Олигарх желает жениться…

– Нормальная? – переспросила я, начиная раздражаться, опять он поднимает тему моей женской неправильности. Объяснил бы лучше, что это такое, чем все время упрекать в этом грехе.

– Да, нормальная! Которая думает о моем удовольствии, а не о работе! – он замолчал и чем-то зашуршал у себя там. Наверное, перелистывал странички с текстом своих претензий.

– Дима, в прошлый раз ты утверждал, что нормальная женщина – это та, у которой дома полный ящик сексуального нижнего белья, – я попыталась подавить злость и пошутить.

По-прежнему меня не слыша, Дима тяжело вздохнул и продолжил:

– В общем, так, Мирослава. Или ты подстраиваешься под мой рабочий график, или…

– Или?.. – головная боль начала усиливаться, вызывая желание постучать лбом о стену в надежде выбить ее из головы. А еще захотелось попросить Диму заткнуться и высказать свои претензии в другом месте.

– Или нам придется расстаться! – очень торжественно, почти пафосно объявил Дима. Очевидно, эту строчку он репетировал особенно тщательно.

Или полагал, что от его высокопарного тона я раскаюсь и начну вести образ жизни правильной женщины, обладательницы исключительно сексуального белья и мыслей о его, Димином, удовольствии?

– Дим, я не могу мало работать. Ты знаешь почему. А работать по чуть-чуть и при этом зарабатывать много у меня не получается. Никак не получается, – в сто пятый, наверное, раз попыталась разъяснить ему положение вещей.

– Мира, – его голос вдруг смягчился и зазвучал почти нежно, – деньги на операцию твоей маме с такими заработками тебе все равно не собрать. Подобная процедура в коммерческой медицине – это очень, очень дорого. Так что, сколько ни впахивай, нужную сумму ты не соберешь.

– Ты предлагаешь мне сложить руки, и просто ждать, пока она умрет? – меня начало затапливать бешенство.

– Нет, конечно! – Димин голос зазвенел от возмущения. – Я предлагаю спокойно ждать, пока подойдет ее очередь на донорский орган и верить в лучшее.

– Дима, очередь до мамы может и не дойти, там на несколько лет вперед расписано. Велика вероятность, что она просто не дождется, понимаешь? – я сжала виски, потому что головная боль грозила окончательно съесть мозг. И этот бессмысленный разговор раздражал неимоверно.

Дима тяжело вздохнул и опять чем-то зашелестел.

– Я ведь о тебе волнуюсь, моя девочка, – после паузы добавил еще мягче и нежнее, почти заставив меня чувствовать себя неблагодарной дрянью, не ценящей заботу. – Ты должна думать о нас. Обо мне, о себе и своей жизни.

– Дима, это и есть моя жизнь – сделать все, чтобы помочь своей маме. Попробуй услышать меня! – попросила, уже понимая, что разговариваю с пустотой, Дима совершенно точно не хотел знать, о чем я ему толкую. Ему нужно совсем другое – «правильная» женщина для «нормальных» отношений. И он пытался получить это от меня.

– В общем, так, Мирослава. Тебе самой решать, вместе мы или нет, – подытоживая, произнес он жестко. – Если да, то жду тебя сегодня в семь часов у себя дома. Если не приедешь, пеняй на себя.

– Все. Надеюсь на твое благоразумие и на твое «да», – и сбросил звонок.

Я отложила умолкший телефон на край стола. Подперла ладонью подбородок и, словно Дима еще мог меня слышать, грустно ответила:

– Нет…

Обняла себя за плечи и сложилась пополам. Уткнулась лбом в столешницу, чувствуя, как прохлада полированного дерева остужает мой закипевший мозг.

Интересно, что со мной не так, если все, что от меня нужно мужчине – чтобы я носила сексуальные трусы и подстраивала свою жизнь под его рабочий график?

Или я изначально выбираю не того мужчину, с кем возможно что-то серьезное?

– О-хо-хо… – я выпрямилась, с блаженством ощущая, что головная боль вдруг начала отступать. Не уж то, таблетки, наконец, подействовали?

Божечки-ложечки, хорошо-о! Как, оказывается, мало мне надо для счастья – всего лишь утихшая головная боль!

Ну а что с Димой мы, кажется, расстались… Об этом я еще успею поплакать. Но точно не сейчас. Сейчас мне надо работать!

Взяла в руки телефон, собираясь позвонить маме, и в этот момент экран вспыхнул:

«Заеду за тобой в восемь», – пришло сообщение с незнакомого номера…

Глава 3

Я повертела в руках телефон, перечитала сообщение. Похоже, Дима решил отменить свой ультиматум. Точно в его стиле, погорячится, наговорит разного, а потом резко остывает. И опять становится милым и внимательным Димой.

Только вот номер телефона незнакомый… Может, он со своего рабочего отправил сообщение. Тот номер я так и не удосужилась сохранить к себе. Или просто кто-то ошибся, перепутав адресатов.

Отложила телефон, встала и принялась ходить по кабинету, разминая затекшие от долгого сидения ноги. Остановилась у окна, где на подоконнике стояла яркая коробка с чайными пакетиками, и в памяти всплыл рыжий Даниил Славинов.

… На второй сеанс он опоздал. Когда часы показали, что до конца назначенной консультации осталось двадцать минут, я со странным сожалением выдохнула – значит, все-таки не придет больше.

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинете появился рыжий. Мальчишка бережно прижимал к груди небольшую яркую коробочку и снова смотрел на меня как на пустую стенку.

– Привет, – поздоровалась я. – Думала, ты больше не придешь.

Не отвечая, он протянул мне коробку:

– Здравствуй, Мирослава. Это тебе, какой-то особый чай. Папа привез сегодня из Китая. Он мне рассказывал, что в нем такого, только я не очень хорошо понял. Но папа сказал, что тебе понравится.

– Откуда такая уверенность? – мне вдруг стало весело. – Ему же ничего не известно про мои вкусы.

Словно не слыша моего вопроса, мальчишка сам включил чайник и полез на полку, где стояла коробка с чайными пакетиками.

– Ничего, что я сам взял? – поинтересовался запоздало, когда уже копался в них, все так же сосредоточенно, как в прошлый раз.

– А сам, как думаешь? – кивнула я.

– Да, ты права, Мирослава. Я все время забываю, что мне не все можно, – он вздохнул, но коробку на место не поставил.

Предложил:

– Давай, тогда сначала? Я спрошу, а ты разрешишь. Ведь так правильно поступать? Папа часто напоминает мне о правилах.

Я хмыкнула:

– А если не разрешу?

Мальчишка завис на некоторое время, а потом осторожно поинтересовался:

– Почему не разрешишь? Ты невежливая? Или жадная?

Я вздернула бровь:

– Может и так, невежливая или жадная. Или еще есть какая-то причина. Что будешь делать, если я не дам разрешения?