И Куба здесь совсем ни при чём, хотя…

– Да я ее за полчаса уделаю!

– Only one hour.

– Twenty.

– Их предложение – двадцать.

– Давай за двадцать, а то у меня уже горит. Смотри, какая лялька!

– May be fifteen?

– No, twenty.

– Ok. Do you have a condom?

Тут вмешался Серега. Интернациональные слова он воспринимал мгновенно.

– У меня резины с собой на десятерых, – я вспомнил закупку презервативов в «Пафосе» и улыбнулся.

– No, – ответила кубинка.

– No problem.

Во время нашей торговли в комнату вошла хозяйка дома. Я обратился к ней:

– Senora, do you speak English?

– No.

Если не знаешь английского, зачем ответила? Я обратился к кубинке, с которой вел торговлю:

– Please, translate, – в ответ кивок.

– Senora, how much for room?

Девушка перевела. Ответ. Девушка мне:

– Twenty five for hour.

– Fifteen will be better, – девушка снова перевела. И снова что— то активно по-испански.

– She said twenty.

Я понял, что переводчица поневоле встала на нашу сторону. Ей очень хотелось получить уже договоренную сумму, и я решил дожать.

– Fifteen. It`s last offer.

Две кубинки схлестнулись, каждая защищая свои интересы. Одна уговаривала, что пятнадцать – это хорошая цена и, если клиент сорвется, не заработает никто, другая причитала, что в таком месте никто не сдает койко-место за пятнадцать, и, что двадцать для этих олухов-туристов – самое то. Смотри, одному так невтерпеж, что он аж подпрыгивает. Ну, давай попробуем взять свое! В итоге победила жажда наживы или молодость, как хотите, и хозяйка согласилась.

– Ok.

– Тридцать за час за обе комнаты.

Серега выложил на стол деньги за комнаты, и мы разошлись.

Глава 19. Первый опыт

Я вообще-то тертый перец и женщин у меня было… ну, так скажем – нормально. Я как-то было начал считать и сдулся. Ну, не помню я всех. Помню первую. Ее Александрой звали, прям как меня. Не любила, когда ее Сашей или Шурой называли. Сама всех поправляла. Я – Александра. Мне тогда шестнадцать было, и тусовался я в компании, где самый младший был старше меня года на три. Ну, а в основном, возраст лет на пять-шесть отличался. Получилась свободная хата. Сначала все на кухне сидели. Ну, там водку и портвейн пили, но без меня. Я-то до девятнадцати вообще спиртное не пробовал. Потом все по парам, да по комнатам разошлись, а я и Александра на кухне остались. Говорить мне с ней было не о чем, раза два я ее видел до этого. Сидели, молчали. Потом она закурила и завела разговор про «был-не был», «уже-не уже». Все поняла. Потом пересела ко мне поближе и как-то само собой и произошло. Видно, ей в этот вечер было невтерпеж, вот я и попался под руку или под другое место. А из воспоминаний осталось только вкус портвейна с сигаретами. Да выстрел через 20 секунд.

Милку помню, она первой осознанной у меня была. В институте это было. Мы с ней полгода дружили до изменения отношений с платонических на взрослые. На нее социальное окружение повлияло, все подруги со своими парнями трахались, а Милка никак не решалась. Потом все совпало: место, время, желание. Можно сказать, она инициатором была, я – исполнителем.

Потом Валька была – секретарша из деканата в универе. Та вообще ненасытная была. Я аж с лица спал. Мама меня тогда к врачам потащила, думала: или глисты, или туберкулез. Я ее случайно в парке вечером встретил, потом заболтались до самого ее дома. Ее родители очень кстати на дачу уехали. Типа, в отпуск чуть ли не на месяц. Так вот, с утра я был у нее вместо рисования диплома, а домой только спать уходил. Чуть диплом не завалил. Расстались, когда в армию уходил.

А потом – не помню. В армии – с «солдатками», в гарнизоне всегда таких полно, а после армии – вообще все, что движется. Но сейчас не об этом.

Я торговался с чикой, которую Серега мне определил. Вас, дорогие друзья, ничего не напрягает? Нет? Я торговался не ради Сереги, чтобы он свои деньги сэкономил. Я торговался, в первую очередь, ради своего кармана. Я цинично торговался с девушкой за ее тело. Глаза – в глаза. Не за мясо, что лежит на прилавке, на рынке. А за живую плоть. Даже не так – целиком за человека торговался. И на час я этого человека купил. Состояние у меня было, как будто я раба себе покупал. Вот это и напрягало. Некоторым эти мои строки покажутся блажью, некоторые меня поймут.

Теперь вопрос, что делает после такой торговли русская чика? Все просто. Она принимает позу, нужную клиенту, чтобы тот поскорей удовлетворил свои потребности и отвалил. Следующий ждет. Для нее – это бизнес. Для клиента – просто слив балласта. А что делает кубинская чика? А у нее начинается третья фаза отношений. Первые две – знакомство и ухаживание, она считает пройденными и переходит сразу к сексу. Но как с парнем, который за ней уже ухаживал. И ведет она себя при этом естественно, без всякой фальши, потому как искренне считает это правильным. Этого я не знал и готов к этому не был.

Чика занималась со мной не сексом, она занималась со мной любовью. Мне теперь казалось уже самому, что мы знакомы уже давно и делаем это не в первый раз. Такое чувство с русскими женщинами возникало после длительных близких отношений, когда в своей квартире ты находишь ее вещи, когда-то оставленные, а вторая подушка на твоей кровати начинает пахнуть ее духами. Некоторые вещи в квартире, твои вещи, между прочим, начинают тебе ее напоминать. Я всегда избегал этого состояния, стараясь завершить отношения раньше. А здесь эта невзрачная девочка со смуглой кожей заставила меня помимо воли испытать чуть ли не состояние женатого человека. Это было потрясающе! Определенно вам заявляю, удовольствие рождается в голове, а не на кончике члена!

Но самое страшное для меня, циничного подонка, как многие подумали, это то, что мне безумно понравилось это психологическое состояние – состояние мужчины, который имеет длительные отношения только с одной женщиной. Спасибо тебе, чика! Я ведь даже имени ее не спросил.

И вот когда мы оба, именно оба, подчеркиваю жирной чертой, подошли в последней черте, в комнату ворвался Серега.

Я не могу произнести, а тем более переложить на бумагу всю волну, нет – цунами своего негодования. Ярость, дикая и необузданная! Серега должен был умереть здесь и сейчас, в ту же секунду, в тот же миг!!!

Спустя непродолжительное и продолжительное время я думал над тем, что сделал Серега в тот вечер. По мере временного отдаления я становился более снисходительным к нему, первоначальная злость прошла и сначала превратилась в раздражение, потом в досаду, а потом и вовсе сошла на «нет». Время лечит. Теперь никогда не сужу о человеке плохо, если только он не совершает плохие поступки регулярно. Наверное, я повзрослел.

– СААААА – НЯЯЯЯЯ! Этот пи… р подсунул мне беременную телку!!!!

У меня все упало. А ведь я был почти на вершине счастья! Еще бы пара секунд…

Серега стоял в дверях, в чем мать родила. В чем мать родила? Да такого охряпка ни одна женщина не может родить без помощи хирурга. Надо потом спросить, делали ли его матери кесарево?

Серегин член был напряжен, несмотря на его состояние, и девушка, с которой я почти достиг вершины эмоционального Эвереста, сейчас сидела, поджав ноги и притянув к груди простынь. Она с ужасом смотрела на этот агрегат и, наверно, молилась, что ей достался именно я.

Из Сереги полился ТАКОЙ поток матерщины, который я не слышал никогда ни до, ни после этого случая. Серега крайне ревностно относился ко всему, что касалось детей. Он мечтал о сыне, но не мог найти подходящей кандидатуры на место жены. Одни не подходили по интеллекту, другие – по здоровью, третьи – по физиологическим причинам. Извините, девушки, но размер все же имеет значение, когда он очень большой. Не каждая из вас – Боливар!

Серега был в бешенстве. Он развернулся ко мне спиной и пошел к выходу. Поскольку я выбрал комнату «прямо», я наблюдал развитие всех событий собственными глазами. Принять в них участие не позволяла внутренняя стыдливость, поскольку из одежды на мне в тот момент был только презерватив. На шум из коридора выскочила хозяйка. Увидев Серегу со стоящим членом, идущим прямо на нее, она попыталась было скрыться в коридоре, но доли секунды ей было достаточно, чтобы понять, что Серега идет не к ней, а на улицу. В реальности это выглядело, как полшага назад и полуповорот корпуса в сторону коридора. Потом женщина собралась и, раскинув руки в стороны, приняла позу «не пущу». Палиться перед соседями было никак нельзя, из-за этого возникли бы очень серьезные проблемы. Да и Серега в своем костюме явно не подходил на роль племянника, который приехал навестить свою тетю в Гаване, а сейчас просто вышел подышать свежим ночным гаванским воздухом.

Серега еще не дошел до хозяйки, а я уже снял и бросил на пол презерватив. Одевался я быстро, одним глазом наблюдая и одним ухом слушая, что там происходит.

Серега дошел до старушки. Она продолжала стоять в той же позе, но по мере приближения Сереги медленно поворачивала голову направо. Когда он подошел совсем близко, она, как мне показалось, зажмурила глаза.

Я повернулся к первой своей кубинке, которая все еще сидела в оцепенении на кровати с прижатой к груди простыней, и быстро сказал:

– Dress, quickly. Your friend too, – мои слова вывели ее из оцепенения. Она соскочила с кровати.