Искусство быть счастливым

Итак, нет никаких сомнений в том, что счастье сулит колоссальные личные выгоды. Однако гораздо важнее то, что достижение большего счастья приносит пользу не только самому человеку, но и его семье, окружению и обществу в целом. Собственно, в этом и заключается один из основных принципов «Искусства быть счастливым». Данный принцип все больше и больше подтверждается научными доказательствами. Вот, к примеру, впечатляющие результаты одного недавнего исследования: счастье может быть очень заразительным и распространяться в кругу общения человека подобно вирусу. Другие научные данные свидетельствуют о том, что счастье и положительные эмоции служат противоядием от предрассудков. Они блокируют инстинктивное чувство неприязни по отношению к другим людям, в результате чего разрушается барьер между «своими» и «чужими». Положительное воздействие счастья может распространяться на целую общность людей – такой вывод обнаруживается еще в одном исследовании. Чем счастливее население страны, тем выше в ней уровень свободы и демократии!

Позитивная революция привела к тому, что гораздо больше людей методично и неуклонно устремились к достижению собственного счастья. В адрес позитивной революции звучала и критика. Недоброжелатели видели в стремлении к счастью лишь самолюбие, чрезмерный эгоизм и жажду индивидуального наслаждения. Однако приведенные выше доказательства свидетельствуют об обратном. Если вы искренне заинтересованы в благополучии других людей и совершенствовании мира, то просто обязаны быть счастливыми или приложить все усилия к тому, чтобы стать счастливее.

Союз востока и запада: буддийское знание и современная наука

Приход буддизма на Запад может оказаться самым знаменательным событием двадцатого столетия.

    Арнольд Дж. Тойнби, влиятельный британский историк

Представить такой подход к достижению личного счастья, который вобрал в себя лучшие элементы восточной и западной культуры и связал воедино традиционное буддийское учение и современную западную науку, – вот одна из главных задач «Искусства быть счастливым». Этому подходу я посвятил свое недавнее выступление, после которого прозвучал вопрос из зала: «Если ученые уже провели свои исследования и проблема счастья прошла экспериментальную проверку, то для чего нам нужно буддийское знание или мнение Далай-ламы? Неужели одних научных доказательств недостаточно?» Эти вопросы вполне справедливы. Будучи убежденным сторонником научного подхода к проблеме счастья, я могу с уверенностью заявить о том, что лежащая в основе научного метода система сдержек и противовесов позволяет получить достоверные и полезные данные. Но в то же время никакое научное открытие не может быть абсолютной истиной или вечным принципом. Научная картина мира – это живая и переменчивая среда. Научные теории меняются, уточняются и пересматриваются по мере поступления новых данных. А в определении достоверности любого исследования всегда есть вероятность методологических ошибок, погрешностей при планировании эксперимента и обработке статистических данных и так далее. Кроме того, важно учитывать масштабы исследований – количество задействованных в эксперименте участников и повторный сбор данных, если таковой имел место. Принимая это во внимание, необходимо признать, что научные знания о счастье все еще находятся на этапе становления. К настоящему моменту нам удалось многое выяснить, но мы по-прежнему далеки от исчерпывающего знания. Может ли буддизм как- нибудь посодействовать научному исследованию счастья? Этот вопрос имеет для нас первостепенное значение.

Необходимо понимать, что буддизм не является религиозной доктриной в привычном для нас смысле.

Известно, что Будда в своих первых проповедях советовал ученикам не ограничиваться слепой верой в истину его слов, а проверять наставления на собственном опыте.

Использование практических доказательств, бескомпромиссная приверженность истине и самоотверженное изучение природы вещей – вот принципы, которые объединяют буддизм и науку. Получается, что Далай-лама демонстрирует полную приверженность этим принципам, заявляя: «Если наука предоставит неопровержимые доказательства неистинности какого-либо буддийского писания или догмата, то его необходимо будет пересмотреть». Почти невозможно представить себе другого мирового духовного лидера, который заявил бы нечто подобное!

Буддисты используют методики воспитания ума и развития внутренних ресурсов уже на протяжении двух с половиной тысяч лет. Несложно догадаться, что за столь долгий срок эти методики постоянно совершенствовались, становясь все более эффективными и надежными. Значит, разумно было бы предположить, что буддизм способен внести свой вклад в изучение счастья и способов его достижения. А некоторые примечательные события последних лет, безусловно, могут подтвердить, что дело обстоит именно так. Во время выхода первого издания «Искусства быть счастливым» было мало исследований, сопряженных с наставлениями Далай-ламы о счастье. Мне очень приятно наблюдать за тем, как стремительно выросло число научных работ о счастье, но еще более отрадно обнаружить, что новые данные неуклонно подтверждают правоту тех мыслей, которые выразил в книге Далай-лама. Примером тому служит история об исследовании счастья и сострадания, которая последует далее.

Удивительные данные были получены в результате инновационного исследования, проведенного под руководством выдающегося нейроученого доктора Ричарда Дэвидсона в Висконсинском университете в Мадисоне. С помощью новейших технологий доктор Дэвидсон и его коллеги определили особую область в левой части префронтальной коры мозга, которая отвечает за чувство счастья. Они измерили средний уровень активности этого «счастливого» участка мозга у большой группы обычных американцев. Затем они пригласили в лабораторию несколько буддийских монахов из Тибета и повторили процедуру. Дэвидсон с изумлением обнаружил, что у монахов уровень активности исследуемого участка мозга самый высокий из всех, которые он когда-либо наблюдал. Более того, их показатели активности были на порядок выше остальных и, без всяких преувеличений, зашкаливали! Конечно, этот факт сам по себе еще ничего не доказывает. Тем не менее столь результативное исследование заставляет задуматься о потенциале буддийских практик для поиска эффективных методов достижения личного счастья.

О доброте, сострадании и стремлении к счастью

Если в «Искусстве быть счастливым» содержится основной принцип, способный обогатить науку о человеческом счастье, то формулируется он так: существует неразрывная связь между счастьем для самого себя и добротой, состраданием и заботой для других. Они взаимно зависят друг от друга: рост счастья приводит к большему состраданию и наоборот. То есть исследования выявили не только то, что более счастливые люди, как правило, заботливее и чаще готовы протянуть руку помощи другим, но и то, что последовательное взращивание доброты и сострадания в себе приводит к обретению большего счастья.

Было бы легко заметить глубокое воздействие этих принципов на любое сообщество, если бы люди внедряли их повсеместно. Однако большинство западных людей вряд ли обратятся в буддизм. Так что если упомянутым принципам необходимо повсеместно распространиться на Западе, они должны быть представлены в светском формате, который предполагает их изучение научными методами. Поэтому на следующих страницах вы узнаете о результатах экспериментов, доказывающих, что счастливые люди обычно добрее и сострадательнее. Во время работы над книгой я не смог обнаружить исследования, которые подтверждали бы, что достижение большего сострадания делает человека счастливее, а это одно из самых заветных убеждений Далай-ламы. Но в настоящее время такое доказательство есть, и оно показывает, что практикуя доброту и сострадательность, человек выбирает действенную стратегию для преумножения собственного счастья В одном из моих любимых экспериментов, посвященных феномену сострадания, доктор Дэвидсон привлек к исследованию тибетского монаха французского происхождения. Этот монах был прекрасно подготовленным специалистом, много лет прожившим в гималайском регионе. Там он медитировал, занимался благотворительностью и всецело посвятил свою жизнь состраданию. Для того чтобы измерить исходный уровень мозговой активности монаха, Дэвидсон начал эксперимент с мониторинга мозга в состоянии покоя. Затем он попросил монаха погрузиться в интенсивную буддийскую медитацию сострадания. Выяснилось, что во время медитации в мозгу монаха произошел значительный сдвиг префронтальной функции влево, осветивший «счастливый» участок мозга. «За счет самого акта заботы о благополучии других достигается большее благополучие для себя», – констатировал Дэвидсон. Возможно ли более убедительное доказательство связи между состраданием и личным счастьем? В другом исследовании, проведенном вне лаборатории в «полевых» условиях, профессор Калифорнийского университета в Риверсайде Соня Любомирски попросила группу испытуемых один раз в неделю совершать «любые добрые поступки». Шесть недель спустя участники исследования признались, что чувствуют себя гораздо счастливее и получают больше удовольствия от жизни.

Дальнейшая судьба «Искусства быть счастливым»

Едва ли не самой ценной наградой за успех книги для меня стали письма читателей. В своих прекрасных и трогательных посланиях они рассказывали о том, какой эффект произвели на них наставления Далай-ламы и как сильно повлияло на их дальнейшую жизнь «Искусство быть счастливым». В некоторых письмах читатели выражали заинтересованность в продолжении, предлагая темы, которые не были затронуты в тексте. Узнав о том, насколько полезной оказалась наша книга, Далай-лама согласился работать над второй частью. Ну а я подготовил список вопросов по заявкам читателей. Однако мы быстро осознали, что охватить все темы в одной книге не удастся. Поэтому нам пришлось разделить вопросы по нескольким тематическим блокам. Следующая книга этой серии «Искусство быть счастливым на работе» вышла в 2003 году. Она также была с восторгом принята публикой и стала бестселлером. Судя по отзывам читателей, главное достоинство книги было в том, что она затронула практические аспекты и помогала достичь счастья на работе, в деятельности, которой мы посвящаем большую часть дневного времени.

Духовные традиции учат нас чувствовать связь с людьми и миром, в котором мы живем. Они почитают служение ближним как одну из самых высоких добродетелей.

В первых двух книгах главная роль отводилась человеку и его внутреннему развитию. Однако мы осознавали, что люди существуют не в вакууме, а в обществе; они взаимодействуют друг с другом на уровне ближайшего окружения и в масштабах человечества. В нашем мире полно проблем: насилие, терроризм, войны, предрассудки и нетерпимость, бедность – этот перечень можно продолжать долго. Здесь возникает вопрос: как жить в таком беспокойном мире и оставаться счастливым? И что может сделать один человек для решения этих колоссальных проблем? На эти вопросы мы попытались дать ответ в «Искусстве быть счастливым в беспокойном мире», следующей книге нашей серии.

Все эти годы мы были свидетелями грандиозных открытий в науке о человеческом счастье.

По-видимому, за прошедшие десять лет «Искусство быть счастливым» не утратила актуальности.

И по мере накопления данных нам стало очевидно, что взгляды буддизма и современной науки во многом схожи. Независимо от того, как именно рассматривать вопрос обретения счастья – с точки зрения традиционной буддийской мудрости или через призму научного поиска, мы надеемся, что вы сможете применить в своей жизни принципы, изложенные в книге, преодолеете все невзгоды и обретете подлинное и непреходящее счастье.

От автора

Эта книга основана на многочисленных беседах с Далай-ламой, состоявшихся во время наших частных встреч в Аризоне и Индии. Главной их целью стала совместная работа над проектом, в котором были бы представлены размышления Его Святейшества о более счастливой жизни, дополненные моими соображениями и комментариями с точки зрения западной психиатрии. Далай-лама любезно предоставил мне возможность выбрать такой формат книги, который более всего соответствовал бы его взглядам. Я решил остановиться на повествовании, что наиболее удобно для читателей и в то же время позволяет наблюдать, как Далай-лама применяет свои идеи в повседневной жизни. С разрешения Его Святейшества, я объединил некоторые сюжеты из разных бесед, чтобы наш главный вопрос – достижение счастья – стал сквозной темой, вокруг которой выстроилась бы вся книга. Для большей наглядности и полноты книги я включил в текст отрывки из публичных выступлений Далай-ламы в Аризоне, также с его согласия. Переводчик Его Святейшества доктор Туптен Джинпа любезно проверил готовую рукопись книги, чтобы убедиться, что тезисы Далай-ламы не были искажены во время редактирования.

Для пояснения некоторых идей, обсуждаемых в книге, я использовал множество личных историй и случаев из врачебной практики. В целях соблюдения конфиденциальности и защиты неприкосновенности частной жизни я изменил имена и подробности, а также характерные детали, по которым можно установить личность конкретного человека.

    Доктор Говард К. Катлер

Введение

Я обнаружил Далай-ламу сидящим в одиночестве в раздевалке баскетбольного зала за несколько минут до начала его выступления перед шеститысячной аудиторией в Университете штата Аризона. Он спокойно попивал чай, находясь в состоянии полной безмятежности. «Ваше Святейшество, если вы готовы…»

Он бодро встал и без колебаний покинул раздевалку, оказавшись за кулисами в толпе местных журналистов, фотографов, охранников и студентов – страждущих, любопытствующих и скептиков. Он прошел через толпу широко улыбаясь и на ходу приветствуя людей. Наконец, миновав занавес, Далай-лама вышел на сцену, поклонился, сомкнул ладони и улыбнулся. Его встретили бурными аплодисментами. Он попросил не гасить в зале свет, чтобы можно было отчетливо видеть своих слушателей. Несколько мгновений он просто стоял, молча оглядывая аудиторию с выражением несравнимой благожелательности и теплоты. Тех, кто никогда раньше не видел Далай-ламу, могло смутить его несколько экзотичное бордово-оранжевое монашеское одеяние. Но удивительная способность Далай-ламы находить контакт с публикой дала о себе знать, стоило ему только сесть и начать свою речь.

– Я полагаю, что большинство из вас я вижу впервые в жизни. Но для меня нет особой разницы между давними друзьями и новыми, поскольку я убежден, что все мы, люди, – единое целое. Безусловно, мы можем принадлежать к разным культурам или вести разный образ жизни; мы можем отличаться друг от друга вероисповеданием или цветом кожи, но все мы – человеческие существа, обладающие телом и умом. У нас одинаковое строение тела, одна и та же природа ума и эмоций.

Где бы я ни встречался с людьми, у меня всегда есть ощущение того, что передо мной такой же человек, как и я сам.

Мне кажется, что с этой точки зрения понимать друг друга намного легче. Различия возникают лишь тогда, когда мы выделяем особые черты: например, то, что я буддист, или что я тибетец. Но все эти черты вторичны. Если нам удастся преодолеть разногласия, мы без труда сможем общаться, обмениваться знаниями и делиться опытом.

Этими словами в 1993 году Далай-лама открыл недельную серию публичных выступлений в Аризоне. Замысел визита в Аризону возник десятилетием ранее, во время моего пребывания в Индии, целью которого было изучение традиционной тибетской медицины по скромному исследовательскому гранту. Там, в Дхарамсале, состоялось наше с Далай-ламой знакомство. Дхарамсала – это прекрасный тихий городок, расположенный в предгорье Гималаев. Он стал домом для тибетского правительства в изгнании, которое находится там более сорока лет, с тех самых пор, когда Далай-лама вместе с сотней тысяч других тибетцев покинул Тибет из-за жестокого вторжения китайских войск. Во время моего пребывания в Дхарамсале, я познакомился с несколькими членами семьи Далай-ламы, которые и помогли организовать мне встречу с ним.

Его Святейшество в публичных выступлениях 1993 года придавал большое значение отношению друг к другу, как человек к человеку. Наша первая беседа в его доме в 1982 году была пронизана той же идеей. Он, казалось, владел редким даром создавать непринужденную обстановку, мгновенно находя общий язык с каждым. Наша первая встреча длилась сорок пять минут, после чего я, как и многие другие до меня, был в приподнятом настроении, впечатленный тем, что встретился с поистине исключительным человеком. В течение следующих лет мы продолжали общаться, и я смог по достоинству оценить многие исключительные свойства, присущие его личности. Он – человек с проницательным умом, но при этом искренний; добрый, но без излишней сентиментальности; с чувством юмора, но не легкомысленный; по свидетельствам других, им больше вдохновляются, чем почитают его.

Со временем я убедился, что Далай-лама достиг в жизни такой удовлетворенности и гармонии, которых я не видел больше ни у кого. Я был полон решимости изучить принципы, которые позволили ему достичь этого. И хотя он – буддийский монах, посвятивший себя учению и практике, я стал задумываться над тем, возможно ли выяснить его убеждения и практические подходы к жизни, которые бы оказались полезными для людей вне буддизма. Те идеи и методы, которые могли бы непосредственно применяться в нашей жизни для того, чтобы каждый мог стать счастливее, сильнее и, возможно, храбрее.

В итоге у меня появилась возможность изучить взгляды Далай-ламы более пристально во время его визита в Аризону, когда мы общались каждый день. Позже у него дома в Индии мы подробно обсудили множество вопросов. В ходе этих разговоров я заметил, что нам порой приходится преодолевать непонимание и прилагать усилия для того, чтобы согласовать наши точки зрения – психотерапевта и буддийского монаха. Так, одно из наших первых обсуждений я начал с изложения общечеловеческих проблем, проиллюстрированных мною несколькими длинными историями из врачебной практики. Я описал случай одной женщины, которая, несмотря на колоссальное негативное воздействие, продолжала вести саморазрушительный образ жизни. Затем я спросил у Далай-ламы, как можно объяснить такое поведение и что бы он мог посоветовать этой женщине. Я был ошеломлен, когда после долгого размышления он пожал плечами, добродушно рассмеялся и сказал: «Я не знаю».

Заметив, что я удивлен и разочарован тем, что не добился от него более конкретного ответа, Его Святейшество заявил:

– Порой очень сложно объяснить, почему люди делают то, что они делают… Зачастую оказывается, что простых объяснений этому нет. Человеческий ум устроен очень сложно, поэтому нам крайне тяжело понять, что на самом деле происходит с человеком.

Мне показалось, что он начинает уходить от ответа.

– Но ведь моя задача как психотерапевта как раз и состоит в том, чтобы разобраться, почему люди делают то, что делают.

Он вновь засмеялся тем особенным смехом, который начинался с низких колебаний, с легкостью проходил несколько октав и завершался восторженным высоким звуком. Его смех был пропитан юмором и доброжелательностью, непосредственностью и легкостью.

– Я думаю, что было бы чрезвычайно трудно выяснить, что происходит в головах у пяти миллиардов людей, – сказал он, не прекращая смеяться, – это невозможно в принципе! С точки зрения буддизма в каждом событии или ситуации сталкиваются множество факторов. Иногда их число настолько велико, что вам никогда не удастся получить исчерпывающее объяснение того, что происходит, по крайней мере в рамках общепринятых понятий.

Почувствовав мою неудовлетворенность его ответом, он заметил:

– В попытках обнаружить источник проблем, западный подход в некотором смысле отличается от буддийского. В основании всех западных способов рассуждения лежит очень сильная рационалистическая тенденция – допущение того, что все можно объяснить. Вдобавок к этому, имеются ограничения, накладываемые бездоказательными предпосылками. Так, недавно я встречался с несколькими учеными факультета медицины. Они утверждали, что мысли и чувства человека являются результатом тех или иных химических реакций мозга. Тогда я спросил их, возможно ли рассмотреть это утверждение в обратном порядке, то есть предположить, что мысль сама порождает цепочку химических взаимодействий? Любопытно, что ученый ответил на мой вопрос характерным образом. Он заявил: «Мы исходим из предположения, что все мысли являются результатами или производными химических процессов мозга». Так что это просто косность мышления, отказ от критического взгляда на устоявшийся способ думать.

На мгновение он замолчал, а затем продолжил:

– Я полагаю, что в современном западном обществе существует мощная культурная обусловленность, в основе которой находится наука. В ряде случаев возможность рассматривать некоторые реалии жизни может блокироваться теми установками и принципами, которые сформировало западное научное мышление. К примеру, вы скованы идеей о том, что всему в пределах одной человеческой жизни можно найти объяснение. Подобная убежденность, в свою очередь, накладывается на принцип, согласно которому все на свете можно и необходимо учесть и объяснить. Но когда вы сталкиваетесь с феноменом, которому еще нет объяснения, вы попадаете в сложную, даже мучительную ситуацию.

Поначалу мне было сложно согласиться с этими словами, хоть я и понимал, что в них есть истина.

– Хорошо, но когда западная психология сталкивается с человеческим поведением, которому на первый взгляд трудно найти объяснение, она применяет специальные методы, позволяющие ей выяснить, в чем дело. Так, на первый план выходит концепция о бессознательном или же подсознании. Мы понимаем, что иногда поведение человека определяется психическими процессами, которые он сам не осознает. К примеру, когда речь идет о поступках, которые продиктованы желанием покончить с подсознательным страхом, поскольку возвращение этого страха в сферу сознания приведет к тревожности.

Подумав немного, Далай-лама сказал:

– В буддизме существует идея, которая отдаленно напоминает концепт бессознательного в западной психологии, – понятие предустановок и впечатлений[1 - Речь идет о понятиях «васана» и «самскара». – Прим. перев.], которые связаны с определенным типом ментальных переживаний. Так, некое событие, которое произошло в вашей жизни когда-то давно, может оставить очень глубокий след в сознании, продолжая скрытно влиять на ваше поведение. По сути это и есть идея бессознательного как отпечатков внутри сознания человека, о существовании которых он сам и не подозревает Так или иначе, я полагаю, что буддизм согласуется со многими идеями, выдвинутыми западными учеными, и даже дополняет некоторые из них. Например, в буддизме существует идея о том, что впечатления из прошлых перерождений обуславливают текущую жизнь. Но мне кажется, что в западной психологии существует тенденция преувеличивать роль бессознательного, объявляя его источником человеческих проблем. На мой взгляд, подобное преувеличение следует из тех базовых положений, на которых западная психология и построена. Так, она не приемлет идеи о влиянии впечатлений из предыдущих перерождений, но в то же самое время стремится объяснить все феномены в пределах одной человеческой жизни. Поэтому, когда невозможно установить, что обуславливает конкретные модели поведения человека или отклонения в его психике, причину чаще всего ищут в сфере бессознательного. Это сопоставимо с тем, как если бы вы потеряли что-то и решили, что пропажа находится в этой комнате. А приняв такое решение, вы уже заведомо отбрасываете возможность найти ее в другой комнате или где-либо еще. Несмотря на все попытки, вы так и не обнаруживаете потерянный вами предмет, но продолжаете считать, что он где-то здесь!

Когда я только начинал задумываться об этой книге, я планировал сделать ее в привычном формате самоучителя, где были бы собраны простые и понятные советы Далай-ламы по всем жизненным вопросам. С помощью своих знаний в области психологии, как мне тогда казалось, я смогу систематизировать его взгляды и представить их в виде сборника четких наставлений о том, как вести повседневную жизнь. Я отказался от этой идеи ближе к концу наших встреч. Я осознал, что подход Его Святейшества охватывает куда более широкий круг вопросов, возникающих в нашей жизни со всем разнообразием ее нюансов и трудностей.