Традиции демонов

– Слава Аллаху, вы долетели благополучно, – сказал вице-губернатор. – Мне говорили, что вы знаете арабский язык.

– Не так хорошо, как хотелось бы, – ответил Фархад, – но я действительно знаю ваш изумительный язык, на котором написан Коран.

– Да, – восторженно подтвердил ибн Тагриберди, – мы всегда гордимся тем, что являемся проводниками идей самого Пророка. Сегодня днем вас примет губернатор провинции, достопочтимый Хальдун Нувайри.

– Надеюсь, что наши переговоры будут успешными, – вежливо кивнул Сеидов.

– Мы очень хотим, чтобы русские специалисты снова вернулись в нашу страну, – подтвердил вице-губернатор. – Но мне говорили, что вы мусульманин? Это правда?

– Да, я азербайджанец.

– Хвала Аллаху! – радостно воскликнул ибн Тагриберди. – И еще нам сообщили, что вы являетесь потомком великого рода «сеидов», потомков нашего Пророка, да будет благословенно имя его.

– Да, – кивнул Фархад, – моя фамилия Сеидов, и наш род происходит из села Сеидли в Карабахе.

– Тогда мы рады видеть у себя такого человека, – кивнул вице-губернатор.

– Но для переговоров прибыли и другие делегации? – спросил Фархад.

– Таковы условия тендера, – сделал несчастное лицо ибн Тагриберди, – но мы уверены, что именно ваша компания будет победителем этого тендера. Губернатор сказал, что готов пойти вам навстречу. Сюда прилетит завтра утром и наш вице-премьер. Они прилетят с комиссией из Багдада.

– Мы уже встречались с господином вице-премьером, – сообщил Сеидов. – А кто, кроме нас, будет участвовать в этом тендере? Я слышал, что американские компании отказались от участия в разработках южных участков как самых опасных в вашей провинции.

– Нет, – удивился вице-губернатор, – у вас неверные сведния. В разработках с самого начала готов был участвовать «Эксон мобил». Они никогда не отказывались от своих планов. Но, кроме них, заявки на участие в тендере подали еще две другие компании. Ваша компания и «Бритиш петролеум», чьи солдаты нас сейчас охраняют.

– Получается, что российская компания будет участвовать в этом тендере вместе с американцами и англичанами, – понял Сеидов, – но нам говорили, что все американские компании отказались от разработки этого шельфа.

– Они давали такие интервью, – закивал ибн Тагриберди, – но формально их заявка еще у нас. Она будет рассматриваться вместе с вашей. Мы думали рассказать вам об этом во время переговоров, но наш губернатор очень добрый и честный человек. Он попросил меня рассказать вам об этом заранее, чтобы такое сообщение не было для вас сильным ударом.

– Сильным ударом? – пробормотал по-русски Фархад. – Это просто катастрофа.

– Что вы сказали? – вежливо осведомился вице-губернатор.

– Нам говорили, что мы проведем переговоры и гарантированно получим право на разработку этих участков. Насколько я понял, американцы и англичане отказывались раньше от разработки этих участков из-за их непосредственной близости к иранской границе и трудностей с охраной персонала.

– Но мы можем гарантировать их безопасность, – очень вежливо сказал ибн Тагриберди. – Когда людям будут платить большие деньги, они готовы будут охранять иностранцев и даже отдавать за них свои жизни.

– Пока я не видел особой готовности ваших людей отдавать жизни за американцев или англичан, – пробормотал Сеидов.

– Это разные вещи. Их военные пришли сюда убивать и должны быть готовы умирать. Они пришли воевать, а на войне не бывает без жертв. Но специалисты хотят добывать нефть и платить за нее большие деньги. Очень большие деньги. Поэтому мы готовы их охранять. Тоже за большие деньги.

– А если их захватят иранцы? Вы сумеете защитить их от иранцев? – нервно спросил Фархад.

– Мы десять лет с ними воевали, – напомнил ибн Тагриберди, – и смогли выстоять с помощью Аллаха. Значит, сумеем выстоять и теперь.

«Эксон» и «Бритиш петролеум», – подумал Сеидов, – это такие конкуренты, которым можно гарантированно проиграть. При любом, даже самом честном тендере. А здесь честного не будет наверняка».

– Кто главный специалист в оценке тендера? – уточнил он. – Я имею в виду не вашего вице-премьера, а технического специалиста?

– Мистер Сайрус Бантинг, – любезно сообщил вице-губернатор, – специалист из Техаса. Он очень объективный и компетентный профессионал, так о нем все говорят. Он даже преподавал в Великобритании.

– Подождите, – невежливо перебил своего собеседника Сеидов, – вы хотите сказать, что в тендере примут участие три компании, одна из которых английская, а другая американская. А главным специалистом, который будет оценивать наши предложения, будет американский специалист, который к тому же еще и работал в Великобритании? И вы считаете, что он может проявить объективность?

– Обязательно проявит, – счастливо улыбнулся ибн Тагриберди, – ведь он понимает, что предпочтение нужно отдавать лучшему.

– Тогда конечно, – уныло согласился Фархад.

«Какие сволочи, – зло подумал он, – ничего не говорили до самого последнего момента. Завтра будут поданы заявки, а в понедельник утром они должны объявить победителя. Если учесть, что главный судья американец, то шансы американцев оцениваются как девяносто девять, оставшийся процент у англичан. А у нашей компании шансы ровно ноль и ноль десятых процента. Черт бы побрал этих американцев, они всегда так делают. Стараются не показывать своего интереса, а в последний момент возникают из небытия и выигрывают любой тендер, любую заявку. И все потому, что за ними стоят Его Величество Доллар, самая сильная экономика в мире и американская армия, тоже самая сильная в мире. На этом земном шаре очень мало стран, способных противостоять такому давлению. Если бы конкурентами были другие компании, у них, возможно, еще могли быть какие-то шансы. С китайцами, французами, норвежцами, мексиканцами мы могли бы еще попытаться побороться. Но пытаться выиграть у „Эксон мобил“, когда главный судья американец, а председатель комиссии вице-премьер, которого все считают их ставленником, практически нереально. Может, вообще лучше повернуть сразу обратно, в сторону аэропорта, чтобы не позориться и не участвовать в этом балагане. Ничего, – прикусил губу Сеидов, – у нас есть еще один тайный козырь. Юсуф аль-Рашиди. Все знают, что его боевики дислоцируются именно в этом районе. Посмотрим, как они отреагируют на мое появление. Возможно, они еще не знают, что именно я спас отца молодого аль-Рашиди. Но губернатор, кажется, его кровный враг, и поэтому этот фактор может оказаться очень опасным и для самой делегации. Нужно подождать. И если ничего не получится, то в последний момент можно будет предъявить и этот козырь».

– Когда нас примет губернатор? – уточнил Фархад.

– Сегодня в два часа дня, – ответил вице-губернатор, – он примет всю вашу делегацию, после чего вы сможете полететь на юг. А завтра в полдень мы будем принимать ваши заявки на участие в тендере.

– Другие компании уже подали заявки?

– Нет. Но у них есть время до завтра.

– Может, они еще передумают? – пошутил Сеидов.

Абид ибн Тагриберди оценил его шутку и беззвучно рассмеялся.

– Говорят, что там очень большие запасы, которые в свое время оценивали ваши специалисты, – ответил он, – они работали в нашей стране в восьмидесятые годы.

– Да, – кивнул Фархад, – я тоже об этом слышал.

Они прибыли в город довольно быстро, аэропорт был совсем недалеко от центра. Их разместили в охраняемой гостинице, где обычно останавливались иностранцы. Вокруг отеля стояли посты экспедиционного корпуса, и два танка, находившиеся у входа, служили дополнительной гарантией их безопасности. Сеидов собрал свою группу в номере на импровизированное совещание.

– Положение гораздо хуже, чем мы себе представляли, – строго начал он свое выступление, – у нас будут не просто переговоры по тендеру, в котором якобы, кроме нас, никто не участвует. Это был обычный блеф американцев. Кроме нас, в тендере принимают участие «Эксон мобил» и «Бритиш петролеум».

– Не может быть, – вмешалась Манана Гацерелия, – мы несколько раз запрашивали их о возможных участниках тендера, о наших вероятных соперниках. И каждый раз получали ответ, что американские компании отказались от разработок в таком опасном и сложном месте.

– Только на словах. Их официальная заявка еще находится в комиссии. Завтра сюда прилетит вице-премьер со своей комиссией. И самый главный специалист, который будет оценивать наши заявки, профессор Сайрус Бантинг из Техаса.

– Но это нечестно, – сразу возмутился Головацкий.

– Нам говорили, что Бантинг будет консультантом вице-премьера, – напомнила Гацерелия.

– Он будет главным специалистом, – горько сказал Фархад, – и, как вы понимаете, наши шансы почти минимальны. Хотя и близки к нулю, но это еще не полный ноль.

Он видел, как переглядываются Михаил Гладков и Алена Сизых. Очевидно, сообщение о появившихся конкурентах неприятно поразило и этих «служителей плаща и кинжала». «Лучше бы они занимались сбором полезной информации, вместо того чтобы следовать за мной», – неожиданно зло подумал Сеидов.

– Что нам делать? – спросил Гладков. – У вас есть какой-нибудь план?

– Сегодня днем мы встречаемся с губернатором, – напомнил Сеидов, – после чего сразу вылетаем на юг. Времени у нас будет очень мало, практически до вечера. Поэтому каждый должен работать за троих. Резников должен суметь оценить состояние работающей там техники. Хотя бы приблизительно. Головацкому – сверить наши карты с местными геологами. Уважаемая госпожа Гацерелия может остаться. Вам нужно будет оформить нашу окончательную заявку на завтра. Господину Кажгалиеву надо суметь разорваться пополам, чтобы помочь одновременно и Резникову, и Головацкому. Все понятно?

– Не нужно разрываться, – вставил Гладков, – я тоже знаю арабский язык. С Резниковым поедет Кажгалиев, а я буду с господином Головацким. Помогу ему договориться с местными геологами.

– Спасибо, – кивнул Сеидов.