Методы духовного познания в Антропософии и Йоге, интегральность учений Тантры и супраментальная миссия Христа

«Состояние, в котором достигнуто тождество двух, дживатмана[28 - Джива?тман (санскр.) – Атман как индивидуальная душа, или джива.] и Параматмана[29 - Парама?тман (санскр.) – запредельный, высший Атман.], и уничтожены все санкальпы[30 - Санка?льпа (санскр.) – намерение.], именуется самадхи… Когда джива[31 - Джи?ва (санскр.) – живая душа, ограниченное существо, индивидуальное сознание.] соединяется [с Атманом], а ум растворяется, тогда достигается единовкусие – это называется самадхи»[32 - Горакшанатха, «Горакша-вачана-санграха», 54, 56 («Классические тексты Натха-сампрадайи», издательство «Ника-Центр», Киев, 2007, перевод Шрипада Йоги Матсьендранатха Махараджа). Опущенные места в тексте обозначены многоточием, слова, помещённые в квадратные скобки, – переводчика, изменения в написании слов – наши, сноски – наши.].

Итак, сопоставляя антропософский и йогический виды духовного опыта и способы духовной практики, можно обнаружить тесное сходство ступеней духовного познания: имагинативному познанию созвучна дхарана[33 - Дха?рана (санскр.) – букв.: концентрация, сосредоточение, внимание.], инспиративному познанию – дхьяна[34 - Дхья?на, дхиа?на (санскр.) – букв.: созерцание, медитация, размышление, умственное ви?дение.], а интуитивному – самадхи[35 - Сама?дхи (санскр.) – букв.: объединение, целостность, отождествление, совершенство.]. Можно было бы поспорить с данным соотношением, однако как внятное понимание, так и духовный опыт лишь подтверждают его. При дхаране, или концентрации, ты сосредотачиваешь свой внутренний взор на избранном визуализируемом образе и стараешься удержать своё внимание на нём без отвлечений. Продолжительная концентрация на образе приводит к тому, что он перестаёт «расплываться», а становится ясным и чётким, не менее, а то и более ярким и живым, чем зримые телесными глазами физические предметы. С этого момента ты переживаешь имагинацию, сверхфизическое ви?дение тонких существ и явлений, которые либо предстают сами перед твоим взором, приходя «извне» благодаря твоей сонастройке, либо «воплощаются» в принудительно удерживаемый тобой, специально избранный для сосредоточения образ. Этот образ ты внутренне ещё не понимаешь, а лишь воспринимаешь его. Когда между твоим сосредоточением, направленным на этот образ, и самим образом возникает тесный духовный контакт, ощущаемая прямая и обратная внутренняя связь, как будто вы с ними неразрывны, ты переходишь на стадию дхьяны, или созерцания, именуемую также медитацией. Здесь уже нет необходимости прилагать усилия для удержания видимого образа, так как твоё сознание уже «залипло» на него и тебе легко быть с ним в подобном ментальном единстве без отвлечений. Таким образом, ввиду наличия между тобой и данным образом тонкой духовной связи, обусловленной твоими предыдущими усилиями в концентрации на нём, «через» данный образ в твоё внутреннее начинают «вливаться» знания тех сокровенных начал, которые определили само существование этого образа, с коим ты вошёл в тесный контакт. Эти «начала» и есть инспиративные смыслы, чистые и живые понятия, рождающие из себя как свои производные все и всяческие облики и образы. Поэтому имагинация на данной ступени дхьяны постепенно переходит в инспирацию. Сохраняя визуализируемый образ в этой инспирации – переживаешь медитацию с качествами (сагуна-дхьяну), отбрасывая образ и направляя самовнимание на безо?бразное Я – переживаешь медитацию без качеств (ниргуна-дхьяну). Наконец, когда через этот имагинативно раскрываемый видимый внешний образ и через это инспиративно озаряющее внутреннее понимание происходит ещё более тесное духовное воссоединение твоей сущности с сущностью того, на что ты медитируешь, тогда именно это становится основой для твоего «проникновения» в его ядро, основой для объединения тебя и этого образа в единой, общей для вас сути. И если это необычайно проникновенное и возвышенное переживание-осознание «протекает» с сохранением образов и понятий, то это есть самадхи с наличием концепций, или мыслей (савикальпа-самадхи), а если – с погашением образов и понятий, то это – самадхи вне концепций, или мыслей (нирвикальпа-самадхи).

Итак, через йогическую дхарану (концентрацию, сосредоточение) возможно развить антропософскую имагинацию (ви?дение), через дхьяну (медитацию, созерцание) – инспирацию (вдохновения), а через самадхи (слияние, поглощение) – интуицию (отождествление). Выше мы уже обозначили эти три ступени соответственно как визуальную, смысловую и сакральную, или образно-словесную,понятийно-смысловую и сакрально-сутьевую, так как данные термины с точки зрения русского языка более доходчиво и внятно передают суть. Разъясним ещё раз каждую из них в связи со всем вышесказанным, внеся определённые дополнения и уточнения:

1) На визуальной ступени ты умом опираешься на удерживаемый образ, или слово, или иное мысленное представление, наблюдаешь его, внимательно концентрируешься на нём, пристально всматриваешься в него, «ощупываешь» его. Посредством присущей твоему уму силы внимания, направленной на тонкий объект, ты развиваешь однонаправленное сосредоточение, укрепляешь волю и постигаешь этот тонкий объект по его наружному облику.

2) На смысловой ступени ты опираешься уже на то, как внутренне визуализируемый тобою образ или внутренне «ощупываемое» тобою слово, на которых ты концентрируешься (а вернее – силы или сущности, стоящие за ними), начинают открываться в глубинах твоего одушевлённого разума. Сначала в этом восприятии идёт пробуждение определённых понятийных структур твоего разума, и в этом ты обретаешь глубокое переживание возвышенных смыслов, скрывающихся за удерживаемыми, видимыми тобой ментальными образами или ощущаемыми тобой ментальными словами, тех смыслов, которые проясняют собою то, почему эти образы или эти слова существуют именно такими, какие они есть, и каково их предназначение. Затем идёт устранение образов и слов и оставление лишь того глубинного состояния, которое скрывается за ними и содержит их смысл в чистом виде. В этом процессе пробуждается надразумная душа, а разум пронизывается душевным светом сильнее, и ты пребываешь в тончайшей, единой основе, находящейся выше всяких образов и слов, которая обнажает свою смысловую сущность в твоём одушевлённом разуме и которая может раскрываться для тебя в виде тех или иных образов или слов либо не раскрываться, оставаясь в безмолвии, тишине и непроявленности. Это то утончённейшее состояние переживаниячистого смысла, которое может проявляться как всякое образное и словесное мышление и которое содержит в себе суть всего того, что способно развернуться ниже в виде образов, слов и предметов.

3) Наконец, на сакральной ступени ты углубляешь это переживание, прочно устанавливаясь в нём, и своим наивнутреннейшим существом отождествляешься с само?й духовной сущностью исследуемого явления, лежащей за пределами всяких смыслов, в буквальном смысле слова становясь ею, осознавая её, переживаемую изнутри и открывающуюся вовне, как самого себя. Это интеграция, объединение, слияние с высшей Сущностью. Данная ступень достижима двумя способами: а) опосредованно – за счёт усилениятвёрдойконцентрации на внешне удерживаемом и видимом объекте (визуальная, имагинативная ступень), а вслед за этим – за счёт соединяющей внутреннее и внешнее медитации на этом объекте (смысловая, инспиративная ступень), после чего ты как субъект обретаешь полное единство с объектом наблюдения, и между вами пропадает всякое различие и противопоставление, и вы становитесь одним (сутьевая, интуитивная ступень); или б) непосредственно – за счёт прямого обнаружения чистой «природы твоего ума», то есть духовной Сущности, истинного Я, пребывающего за всем и вне всего, которое отражено, проявлено в удерживаемом тобой посредством сосредоточения тонком образе или слове и в переживаемом за ними смысле или понятии, но которое при этом охватывает и пронизывает всех их, пребывая, подобно всенаполняющему чистому пространству, везде и во всём и ничем не ограничиваясь.

3. Внутреннее и внешнее

Квинтэссенция всей полноты и сущности различных путей духовного познания действительности, охватывающая внутренние и внешние, безобъектные и объектные, без качеств и с качествами методы познания Божественной Истины, много тысяч лет назад была возвещена Адинатхой[36 - Адина?тха (санскр.), Адина?тх (хинд.) – изначальный учитель (первоучитель), изначальный мастер (первый мастер).] Йоги[37 - Йо?га (санскр.) – букв.: союз, связь, единство, тождественность [с Божественным].] и Тантры[38 - Та?нтра (санскр.) – букв.: нить, ткань, полотно. То есть Тантра – это та Связь или то Единство, в котором, согласно тантрическим (шиваитским, шактийским) учениям Индии, вечно пребывают два неразделимые Божественные Начала – Сознание (Шива) и Энергия (Шакти).]Шивой, для которого была важна одна лишь высочайшая Божественная Истина и только Истина:

«О Добродетельная! Знай наверняка, что всё, совершаемое с Истиной (Сатья Дхармой), приносит плоды. Нет Дхармы выше, чем Истина, нет порока хуже, чем ложь. Поэтому человеку следует всей душой стремиться к Истине, ища в ней защиты. Пуджа[39 - Пу?джа (санскр.) – обряд поклонения Богу (Божеству) внутренне (мысленно) или внешне (посредством мурти – изображения, скульптуры) с преподнесением даров в виде пищи, воды, благовоний, цветов и т. п. как выражением искреннего благоговения, преданности и почтения.] без Истины бесполезна, так же как бесполезны без Истины джапа[40 - Джа?па (санскр.) – практика посвящаемого Богу (Божеству) повторения (рецитации) мантр (воспеваний), шастр (священных писаний), божественных имён и т.п., осуществляемая вслух или мысленно.] мантры[41 - Ма?нтра (санскр.) – словесная формула, воспевающая и почитающая Бога (Божество), содержащая сакральный духовный смысл, наделённая могучей духовной силой, используемая духовными учениками (садхаками) в садхане (духовных познании и практике) также для концентрации и медитации.] и тапас[42 - Та?пас (санскр.) – букв.: пламя, жар. Тапасом обозначается пыл духовной практики, огонь стремления к духовному совершенствованию, возгорающийся в душе искреннего и самоотверженного духовного ученика (садхака), со всей серьёзностью своих намерений осуществляющего духовное познание и практику (садхану).]. Практиковать без Истины – всё равно что бросать семена в солёную почву. Истина – это проявление Высшего Брахмана. Истина – лучший из всех видов тапаса. Всякое деяние коренится в Истине. Нет ничего лучше Истины»[43 - «Маханирвана-Тантра» («Тантра Великого Освобождения»), улласа (волна радости) 4, «Введение в поклонение Высшей Пракрити» (издательство «Сфера», Москва, 2003, перевод с английского Е. Хазановой).].

«Единственным средством Освобождения является прямое осознание Истины… только знание Истины является живым (знанием) … тот, кто желает Освобождения, должен всегда памятовать о Божественной Истине, прилагая все усилия во всех состояниях»[44 - «Куларнава-Тантра», улласа (волна радости) 1 (черновой перевод Александра Самсонова). Изменения в написании слов – наши.].

«Высшая вера того, кто ищет Истины, такова: „Пусть все презирают меня; пусть жена и дети оставят меня; пусть люди смеются надо мной; пусть король наказывает меня – я буду непоколебим“»[45 - «Куларнава-Тантра», улласа (волна радости) 2 (черновой перевод Александра Самсонова). Изменения в написании слов – наши.].

Глубочайшая эзотерическая Мудрость великого духовного учителя человечества Шивы Адинатхи по линии духовной преемственности в ходе времён была передана посвящёнными тантрических мистерий и изложена ими, в частности, в «Маханирвана-Тантре»:

«Слушай же, о Возлюбленная, Самую Сокровенную и Высшую Истину, Тайна Которой ещё не открывалась никому. Из любви к Тебе я расскажу о Высшем Брахмане – Вечном, Вместилище разума, о Том, Кто мне дороже самой жизни. О Махешвари! Существует два способа постижения Вечного, являющегося Вместилищем разума, Безграничного Брахмана: познание Его истинной Сущности и познание Брахмана через Его внешние проявления. Истинная природа Брахмана – Неизменность и Абсолютное Бытие, она выше ума и речи, она – Истина, сияющая посреди трёх миров. Этот аспект Брахмана познаётся при помощи самадхи-йоги теми, кто смотрит на все вещи одинаково, не подвержен влиянию двойственных явлений, свободен от сомнений и от каких бы то ни было иллюзий в отношении тела и души. Тот же Самый Брахман может быть постигнут через Его внешние проявления – как Тот, из Кого возникла вся Вселенная, в Ком она пребывает после возникновения и в Кого всё возвращается. Брахман может быть познан как посредством интуиции, так и через эти внешние проявления. Тому, кто хочет постичь Его через внешние проявления, необходима садхана[46 - Са?дхана (санскр.) – духовная практика; осуществление духовной практики; следование по духовному пути.]»[47 - «Маханирвана-Тантра» («Тантра Великого Освобождения»), улласа (волна радости) 3, «Описание почитания Высшего Брахмана» (издательство «Сфера», Москва, 2003, перевод с английского Е. Хазановой). Выделение текста курсивом – наше.].

Как видно, тантрический путь интегрален, он объединяет в себе и внешний (объектный), и внутренний (субъектный) способы познания Высшей, Недвойственной Истины – Абсолютного Бога, Парамашивы или Парабрахамана. Внешний путь – это опора на внешне созерцаемые грубые или тонкие объекты (предметы, образы, явления), в которых Наблюдатель (Свидетель, Субъект, Истинное Я, Дух) стремится распознать отражённую в виде объектов Недвойственную Сущность, Чистое Я, тождественное Ему Самому. Внутренний путь – это непосредственный поиск и обнаружение Самого Субъекта (Истинного Я, Наблюдателя, Свидетеля, Духа), пребывающего за пределами всех грубых и тонких миров, Само Чистое, Недвойственное, Абсолютное Я, Которое и является Единственной Реальностью, Подлинной Сущностью всего, всё внешнее на фоне Которого есть лишь иллюзорный мираж или игривый танец Его энергий, не затрагивающий Его.

Антропософия из данных способов познания преимущественно выбирает внешний, ища Субъективную Недвойственную Божественную Сущность, отображённую в наблюдаемых, переживаемых и исследуемых грубых и тонких окружающих материальных и духовных объектах Мироздания, на которые в процессе этого духопознания, пробуждаясь, откликается Внутреннее, Истинное Я. Йогапреимущественно выбирает внутренний способ познания, ища непроявленную Недвойственную Божественную Сущность в Субъекте, являющемся Самим Ядром или Сердцем всех существ Бытия, подлинной Сущностью или Истинным Я всего Мироздания, используя внешние объекты лишь как второстепенные средства для обнаружения этого Я. В этом – основное отличие способов познания действительности, представленных в Антропософии и Йоге.

Для подтверждения вышепредставленных доводов приведём пояснения собственной позиции по данному вопросу самим Рудольфом Штайнером из 11 главы его неоконченной автобиографии «Мой жизненный путь»:

«Мистик казался мне человеком, который не может ориентироваться в мире идей, в котором живёт духовное. Я ощущал это как недостаток истинной духовности, когда для достижения душевного удовлетворения хотят погрузиться вместе с идеями в своё лишённое идей внутреннее существо. Я не мог видеть в этом путь к свету, а видел скорее путь к духовной тьме. Если душа стремится достигнуть духовной реальности (которая хотя и не действует сама в идеях, но позволяет человеку переживать себя через идеи) и при этом избегает идей – это казалось мне проявлением бессилия в познании.

И всё же в мистических устремлениях человечества было для меня нечто привлекательное – это род внутреннего переживания мистиков. Они хотят жить в своём внутреннем существе вместе с источниками человеческого бытия, а не взирать на них как на нечто внешнее при помощи наблюдений, опирающихся на идеи.Но мне было также ясно, что подобного рода внутреннее переживание достигается тогда, когда человек вместе с полным, ясным содержанием мира идей погружается в подосновы души, а не отбрасывает это содержание при этом погружении.Я стремился внести свет мира идей в теплоту внутреннего переживания. Мистик представлялся мне таким человеком, который не в состоянии узреть дух в идеях. И поэтому он внутренне застывает, соприкасаясь с ними. Холод, переживаемый им от соприкосновения с идеями, вынуждает его искать теплоту, в которой нуждается душа, через избавление от идей.

Для меня же внутренняя теплота душевного переживания возникала тогда, когда я запечатлевал неопределённое сначала переживание духовного мира в определённых идеях. Я часто говорил себе: как могут не признавать мистики ту теплоту, ту душевную интимность, которую ощущает человек при общении с пропитанными духом идеями! Для меня эта совместная жизнь с идеями всегда была как бы личным общением с духовным миром.

Мистик укрепляет позицию материалистически настроенного наблюдателя природы, а не ослабляет её. Этот последний отвергает рассмотрение духовного мира, потому что он либо вообще не признаёт его, либо полагает, что человеческое познание пригодно лишь для чувственно зримого. Он ставит границы познанию там, где таковыми характеризуется чувственное восприятие. В отношении человеческого познания посредством идей обычный мистик является единомышленником материалиста. Он утверждает, что идеи не достигают духовного и потому человек, прибегающий в познании к идеям, всегда остаётся вне духовного. Но поскольку он всё же стремится прийти к духу, то он и обращается к свободному от идей внутреннему переживанию. И ограничивая такое идее-познавание познанием лишь природных явлений, он тем самым как бы признаёт правоту материалистического наблюдателя природы.

Но если человек углубляется в своё душевное существо, не допуская туда идеи, то он достигает лишь внутренней области чувствования. И тогда начинают говорить о том, что духовного невозможно достичь на том пути, который в обычной жизни называют путём познания, что для переживания духовного нужно из сферы познания погрузиться в сферу чувств.

Материалистический наблюдатель природы может согласиться с подобными воззрениями, если, конечно, он не рассматривает все эти разговоры о духе как некую фантастическую игру слов, не обозначающих ничего реального. Он видит тогда в своём мире идей, направленном на чувственно воспринимаемое, единственно справедливую основу познания, а в мистическом отношении человека к духу – нечто сугубо личностное, к которому либо склоняются, либо нет, в зависимости от предрасположения, но о чём, во всяком случае, нельзя говорить как о содержании некоего «достоверного познания». И отношение человека к духовному он всецело приписывает «субъективному чувству».

Проводя всё это перед своим душевным оком, я всё более укреплял в своей душе силы, находившиеся во внутренней оппозиции к мистике. Созерцание духовного во внутреннем душевном переживании было для меня гораздо достовернее созерцания чувственно воспринимаемого; ставить границы познания этому душевному переживанию было для меня невозможно. Простой путь к духовному через чувства я решительно отвергал.

И всё же, рассматривая способ переживания мистика, я всегда ощущал нечто отдалённо родственное моему собственному отношению к духовному миру. Я искал общения с духом при помощи освещённых духом идей таким же образом, как это делает мистик без их посредства. О своём воззрении я мог бы сказать, что оно также покоится на «мистическом» переживании идей.

Придать этому душевному конфликту ясность в собственном внутреннем существе, разрешающую его окончательно, не представляло особого затруднения, ибо истинное узрение духовного бросает свет на область значимости идей и указывает личностному его границы»[48 - Рудольф Штайнер, «Мой жизненный путь», глава 11 (издательство «Эвидентис», Москва, 2002, перевод с немецкого М. О. Оганесяна). Выделение текста курсивом – наше.].

В Йоге же мы встречаем бескомпромиссное непридание значимости внешнему познанию, в том числе и мыслям, полное отсечение этого ради безобъектного постижения Чистого Сознания «Я есмь»:

«Йога есть удержание материи мысли [читта] от облечения в различные образы [вритти]. В это время [время сосредоточения] Зрящий [Пуруша[49 - Пу?руша (санскр. «человек», «мужчина», «дух») – понятие из даршаны Санкхьи, обозначающее непроявленный, чистый Дух, отделённый и независящий от Материи (Пракрити) и её видоизменений.]] покоится в своём собственном [естественном] состоянии. В остальное время [вне сосредоточения] Зрящий сливается со своими видоизменениями… Власть над ними [вритти] достигается упражнением и отречением [отсутствием привязанности]. Постоянное усилие держать их [вритти] в совершенном подчинении есть упражнение. Его почва укрепляется продолжительными и постоянными усилиями, сопровождаемыми страстной любовью [к достигаемой цели]. Результат, получаемый теми, которые отвергли жажду воспринимаемых зрением или слухом предметов, и состоящий в господстве над этими предметами, есть отречение. Это крайнее отречение, отвергающее даже качества, показывает Пурушу [настоящую природу его]. Сосредоточение, называемое правильным знанием, есть то, за которым следует рассуждение, распознавание, блаженство, бескачественное „Я“. Есть другое самадхи, достигаемое постоянным упражнением в прекращении всякой умственной деятельности, в котором читта удерживает только непроявленные впечатления. Самадхи, не сопровождаемое крайним отречением, становится причиною новых явлений богов и тех, которые слились с природою… Самадхи, называемое „без рассуждения“, [приходит], когда память очищена или освобождена от качеств и заключает в себе только значение [предмета размышления] … Когда сосредоточение „без рассуждения“ очищено, спокойствие читты прочно устанавливается. Знание этого называется „исполненное Истины“. Знание, почерпнутое из свидетельств и заключений, относится к обыкновенным предметам. Знание же, получаемое от только что упомянутого самадхи, более высокого порядка: оно способно проникать туда, куда заключение и свидетельства не могут достигать. Впечатления, являющиеся следствием этого самадхи, исключают все другие впечатления. Подавлением даже этого [впечатления, которое заграждает все другие впечатления], когда все другие задержаны, достигается „лишённое семени“ самадхи»[50 - Патанджали, «Йога-сутры», 1:2—4,12-19,43,47 (в изложении Свами Вивекананды, перевод с английского Я. Поповой, 1906), https://psylib.org.ua/books/patanja/popow.htm (https://psylib.org.ua/books/patanja/popow.htm). В тексте расставлены пропущенные знаки препинания, убраны ошибочные; выделение текста курсивом – наше; опущенные места в тексте обозначены многоточием; слова, помещённые в квадратные скобки, – переводчика, сноски – наши.].

«Йога – это прекращение видоизменений сознания. В это время Зрящий принимает свойственную ему форму. В остальное время – формы видоизменений сознания… Прекращаются они практикой и отрешением. Попытки утвердить прекращение называются практикой. Прочная основа создаётся лишь продолжительными, непрерывными и серьёзными усилиями. Отсутствие тяги к видимым и возвещённым предметам, сознание неподвластности им называется отрешением. Высшее отрешение – это отсутствие тяги к гунам[51 - Гу?ны (санскр.) – качества (свойства) материальной Природы (Пракрити), согласно индийской даршане Санкхье. Выделяют три гуны: саттва – гуна света или благости, раджас – гуна движения или страсти; тамас – гуна тьмы или невежества. Согласно данной точке зрения, чистый и незапятнанный Пуруша (Дух) отличен от Пракрити (Материи) и отделён и независим от её гун (качеств) и их видоизменений.], постижение Пуруши. Сознательное постижение следует за вычленением, выявлением, радостью и переживанием того, что „Я есмь“. Первоначальная практика состоит в устранении наличного содержания сознания; последующая – остаточных впечатлений»[52 - Патанджали, «Йога-сутры», 1:2—4,12-20 (перевод В. Данченко, 1990), https://psylib.org.ua/books/patanja/danch.htm (https://psylib.org.ua/books/patanja/danch.htm). Выделение текста курсивом – наше; опущенные места в тексте обозначены многоточием; сноски – наши.].

«По устранении вдоха и выдоха, уничтожении стремления [ума] к объектам, йогин достигает растворения, свободного от движения и изменения. В спонтанно обретаемом состоянии лайи[53 - Ла?йя (санскр.) – йогическое растворение индивидуального «я» в Высшем Я, возврат к недифференцированному состоянию Недвойственности.] устраняются все санкальпы, порождающие всевозможную деятельность ума. Это состояние неописуемо… Когда постигнуто это состояние турьи[54 - Ту?рья, ту?рия (санскр. «четвёртое») – состояние Сознания, превосходящее бодрствование (джаграт), сон со сновидениями (свапна) и глубокий сон без сновидений (сушупти), кладущее конец разделению на наблюдающего и наблюдаемое, познающего и познаваемое, субъект и объект, а также взаимодействие между ними. Состояние чистого и незапятнанного Сознания.], нет больше времени. Следует поместить Атман в себя, а себя – в Атман. Достигнув таким образом состояния тождественности, следует пребывать в безмыслии. Не думая о внешнем, также не думая и о внутреннем, отбросив все мысли, следует пребывать в безмыслии.