суетливый, он едва доходил мне до подбородка. Разговаривал скороговоркой, словно боялся, что его в любой момент могут прервать. Тип «стряпчего», как я их называю, или идеального исполнителя. Такие никогда не выбиваются в начальники, слишком суетливы и неамбициозны. Хотя говорят, что люди маленького роста всегда отмечены «наполеоновским комплексом». Он все время задавал мне какие-то ненужные и пустые вопросы, словно я его интересовала больше, чем наша совместная работа. Но я старалась с ним не особенно контактировать, передав его нашему начальнику юридического отдела Зохрабу Казиеву.

– Я с ним незнаком, – сказал Омар. – В нашей компании работают две тысячи сотрудников, а я обычно специализируюсь на процедурах оформления договоров. Хотя мой дядя является первым вице-президентом компании.

Оказывается, Омар еще и из богатой семьи. Хотя и так понятно, что он не самый бедный представитель компании, судя по его обуви и запонкам. И часы у него очень известной швейцарской марки, стоящие несколько десятков тысяч долларов. Не могу сказать, что я человек меркантильный, но все-таки выросла в обеспеченной семье, и мне приятно иметь дело с богатым мужчиной. Конечно, деньги не дают гарантии счастья, но для женщин они необходимы. И вообще, лучше жениться и разводиться при больших деньгах, чем делать то же самое с пустым карманом. Хотя, может, я слишком пристрастна.

– У вас тоже хороший английский, – заметила я.

– Я учился в Великобритании и Соединенных Штатах. Довольно долго жил там, – сказал Омар. – Английский для меня как второй родной. Или первый, даже не знаю, как точнее.

– И давно вы вернулись в свою страну?

– Меня пригласили как специалиста. Я работал в Бостоне, в юридической компании, но восемь лет назад переехал в Великобританию, а еще через четыре года вернулся на родину. Мой дядя решил, что им пригодится опыт такого специалиста, и меня срочно затребовали обратно домой. Давайте выпьем за нашу встречу.

Мы выпили. Официант уже нес нам рыбу, нарезанную на длинные вытянутые куски, с местным сгущенным соусом из граната, который у нас называют «Нар-шараб». Рыба с этим соусом Омару очень понравилась. Хотя я еще не встречала человека, которому не понравилась бы каспийская рыба, наша икра и наш гранатовый соус.

– И, живя столько лет в США и Великобритании, вы не были женаты? – невинно спросила я.

– Не был, – улыбнулся он своей неповторимой улыбкой, – но постоянные подруги у меня были. А теперь выпьем за вас.

Мы чокнулись, выпили и продолжили беседу. Омар ничего не скрывал и говорил о себе так спокойно, словно речь шла о другом человеке. Я уже привыкла к этому западному менталитету, когда ничего не скрывается и не выпячивается. Не нужно выпендриваться или строить из себя что-то очень важное или нужное, они такие, какие есть, не больше и не меньше. Восточные люди обычно закрыты, немного загадочны, всегда недоговаривают. Западные более открыты, более восприимчивы к новым идеям, более толерантны. Иногда встречается синтез западного менталитета и восточной души, такие люди самые интересные и самые загадочные. Представьте себе, что детективы писала бы не убежденная сторонница гендерного равноправия англичанка Агата Кристи, а живущая в арабских странах некая женщина, знающая местные обычаи и нравы. Это были бы совсем другие книги, с мистически скрытым таинством, полные загадок и фантазий. Не забывайте, что «Тысяча и одна ночь» зародилась на Арабском Востоке. Но вот детектив – это уже английская рациональная и прагматичная литература. Наверно, сочетание западного рационализма и восточного иррационализма были бы интересны для читателя. Впрочем, это все равно решать самим читателям.

– И ваш дядя не настаивал на том, чтобы вы женились? – Этот вопрос меня слишком интересовал, хотелось уточнить более конкретно.

– Еще как настаивал, – признался Омар. – Но я ему сказал, что являюсь сторонником западного образа жизни и собираюсь иметь только одну женщину в качестве постоянной спутницы. А вы замужем?

Нужно соврать, но врать не хочется. К тому же он может узнать обо мне у любой сотрудницы нашей фирмы. Каждая с удовольствием поведает все подробности моей личной жизни.

– Я была замужем, у меня есть сын, – честно ответила я. С одной стороны, это правда, а с другой – понятно, что я уже не девушка, а самостоятельная, независимая и вполне состоявшаяся женщина, готовая к новым отношениям.

– Вы развелись? – уточнил Омар.

– Мы расстались уже давно. С тех пор у меня нет постоянного друга. Здесь не Америка.

– Вы сказали об этом с некоторым сожалением, – заметил Омар.

– Просто констатировала факт.

Я посмотрела ему прямо в глаза. Честное слово, он первым отвел взгляд. Все-таки Омар остался восточным человеком, хотя и долго прожил на Западе. Это всегда трудно – отвечать на вопросы женщины, которая не чувствует себя забитым существом из типичной мусульманской страны.

– И у вас нет постоянного друга? – Для восточного человека вопрос прозвучал совсем неприлично. Для западного – это всего лишь несколько вольная форма общения. Можно оскорбиться по-восточному или превратить все в шутку по-западному.

– У меня много друзей, – загадочно улыбнулась я. – Давайте выпьем за вас. За успех вашей компании.

Бутылка была наполовину выпита. Вино приятно кружило голову. А может, не столько вино, сколько его присутствие рядом, запах его парфюма, его жесты, движения, его идеальная прическа, дорогие часы. В этом человеке мне нравилось абсолютно все. Неужели такое бывает в жизни? И я, дура, в свои тридцать пять с первого взгляда влюбилась в незнакомца.

Потом Омар рассказал мне смешную историю про своего знакомого, который впервые попал в американский гей-клуб. Он приехал из Саудовской Аравии, до этого никогда не был в западных странах, и впервые попал в гей-клуб, куда его затащил один знакомый. Араб чуть с ума не сошел от возмущения и досады. Я долго смеялась над незадачливым туристом.

Нам принесли баранину на косточках, с запеченными помидорами и баклажанами. Наш шашлык нравился даже Дюма-отцу, а Омар остался от него в полном восторге.

– Я не очень сильно обижу вас, если предложу вернуться со мной в отель, где мы можем выпить по чашечке кофе? – неожиданно спросил он.

Это был уже не намек, а конкретное предложение. Конечно, нужно сразу отказать, скажут мне девять женщин из десяти. И будут не правы. Он быстро найдет, с кем именно выпить кофе, а я вернусь в пустую квартиру и буду злиться, что упустила свой шанс. Если совсем честно, подобное предложение от любого из наших местных донжуанов я бы восприняла как неслыханное оскорбление. В лучшем случае резко ответила бы или дала пощечину. Но Омар был иностранцем. У нас вообще часто двойная мораль: если иностранец, можно флиртовать, кокетничать, даже поехать с ним в отель, а если местный, из наших «охотников», доверять такому нельзя – опозорит на весь город и еще добавит всякой гадости, какой никогда не было и не могло быть.

Может, поэтому я не сразу ответила. Молчание неприлично затягивалось, но Омар терпеливо ждал.

– Если я вас обидел… – наконец заговорил он, – могу извиниться…

– Нет, конечно, нет, – торопливо проговорила я, – почему бы не выпить кофе. Давайте поедем.

Роковая ошибка! Но скажите, как я могла поступить? У меня уже несколько лет не было мужчин. Я молодая, красивая, здоровая женщина, которая не встречается с кем попало, а напротив меня сидит мужчина, которому совсем не хочется отказывать. Наоборот, очень хочется, чтобы он пошел еще дальше и предложил в отеле подняться в его номер.

Омар расплатился, снова оставив щедрые чаевые, и мы пошли к его роскошному «Мерседесу». Рядом был припаркован внедорожник «Хонда», около которого стоял наш известный актер Иосиф Самарский. Увидев меня, он улыбнулся. Мы с ним вежливо поздоровались. Его супруга Ирина Владимировна работает у моей мамы в школе завучем. Мы знакомы тысячу лет. Всегда обожала ходить в наш русский драматический театр. Какие там были актеры – Ширье, Гинзбург, Фалькович, Якушев. Просто целое созвездие. Во время войны здесь выступали даже Михаил Жаров и Любовь Орлова. Да и сейчас театр сохранял свои традиции, и Самарский был одним из ведущих актеров труппы. Я люблю театр и часто хожу на различные премьеры, иногда даже беру с собой своего сына, благо Ирина Владимировна всегда оставляет билеты для семьи моей мамы. К сожалению, ни муж, ни Вугар искусство театра не понимали и не любили.

Водитель не удивился, когда Омар велел ему отвезти нас в отель. Я внимательно следила за выражением его лица. Все-таки он из местных, и презрение ко мне сразу бы проявилось. Но он смотрел так равнодушно и спокойно, что мне даже стало обидно. Для водителей-профессионалов, работавших с иностранцами, подобные истории в порядке вещей. Это тоже обидно. Он, наверное, принял меня за типичную местную дуру, готовую отдаться первому встречному иностранцу. По большому счету, я, скорее всего, и выгляжу дурой. Ну, и черт с ним! Пусть думает все, что хочет. Чем сидеть и сожалеть, что ты ничего не сделала, лучше сделать и жалеть о том, что сделала. Поэтому мне все равно, что именно думал водитель. Я достаточно свободный и независимый человек.

Глава 5

В отель мы приехали, когда на часах было около десяти вечера, и сразу прошли в бар, где Омар заказал две чашки кофе и две рюмки ликера. Конечно, в баре сидеть гораздо неудобнее, чем в ресторане. Здесь всегда есть посторонние, которые могут увидеть нас вместе. Все-таки я закомплексованная дура. Работаю в известной солидной компании. По долгу службы встречаюсь с приехавшим в наш город представителем арабской компании, и мы сидим в баре пятизвездочного отеля, обсуждая детали предстоящего договора. Если бы вместо меня сидела женщина-иностранка, то тогда все в порядке. А нам, местным, нельзя встречаться с иностранцами, как будто мы прокаженные. На самом деле все понятно. Общество до сих пор не готово к гендерному равноправию, особенно местных женщин, хотя ради справедливости нужно сказать, что у нас полно женщин среди депутатов и чиновников. Человек двадцать заместителей министров и один министр. Да и в президентском аппарате есть женщины. Даже если я сижу в баре не по делам службы, а просто в силу исключительно личных причин, то и тогда, с точки зрения общепринятой морали, я не совершаю ничего дурного, ведь я разведенная женщина и мне ни перед кем не надо отчитываться о своих встречах с посторонними мужчинами. Но в моей среде такие нюансы очень сложно объяснить. Поэтому я сидела спиной к входящим, чтобы никого не видеть и чтобы меня никто не увидел. Омара, похоже, такая ситуация даже забавляла.

– Мы собираемся открывать здесь наш филиал, – начал он, – и меня просили навести справки о положении в вашем городе. Судя по тому, что я увидел, в вашем городе вполне безопасно, хотя ваша страна находится недалеко от известной «дуги нестабильности».

– У нас действительно самое спокойное место на Кавказе, – согласилась я. – В Грузии были военные действия, в Армении – внутренняя нестабильность, Иран пытается бороться против всего мира, а в Дагестане идет настоящая война, о которой никто не хочет говорить. Там уже давно даже милиционеры не ходят в одиночку по городу. У нас, слава богу, все спокойно. Мне старший брат говорил, что иногда даже машины оставляют с ключами, и их никто не ворует. Пройдите ночью по нашему бульвару, и вы убедитесь, что это абсолютно безопасно.

– Похоже, вы влюблены в свой город, – улыбаясь, заметил Омар.

– Конечно, влюблена. И в наш бульвар тоже. Хотя не все так просто. Были времена, когда по городу невозможно было пройти спокойно. У каждого известного человека, у каждой небольшой партии были свои вооруженные отряды и группы. Угоняли даже машины послов, особенно охотились на автомобили российских послов. Кстати, первым российским послом в Баку был грузин Вальтер Шония. Вы не представляете, что здесь творилось в начале девяностых. Полная неразбериха.

– И как вам удалось навести порядок?

– Гейдар Алиев вернулся в Баку летом девяносто третьего и сразу взялся за дело. Хотя было еще несколько попыток вооруженных переворотов, но он довольно быстро покончил и с вооруженными группировками, и с бандитами, и со всеми остальными преступниками.

– Он, кажется, был одним из руководителей Советского Союза?

– И еще генералом КГБ. Поэтому у него все получилось. Мой брат рассказывал, что всех преступных авторитетов он просто выдворил из страны, дав им двадцать четыре часа на сборы, и в нашем городе вообще не осталось организованной преступности. Никакой.

– Неужели послушались?