Призраки поместья Сент-Мор

– Но наш отец был против!

– И вот к чему это привело.

– Его отравили!

– Его могли отравить так же, как и вино могло быть отравлено из-за случайно попавшей дикой ягоды.

– Это вздор! Ты сам веришь в это?

– Конечно, – усмехнулся Матис, – лучше верить во всякую нечисть, разгуливающую по двору.

– Отцу являлся дух!

– Разум больного старика не вызывает у меня никакого доверия.

– У меня есть доказательства, а у тебя их нет! – не сдавалась Мари.

Услышанное разозлило Матиса. Его рот скривился, а глаза сощурились. В тенях от лампы он походил на монстра.

– О каких доказательствах ты говоришь?! – сорвался на крик Матис.

Мари сжала кулаки так, что костяшки побелели. Ее губы тряслись. Десятки обидных слов готовы были вылететь и ранить ее брата. Мари медленно выдохнула и продолжила:

– Во-первых, кабинет отца, ты сам видел, что с ним стало. Во-вторых, ночные шаги – ты сам их слышал. Музыкальная шкатулка, которая играет сама по себе. Тебе этого мало?

– Мало! Все это глупости, которым при желании легко найти объяснения. Пусть отец сам явится, и тогда я поверю.

– Люди видели, – выпалила Мари, после чего снизила голос, словно ее могли подслушать. – И не только его!

– Их пустые головы и суеверное нутро поверят во все что угодно! Мне нужны доказательства.

– Тогда позволь мне пригласить человека, который, вероятно, имел дело с чем-то подобным.

– Тот писатель? Он отличный выдумщик, не более того. А книга, какой бы хорошей ни была, – сказка для детей.

– Она основана на реальной встрече! – Голос Мари дрожал.

– Боги, отец мой Кристоф! Ты не лучше этих глупых людей!

– Прошу тебя, Матис, позволь мне пригласить этого человека, и до тех пор не совершай никаких сделок, говорят, он принимает приглашения и видит истину в таких делах, – тихо сказала Мари и подошла к брату. Она протянула к нему открытую ладонь.

Немного поворчав про себя, Матис звонко хлопнул своей ладонью о ее ладонь. Ровно так, как делал это в детстве.

– Пусть так, пока все равно нет выгодных предложений. Люди прознали о наших бедах и не дают даже десятой цены от настоящей стоимости. Но слишком не затягивай. И будь с ним осторожнее. Все-таки он русский.

Она ждала этих слов. Пусть в них и слышалось недоверие, но все же они не запрещали ей поступить так, как хотелось.

С детства, несмотря на то что появилась она минутой раньше, Мари всегда следовала за Матисом. Притом ей было не важно, что ждало впереди. Даже если ситуация складывалась скверно, Матису удавалось ловко выйти из нее и не дать в обиду сестру. Мари не раз восхищалась его умственными способностями, к которым иногда прибегал их отец Кристоф. Чистый от сомнений детский разум легко принимал важные решения и ни разу не ошибался. В то время как куча взрослых взвешивали каждый выбор, высчитывая риски.

Минуя столовую и рабочий кабинет отца, Мари взбежала по лестнице на второй этаж дома, все еще светлого и уютного.

Управляющий Франсуа не мог позволить дому прийти в запустение. Каждое утро он строго следовал своим обязанностям. Растапливал камины, открывал ставни, раздвигал шторы, зажигал лампы, наполняя пустое мрачное пространство светом. Их осталось четверо. Мари, ее брат, садовник и молодой мажордом Франсуа, ставший им больше другом, нежели управляющим домом. Он был одним из тех, кто верил в проклятие дома и призраков. Еще он верил, что дух Кристофа покоя не обрел, потому каждое утро оставлял графин с вином в его кабинете. Пару дней назад неожиданно графин опустел. Этого было достаточно для веры молодого управленца.

Спустя две недели кабинет хозяина дома все еще хранил его запах. Смесь духов и дыма сигар, которые хоть и редко Кристоф курил по вечерам. Было в воздухе еще что-то. В этом месте он стал вязким и липким, сдавливая гостя со всех сторон. Таким его ощущали Франсуа и Мари. Для Матиса ничего не изменилось, кроме обострения боли утраты в этом месте. К тому же графин с вином тайной для него не был. Он сам его выпил в одну из ночей.

В холмистой долине на северо-востоке Франции ночь наступала нежно. Луна вальяжно взбиралась на темный небосклон, окрашивая кроны осенних деревьев в бледно-голубой цвет. Под магическим влиянием луны дневной ветер стихал, раскрывая мельчайшие звуки окружения. Те, кто считал, что с заходом солнца мир засыпал, вероятно, заблуждались. Он был полон жизни. Ночные насекомые стрекотали. Кошки высматривали добычу, сидя на крыше старого сарая. Среди растущего винограда копошились вороны, объедая забродившие и засохшие ягоды. Днем их отпугивал садовник. Ночью не мешал никто. Чему птицы были рады, громко каркая на всю округу. Они облюбовали это место. Никто не гнал их с виноградников. Даже пугало, сделанное из старого, набитого соломой кафтана, больше не тревожило птиц.

Крик ворон пугал Мари. Особенно когда та находилась в кабинете покойного отца – в его кресле с высокой спинкой, обращенной к окну. Для спокойствия она всегда закрывала портьеры. За столом с аккуратно расставленными документами под светом дрожащего огонька свечи она раз за разом переписывала письмо.

Слишком невероятно, слишком непонятно, слишком испугано, так думала Мари, сминая бумагу. Кабинет давил. Но в другой комнате письма бы не получилось. Бумага, помимо чернил, должна наполниться духом этого места. Так считала Мари.

Порыв ветра влетел в комнату. Ровные стопки бумаг разлетелись, превратив порядок в хаос. Свеча погасла. Девушка осталась в темноте под слабым светом луны, пробившимся через небольшую щель между штор. Сердце затихло. По спине пробежали мурашки.

Мари отложила перо и прислушалась. Из-за стены тихо звучала грустная мелодия. Она принадлежала фарфоровой балерине с отломанной ногой, которая каждый раз, когда заводили шкатулку, кружилась. Делая один оборот, она щелкала. Детская музыкальная шкатулка Мари. Пропала, когда ей было пятнадцать. Вернулась, когда она была совершенно не готова к этому.

Бесшумно девушка вышла из кабинета. Дверь в соседнюю комнату была открыта. Музыка все еще звучала, щелкая каждый оборот. Мари вошла. Теперь, когда она была в соседней комнате, ей казалось, что музыка играет в кабинете. Она приложила ухо к стене. Музыка стала немного громче. Из кабинета доносился шорох. Словно отец все еще работал там, но Мари знала, что его там быть не может.

Собрав всю свою волю и стараясь не шуметь, она мелкими шагами вернулась в кабинет и замерла на входе. Липким потом страх окутал ее тело. Бумаги были собраны в стопки. Свеча горела на столе. Музыка затихла. Не подавая виду, Мари подошла к столу, села и в один момент закончила письмо. Теперь слова легли на бумагу так, как надо.

Глава 2

Почтальон прибыл по указанному адресу. В сумке осталось последнее письмо. Особенное. Несколько почтовых марок разного цвета с зазубренными краями подсказывали, что письмо отправлено из Франции. Даже сама бумага конверта была иной. Мужчина поднес письмо к пышным рыжим усам и втянул воздух. Письмо явно писала девушка. Да и к тому же невероятной красоты.

Это история безответной любви, подумал почтальон и вздохнул. Он представил безответно влюбленного юношу – гимназиста, которому отказала француженка в силу невозможности их брака.

Каждый необычный конверт сопровождался живой фантазией почтальона. Чаще всего абсолютно неверной. Но для него значения это не имело, ему нравилось представлять отправителя и адресата. Особой наградой он считал совпадение своих фантазий с реальной жизнью.

Для надежности почтальон убрал конверт во внутренний карман черного, с начищенными до блеска пуговицами камзола. И отправился по указанному адресу.

Держась правой стороны дороги, почтальон шел по Невскому проспекту к зданию номер 37. Все еще представляя юношу, которому было уготовано разбитое сердце, посыльный дошел до императорской публичной библиотеки. На входе его встретила сухая остроносая дама, заведующая библиотекой. Почтальон протянул письмо. Из рук не выпускал. Держал так, чтобы удобно было прочитать имя на конверте.

– Мне нужен этот господин. Он числится в вашей библиотеке в должности помощника секретаря.

Дама быстро пробежала по тексту и безучастно ответила.

– Нет его. – Она поморщила нос. – Если встретите этого бездельника, передайте, что я больше не намерена терпеть его в этих стенах.

– Позвольте, – учтиво начал почтальон, – но как же я его встречу, если даже не знаю, где его искать.

Вежливость городского служителя разбилась о ледяную неприступность работницы библиотеки.

– Компанию умнейших людей, пусть и ныне почивших, он променял на компанию пьяниц и бездельников. Ищите его в ближайших кабаках. Возможно, он в «Палкине».

Почтальон отвесил поклон и вышел.

Ресторан «Палкин» располагался выше по тому же Невскому проспекту. И там слышали про искомого автора, вот только он там не появлялся несколько дней. Возможно, выбрал обычный кабак.

Все иначе, догадался почтальон. Юноша уже перенес душевную травму, и теперь в его руках бумага, способная залечить эту боль. Вот только с каждым новым местом шанс встретить получателя уменьшался. Пока в каком-то из подвальных трактиров его имя не оказалось знакомо одному из завсегдатаев. Мужик с густой бородой и сощуренным от постоянного курения глазом с особой радостью признал в имени на конверте своего нового товарища.