Любовь по требованию и без…

Я грела о кружку пальцы, понемногу глотая обжигающую приторно-сладкую жидкость.

Небритыш, поглядывая на меня нечитаемым взглядом, принялся разбирать огромные пакеты с продуктами, которые принес из холла. Домовитый, однако.

– У меня есть запеченная курица. Ты же, наверное, голодный? – вдруг вспомнила я.

– Да ну, Снежок? Неужели ты способна на такой подвиг, как приготовить ужин усталому мужику, – он насмешливо сверкнул черными глазами.

Ну, слава яйцам, все вернулось на свои места! А то этот чужак в маске милого, заботливого Эрика уже начал меня пугать.

Поэтому я радостно оскалилась:

– Сам проверь, – ткнула пальцем в сторону духовки и зловредным голосом добавила:

– И как ты мог заметить, в этом доме всего одна женщина, способная что-то приготовить усталому мужику. А твоя мымра сбежала.

После чего сползла с табурета и гордо пошла прочь, сообщив ухмыляющемуся небритышу, что время позднее, а мне завтра рано вставать на работу.

В своей комнате быстро умылась, погасила свет и юркнула под одеяло. И только успела подумать о том, какой насыщенный выдался день, как мгновенно провалилась в крепкий, без сновидений, сон.

Поэтому представьте мое возмущение, когда, проснувшись утром, обнаружила, что меня опять прижимает тяжелая мужская лапа, а в поясницу беззастенчиво упирается твердое и очень знакомое кое-что…

Глава 13

Словно почувствовав, что я проснулась, Эрик стиснул ладонью мой бок и еще настойчивее прижался к пояснице своим эм-м-м… беззастенчивым другом.

Так что пришлось наглую руку с себя решительно скидывать и приступать к выяснению отношений.

– Эрик, какого ты опять в моей постели делаешь? – зашипела я, поворачиваясь к небритышу лицом и по странной случайности, с ходу утыкаясь губами в его губы.

Мужская ладонь легла на мой затылок и сильно надавила, так что попытка отстраниться пропала впустую.

Наглая твердая грудь притерлась к моей. Мускулистая нога, покрытая жесткими волосками, придавила своей тяжестью мое бедро, окончательно отрезая пути к отступлению.

Думаете, после этого между нами началось что-то чувственное и невыразимо прекрасное? Как же…

Вместо этого небритыш жестко сдавил мой затылок и прорычал в мой возмущенно приоткрытый рот:

– Снежок, это мой дом, моя комната и моя постель. Если ты помнишь, я велел тебе собирать вещи и переселяться в другое место. И заметь, позволил выбрать любую спальню, а не вышвырнул на цокольный этаж.

– Эрик, я первая заняла эту комнату, и она мне нравится, поэтому выкатывайся из моей постели, – по моим представлениям, я привела очень весомые аргументы в свою пользу, должные пробудить в этом придурке честь, совесть и высокую мораль.

Не прокатило и не пробудило. Зато его темная бровь насмешливо приподнялась, нога еще крепче прижала мое бедро, а рука поползла по спине как-то уж совсем по-хозяйски.

И это я еще молчу про живущее своей собственной жизнью… эм-м…, наглое кое-что, все настойчивее упирающееся мне в живот.

В ответ на мои доводы Эрик хмыкнул и процедил, растягивая слова:

– Если так сильно хочешь ночевать в этой спальне, я не буду возражать, Снежок. Но тогда не удивляйся моему присутствию в своей постели.

– Вот ведь гад этот Эрик, – пожаловалась я, сама не знаю кому, и начала отодвигаться от его чересчур горячего тела и насмешливого взгляда.

Он и не подумал меня останавливать. Поэтому я старательно поползла прочь из-под его руки и ноги, собираясь покинуть кровать, а заодно и комнату.

Но когда совсем близко почувствовала запах свободы, он взял и опять все испортил. Зацепил меня своей лапой, не давая подняться.

Затем подтащил к себе и потребовал:

– Не спеши. Давай-ка поговорим о том, что произошло вчера. Что с тобой случилось, почему ты потеряла сознание, Снежа?

Ну, точно, придурок! Вот зачем лезть, куда не просят. И ведь по глазам вижу, что не отвяжется, пока не услышит объяснение.

– Ты меня избил, – буркнула мрачно, отворачиваясь от его настойчивого взгляда.

– Да ладно, – взяв жесткими пальцами за подбородок, Эрик повернул мое лицо к себе. – Я даже замахнуться не успел, как ты отъехала. А после… Такая реакция ненормальна, Снежок. Что это было?

– Тебе-то какая разница? – вскинула я на него глаза. – Да, вот такая у меня реакция! Такая, и все! И нечего лезть в мою душу. Ты не мой психоаналитик, подобные вопросы задавать.

А если боишься, что я ненормальная или бешеная, и могу тебя покусать, то просто свали из комнаты и держись от меня подальше. И все у тебя будет конфеточно.

– Снежок, у меня и так все прекрасно. Вот, например, красивая и почти раздетая женщина лежит со мной в постели, – пошутил Эрик и вдруг отпустил мой подбородок.

Обхватил мою шею сзади ладонью и потянул на себя.

Я честно пыталась отпихнуть его, краем сознания понимая, что всего одно движение, одно касание, и я опять пропаду.

Снова растворюсь в этом чужом, незнакомом, странном мужчине, забыв обо всем и теряя саму себя. А мне нельзя, никак нельзя…

Поэтому уперлась ладонями в каменную грудь, чтобы оттолкнуть. Да так и замерла, наткнувшись на жадный, потемневший взгляд, горящий жгучим, голодным огнем. И, не в силах сопротивляться, обмякла, сдалась, чувствуя, как уже плавлюсь, растворяюсь, исчезаю в этом пламени…

– Снежа, – пробормотал он хрипло и потянулся ко мне.

Легко коснулся губами моего рта, будто пробуя на вкус забытую сладость. Поймал губами нижнюю губу. Помял, пососал, чуть прикусил. Перебрался к верхней, гладя и обводя изнутри языком.

И когда я судорожно вдохнула, пронзенная тысячей маленьких иголок удовольствия, накрыл мой рот своим, окончательно выбивая из моей головы все мысли.

«Девочка моя… маленькая…» – не знаю, откуда мог взяться этот шепот, но я его слышала.

И руки, – жесткие, уверенные, идеальные, – смяли мою спину, стиснули ягодицы и снова пошли по спине, гладя, придавливая и трогая ровно так, как мне надо.

Поднялись к шее, ведя по коже кончиками шершавых пальцев, занырнули в волосы.

Потянули, гладя затылок и снова спускаясь по шее вниз, к крыльям лопаток, которые он накрыл ладонью.

И в следующий миг я уже лежала под ним, бесстыдно постанывая и запрокидывая голову, а его губы и язык, оставляли влажные дорожки, проходясь по подбородку и шее.

Двигались вниз к выступающим ключицам, прихватывая зубами и проводя по ним языком. И ниже, к затвердевшим соскам.

Потрогали их, сначала губами, затем языком, резко втянули в рот, заставив меня дернуться от болезненного, сладкого удовольствия… Двинулись ниже… еще ниже, туда, где все давно корчилось от дикого, почти неконтролируемого желания.