Любовницы

– А ты внимательней приглядись, – он обводит себя рукой. – При деньгах, при статусе. Не женат.

– Семен Олегович, придумайте что-то новенькое.

– Он на тебя никогда так не посмотрит, как смотрю я, – шипит обиженный мужчина. – Он свою жену в жизни не оставит. Ты же девочка не глупая, Кариш…

– Вот поэтому, уважаемый Семен Олегович, я на ваши выпады и не реагирую. – Облизываю губы. – Потому что умная. Что-то еще в записочке допишем?

– Нет, этого достаточно. – Мужчина отлипает от стола, но не спешит покидать приемную. – Красивая ты Карина, но сука.

Смотрю вслед удаляющемуся начальнику отдела, а у самой медленно сползает с губ эта треклятая улыбка.

– Урод, – шепчу себе под нос, когда откидываюсь на мягкую спинку кресла.

Но слова Семена противно впиваются в мозг и набатом звучат в ушах.

Он свою жену в жизни не оставит…

Вздыхаю и прикрываю глаза, когда за закрытой дверью слышится властный тон. От него тут же на коже все волоски встают дыбом. А за ними и соски царапаются об тонкое кружево лифа. И внизу живота нарастает привычное напряжение. Приходится сжать колени крепче и устремить взгляд в окно. А там сыро, пасмурно и дождливо. Прямо как мое настроение с утра. Прямо как и вся моя жизнь в последнее время с того момента, как я устроилась сюда на работу.

За дверью снова слышатся возгласы и звон битой посуды. Морщусь и тянусь за ежедневником, чтобы сделать пометку о покупке нового кофейного сервиза. Пятого за две недели. Дверь с грохотом распахивается и вереница людей оказывается в приемной. Не завидую им сейчас. Кто-то точно останется без отпуска, кто-то без премии, а кто-то вообще лишится своего места…

– Карина!– слышится почти приказ.

И если все остальные, поджав голову, спешат быстрее скрыться, то я… наоборот. Спокойно встаю со своего места и, не реагируя на косые взгляды, иду в кабинет.

– Да, Илья Романович? – на автомате прикрываю дверь за собой и невозмутимо смотрю на мужчину.

Но это так чертовски сложно делать, когда перед тобой тот, кем ты восхищаешься. Панфилов Илья – был именно таким человеком для меня. Красивый, мужественный, акула в своем деле. Всегда и во всем строгий. Именно по его желанию, для женского персонала в этом холдинге существовал дресс-код: никаких юбок и платьев, тем более не приветствовалось декольте. Спокойный макияж, неброская прическа. Вообщем, под запретом было все то, что могло хотя бы на долю секунды привлечь мужское внимание. Все то, что было нашим женским орудием. И соблазнить желанного мужчину без этого… было крайне затруднительно. Но я не сдавалась.

Брюки и водолазка кофейного оттенка облегают мое тело, словно вторая кожа. Волосы собраны в высокий конский хвост, на запястьях звенит пару браслетов. Шпильки надежно прикрыты краями штанин. Но он не обращает никакого внимания на этот до каждой детали продуманный образ. Пол нашего этажа пускает слюни мне вслед. А я пускаю эти слюни на Илью. И ничего не могу с собой поделать. Он чертовски привлекателен, особенно, когда зол.

– Петров, Скляренко и Черкашин, – он дергает галстук вниз, ослабляя узел, – подготовь документы на их увольнение.

– Есть, – черкаю в блокноте фамилии бедолаг.

– Фомин и Жаров – минус двадцать процентов от оклада и внесение выговора в личное дело.

– Угу, – отрываюсь от записей и встречаюсь с невероятно красивыми глазами, в которых сейчас плещется раздраженность. – Кстати, Семен Олегович просил вам передать вот это послание.

Делаю пару шагов навстречу и протягиваю ему заметку, но когда наши пальцы соприкасаются, отшатываюсь. И на чем свет матерю свое тело за предательски влажнеющие трусики.

– Хорошо, – отзывается он после изучения записки. – Перераспредели все мои оставшиеся дела на завтра.

– Что-то еще?

– Да, – он даже не смотрит на меня, когда указывает на стену, – вызови уборщиц, чтобы убрали косяки.

На поверхности уродливо расползается кофейная клякса с подтеками до самого низа. А так как именно я занималась вопросами отделки этого кабинета, то прекрасно знаю, что пятно уже въелось в фактурное покрытие стены и просто отмыть его не получится. Но молчу, зная и то, что Илье глубоко плевать на процесс и способы достижения желаемого. Ему важен результат.

– Будут ли еще указания до моего обеда?

– Нет, ты свободна. – Илья на секунду перемещает свой взгляд на меня. – Хотя нет, закажи доставку белых лилий на сегодня ко мне домой.

– Вашей жене очень повезло, – позволяю себе редкий комментарий в сторону его семьи, – мужчина, который помнит памятную дату – на вес золота.

– Мне не нужны никакие особые даты в календаре, чтобы порадовать свою жену. Это моя прямая обязанность. – В холодной и только ему свойственно манере, отвечает Илья.

И я отчаянно завидую ей. Потому что любая женщина костьми ляжет за такого мужчину. И это дикая несправедливость, что он достался не мне. Я же по любому лучшее нее. Возможно, даже красивее. А еще моложе. Кто бы что ни говорил, а молодое тело все же способно на большее, чем то, которое лет на пять старше.

Выхожу из его кабинета и, подхватив свою сумочку, ухожу в уборную. Не смогу работать, пока хотя бы раз не доведу себя до оргазма.

3.Света

– Только не говори, что ты это сделала, – даже перестаю помешивать чай, пялясь на подругу, как на больную.

– А что здесь такого? – Карина грациозно закидывает ногу на ногу.

– Ну, самоудовлетворение на рабочем месте… так себе затея. Тебя же могли услышать.

– Но не услышали же.

– Что вы уже не поделили? – подоспевает к нашему столику Ника и плюхается на соседний стул.

– Да наш светлый ангел Светлана решила почитать мне морали по поводу оргазмов на работе.

– А, – Ника качает головой, – я надеюсь, ты хоть делала это не вот этим самым пальцем, который сейчас облизываешь от крема?

– Может быть и им, – нахально ухмыляется подруга и демонстративно посасывает указательный палец.

– Фу, – вырывается у меня, – это, по меньшей мере, аморально.

– А по большей?

– Не гигиенично. – Багровею. Блин, делала она, а краснею почему-то я.

– Ох, Светка, ты десять лет замужем, а до сих пор ведешь себя как монашка. – Карина отпивает свой латте. – Как там Федя поживает? Все так же довольствуется сексом раз в месяц, когда дети у бабушки?

– Ну, знаешь ли, – фыркаю, – трудно выделить минутку на интим, когда у тебя под ногами вечно снуют два карапуза.

– Господи, Света, одному десять, а второй восемь. И они явно уже не вписываются в эту категорию. Между прочим, вас никто не заставлял делать столько детей так быстро. Можно было сначала встать на ноги, а уж потом трахаться как кролики без гандонов.

– Федя не любит презервативы, они ему натирают. – Не знаю зачем, но оправдываюсь.

– Он и работать у тебя не любит. – Безжалостно рубит Карина. – Зато тебе такая жизнь по ходу в радость. Трое висят на твоей шее, в то время как ты сама пашешь без выходных кассиром в супермаркете.

– Не надо на мне срываться лишь из-за того, что тебе между ног не падает мужик, которого ты так хочешь, – огрызаюсь на ее выпад.

– Вот, – Карина даже не обижается на мои слова, а начинает восторженно хлопать в ладони, – будь добра, сохрани эту интонацию для своего мужа, когда погонишь его поганой метлой из своей жизни.