Волшебный дар

– Теперь я буду твоим напарником, – тяжело сказал он, – и нам предстоит найти убийцу. Если, конечно, она не самоубийца. Но здесь нет оружия. Я его не вижу. И я еще не видел ни одного самоубийцу, который падал бы лицом в постель, после того как выстрелил себе в сердце.

– Я думаю, нам нужно начать с этой визажистки, – напомнил Дронго, – если в полиции узнают, что она сюда входила, несчастную сразу арестуют. Всем были известны натянутые отношения между Сильвией и племянницей ее мужа.

– Нам нужно поговорить с ней до того, как сюда приедет полиция, – согласился Брюлей, – пойдем, Дронго. Мы с тобой оказались не готовы в такому развитию ситуации.

Глава пятая

Они вышли в коридор где толпилось много людей. Комиссар поманил к себе визажистку и что-то тихо прошептал. Она посмотрела на него и медленно кивнула в знак согласия.

– Ты не будешь возражать, если я поговорю без свидетелей, – спросил комиссар?

– Конечно, нет, – ответил Дронго, – я думаю, так будет лучше. Мне неудобно вам напоминать, но у нее достаточно сложное положение. Ведь она была визажисткой Кэтрин, а все слышали, как спорили Кэтрин и погибшая Сильвия.

– Я с ней поговорю, – пообещал комиссар, – только не нужно сразу делать выводы. Это несчастная женщина и без того напугана случившимся. Она говорит мне, что очень боится. Кстати, узнай, не вернулись ли в отель Кэтрин и ее супруг. Она, кажется, выехали из отеля совсем недавно.

– Да, – согласился Дронго, – они отошли от меня за несколько секунд до вашего появления.

– Вот поэтому и узнай, – попросил Брюлей.

Дронго прошел по коридору. Остановился рядом с Мурашенковым и Сарычевым.

– Какое несчастье, – осторожно сказал Сарычев, – кто мог подумать, что она застрелится.

– Почему вы так думаете? – поинтересовался Дронго.

– Ее же не могли убить, – испугался Сарычев глядя на молчавшего Мурашенкова, – или вы думаете иначе?

– Мне кажется, ее застрелили, – признался Дронго.

– Что? – еще больше испугался и удивился Сарычев, – что вы такое говорите? Кто мог ее убить? Отель охраняется, вокруг полно людей.

– Подождите, – требовательно приказал Мурашенков, взглянув на Дронго, – вы считаете, что это убийство?

– Мне кажется, что безусловно. Иначе нужно допустить, что она выстрелила себе в сердце, затем спрятала куда-то пистолет и упала на постель, чтобы эффектно умереть.

– Ценю ваш юмор в такой ситуации, – хмуро парировал Мурашенков, – кто мог это сделать?

– Если бы я видел, я бы обязательно сообщил об этом ее мужу.

– Кто ее нашел?

– Горничная. Она закричала, а я как раз в это время сидел под балконом, на террасе.

– Верно, – Мурашенков оглянулся на толпу, стоявшую у дверей сюита, который занимали Фармеры, – давайте отойдем, – предложил он.

Втроем они спустились в холл первого этажа, проходя к нескольким креслам, расположенным перед стойкой портье.

– Садитесь, – показал Мурашенков. Было заметно, что он привык отдавать распоряжения.

Дронго подошел к портье. Вместо Жозе за стойкой стояла молодая женщина.

– Сеньора Кэтрин Фармер еще не вернулась? – спросил он.

– Нет, – испуганно ответила женщина, – они уехали вместе с сеньором Вилари.

Дронго повернулся и прошел к стоявшим в холле креслам, где уже расположились Мурашенков и Сарычев. Первый снял очки и протер стекла. Затем обратился к Дронго.

– Мы ушли вшестером примерно в одиннадцать часов утра. Если исключить сотрудников отеля, горничных, служащих, обычных гостей и охранников, то из людей, знавших Фармера и его жену, в здании отеля оставалось несколько человек. Ваш знакомый мсье Брюлей, польская спутница пана Шокальского, Кэтрин Фармер со своим мужем и их визажистка. Значит, у нас только пятеро подозреваемых, если не считать вас, господин Дронго.

Этому человеку нельзя было отказать в логике. Но Дронго улыбнулся и покачал головой.

– Нет, – сказал он, – не совсем так, как вы полагаете. Вы правильно решили насчет сотрудников, работающих в отеле. Вряд ли мы можем подозревать кого-нибудь из них. Здесь работают в основном выходцы из небольшого Алвора, а там все знают друг друга. И многие горничные находятся в родственных отношениях или знают семьи друг друга. Но есть другое не менее важное обстоятельство, которое вы не учли. Дело в том, что я сидел под балконом и мог услышать выстрел, если бы убийца выстрелил, после того как я появился на террасе. Но я ничего не слышал. Учитывая, что здесь достаточно влажная и теплая погода, характерная для южного побережья Алгарве, можно предположить, что убийство было совершено примерно час назад. Тело еще не успело остыть, а кровь впитаться в постель. И тогда получается, что в ваших расчетах есть одно неучтенное обстоятельство.

– Какое? – быстро спросил Мурашенков.

– Вы вшестером вышли на лужайку перед зданием отеля, чтобы отправиться для игры в гольф. Все видели, как вы собираетесь вместе. Это было бы великолепным алиби для каждого из вас. Один из вас мог войти в номер к Джеймсу Фармеру, выстрелить в его жену и затем спокойно спуститься вниз, чтобы обеспечить себе алиби. Конечно, там было пятеро подозреваемых, если не считать вас, господин Мурашенков, – вернул слова своего визави Дронго.

Арсений Викторович замолчал. Затем негромко сказал:

– А вы злопамятны.

– Нет. Я обязан рассмотреть все варианты. И тогда выходит, что у нас не пятеро подозреваемых, а двенадцать. Две команды по шесть человек. И среди двенадцати человек может оказаться конкретный убийца, который выстрелил в Сильвию Фармер. Хотя одного человека я бы наверняка исключил?

– Себя? – иронично осведомился Мурашенков.

– Нет, – Дронго не стал подыгрывать своему собеседнику, – бывшего комиссара французской полиции мсье Дезире Брюлея. Я скорее поверю, что сам застрелил эту женщину, чем стану подозревать этого человека.

– Хорошо, – подумав, согласился Мурашенков, – вы и он не знали Фармера до приезда сюда. Будем считать, что у вас не было никаких мотивов. Хотя вас могли нанять для убийства. Но предположим... Тогда остается восемь человек. Я исключаю польскую спутницу пана Шокальского и визажистку Кэтрин Фармер.

– Я бы не стал их исключать, – неожиданно сказал Дронго.