Наследница тамплиеров

На следующий день Кречет позвонил Дмитрию Потапенко – хотел убедиться, что два охранника, посланные в «Инари», прижились и поладили с коллективом и с начальством. Это был короткий полуминутный звонок. Но Митенька успел сказать, что начальство, Борис Семенович, додумалось покупать новый внедорожник, таких размеров, что там можно установить джакузи, и придется ставить самую крутую сигнализацию. Это Кречета обрадовало – он любил блистать своими профессиональными знаниями. Договорились вместе ехать в салон смотреть эту потрясающую колымагу. Предстоял отличный тест-драйв, Кречет такие приключения любил. Приглашать Лео он не стал – хоть она и разбирается в технике, но ведь будет разговаривать, а для тест-драйва нужно сосредоточиться.

Пока Кречет нарезал круги и выкручивал восьмерки, Лео успела сходить к «Трансинвесту», изучить обстановку. В «Инари» она не заглянула – это было бы преждевременно. А вот соседние магазины и кафешки посетила – туда должны заглядывать труженики и труженицы «Трансинвеста» и непонятной фирмы «Steelballs».

Напротив «Инари», через дорогу, был сквер с детской площадкой. Там сидели на лавочках матери и бабушки, там шла своя жизнь – женщины давно перезнакомились, вовсю общались, оставляли малышей под присмотром, чтобы сбегать за продуктами. Лео села на скамейку с края, собираясь всего-навсего отдохнуть и понаблюдать за дверью «Инари». Она уже навестила три кафешки, выпила три чашки кофе, поняла, из которого окна что видно и где засесть ближе к вечеру, чтобы сфотографировать выходящих женщин, теоретически работающих в операционном зале.

Рядом с ней присел мужчина в том возрасте, когда человека уже можно назвать старичком, но старичком бодрым, еще способным на подвиги. О будущих подвигах говорил букетик разноцветного душистого горошка, который мужчина очень осторожно положил рядом с собой на скамейку.

Пожилой кавалер был худощав, морщинист, беловолос и белоус, одет в светлые джинсы и джинсовую курточку. При себе у старичка была сумка на ремне, из этой сумки он достал планшет в хорошем кожаном футляре. Он вставил в уши наушники и вывел на экран какой-то боевик со взрывами и кувыркающимися в воздухе горящими автомобилями. Интерес к боевику у него был несерьезный – старичок то и дело поглядывал на двери «Инари».

Лео заинтересовалась – не ждет ли этот кавалер невесту, ушедшую погадать – будет ли брак счастливым? И точно – вышла из салона пожилая и очень ухоженная женщина в приличном брючном костюме, с удачной стрижкой. Дедушка устремился к ней, поднес букетик, и они ушли вместе, а Лео вздохнула: надо же, на закате дней их любовь настигла…

Она замуж не хотела – не встретился пока мужчина, чьи разбросанные по всей квартире носки она была бы готова безропотно собирать изо дня в день. Гормоны своим молчанием сообщали: нет, не тот, и этот – не тот, и этот… Пробовала, что греха таить! Пробовала…

Но стоило ей задуматься о таком гипотетическом мужчине, как к зданию «Трансинвеста» подкатил на байке Кречет. Он въехал в переулок, куда выходили двери «Инари», оставил там байк и побежал к дверям банка. Лео поняла, что не зря сидит в сквере и слушает детский галдеж. Минут пять спустя Кречет вышел с полным лысым мужчиной лет этак шестидесяти, их сопровождал другой, тридцатилетний. Красавец-джип, стоявший поблизости от «Инари», приветствовал их писком и распахнул дверцу.

Шестидесятилетний сел за руль, тридцатилетний – рядом, Кречет оседлал байк, и все они умчались неведомо куда.

Лео подумала: если Кречет знаком с кем-то из руководства «Трансинвеста», то грех этим не воспользоваться. Вывод простой – хватит мельтешить возле банка, пора ехать к Сивому и устраивать переезд из гостиницы в его квартиру.

Приняв такое мудрое решение, Лео встала и окаменела.

Маленькая блондинка, выйдя из «Инари», пересекала переулок, не глядя по сторонам, и чудом не угодила под круто свернувший с Речной «опель». Но зазеваться на улице – дело обычное, другое было странно – блондинка словно не заметила резко затормозившей и проскользившей по асфальту машины. Разве что остановилась на миг – как пьяный в поисках утраченного равновесия. И взяла курс на лавочку, где сидели бабушки с колясками.

Блондинка, одетая в мини-юбочку и майку невнятных цветов, классическая серая мышка, прошла мимо Лео, опять остановилась, провела рукой по лбу и дальше действовала уже осмысленно – протянула бабульке банкноту, забрала коляску и покатила ее по Савельевскому переулку.

Интересно, подумала Лео, ну просто очень интересно, чем там занимаются, в этом «Инари». Прадед собрал кучу информации, но что касается именно этого заведения – все было очень банально. В «Инари» снимали «венец безбрачия» (Лео не представляла, что это такое), предсказывали судьбу и проводили обряды для привлечения денег (это прадеда заинтересовало, потому что могло быть связано с Икскюльской плитой, но он, гоняясь за информацией, набрел на форум домохозяек, где как раз обсуждалась полная профнепригодность дам из «Инари», а заодно описывался обряд, на редкость глупый).

Но идти в салон пока не стоило. Во-первых, Лео не ощущала на своем лбу «венца безбрачия», во-вторых, если после обрядов люди выходят невменяемые и несутся прямо под автотранспорт, то лучше с этим заведением не связываться.

Она совсем было собралась уходить, но тут в сквере появилась еще одна особа – невысокая толстушка, одетая несообразно фигуре – в лиловые леггинсы и пестрый блузончик, едва прикрывавший задницу. Причесана она была так, что Лео, знавшая тот русский язык, на котором говорили лет тридцать назад благовоспитанные люди, и добавившая немного лексики с базаров в Ключевске и Бережинке, даже не могла найти в нем подходящего определения. Воронье гнездо по сравнению с этой прической было образцом изысканности и симметрии. Вот разве что цветом волосы перекликались с леггинсами.

Толстушка зашла в банк, через пару минут выскочила, устремилась к бабушке, получившей деньги от блондинки, быстро с ней посовещалась и поспешила вдаль по Савельевскому. Надо полагать, помчалась догонять подругу. И опять Лео сказала себе: пора уходить, и опять какое-то шестое, седьмое или восьмое чувство приказало: задержись! В сквер вернулись белоголовый старичок и его дама. На сей раз они не любезничали, а почти беззвучно переругивались. Уж что им в сквере не понравилось – Лео не знала, но только они прошлись взад-вперед по Речной, полюбовались Афанасьевским домом и тоже ушли по Савельевскому.

Вот теперь интуиция замолчала, и Лео достала смартфон, чтобы вызвать такси.

Ночевала она уже в съемной квартире и даже произнесла заклинание, которому обучила родная тетка – та, что из Давыдовых: «На новом месте приснись, жених, невесте!» Приснился Кречет. Да и неудивительно – из всех знакомых последнего времени он был самый привлекательный. Одни синие раскосые глаза чего стоили!

Он объявился утром – позвонил и даже обиделся, что переезд совершился без него. Эту обиду Лео поняла: думал, что перетаскивание двух сумок на колесиках может стать пропуском в постель. Но ссориться с байкером она не стала – он был ей необходим. Она разобралась наконец, что такое российский вид на жительство, решила, что это должно пригодиться, а Кречет, который всю жизнь прожил в Протасове, да еще работал в охранной фирме, наверняка знал все ходы и выходы по части документов. К тому же он мог помочь просочиться в «Трансинвест».

Они назначили встречу на Арсенальной, недалеко от «Часового». Лео позволила Кречету пригласить себя в кафе «Монте-Кристо» и рассказать, как вчера ездили смотреть будущую машину Успенского, президента «Трансинвеста», как устроили ей тест-драйв и остались не слишком довольны.

– А ты бы не мог привести меня в этот «Трансинвест»? – спросила Лео.

– Поговорить с Семенычем я могу, это нетрудно. Только банк, как бы тебе сказать… не в первой десятке, понимаешь? У Семеныча есть другие бизнесы, которые кормят. На что ему банк – могу только догадываться. Там какие-то мутные схемы с прокачкой денег.

– Понимаю. Но ты меня с ним как-нибудь познакомь, с этим Семенычем. Я за деньгами не гонюсь, мне нужен опыт. Немецкий опыт у меня есть. Если он пригодится – мне будет легче выдвинуться в банке из второй десятки. А потом можно подумать о первой.

Лео улыбнулась.

Если причудливая гипотеза прадеда окажется реальной – не будет больше необходимости в бизнесе. Но сперва нужно попасть в «Трансинвест» и добраться до Икскюльской плиты. Прадед считал, что ее спрятали в подвале здания. Скорее всего, так и было – здание новое, могли специально сделать помещение для плиты. Как попасть в подвал – Лео пока не представляла, но знала: возможность найдется!

– Я прямо сейчас ему позвоню, – сказал Кречет. – Только ведь неизвестно, есть ли там вакансии.

– В операционном зале вакансии есть всегда.

Лео знала, что такое быть оператором. Это – сидеть, сидеть и еще раз сидеть на заднице, отрешившись от всего земного и плавая в цифрах, держа при этом в голове схемы действий для обычных требований клиента. Есть женщины, которых это устраивает. Обычно это женщины, для которых восемь скучных рабочих часов – неизбежное зло, но метаться и искать приключений они не станут – жизнь давно налажена, есть муж и двое детей, дом и родня, конкретные планы на будущее с учетом отпуска и зарплаты. А девица на выданье хочет работать там, где водятся женихи, а не постные рожи по ту сторону барьера.

Кречет позвонил дяде Боре и спросил, не нужна ли девочка в операционный зал. Дяде Боре Кречет частенько бывал нужен, так что решительного отказа не было, а предложение привести соискательницу было.

– Мне сейчас на работу нужно, – сказал Кречет. – А после шести можем сходить в банк на смотрины.

Лео отметила – не посылает ее с напутствием «скажи, что от Кречета», а сам с ней собрался идти. Похоже, крепко зацепила. Вот только ничего в душе, кроме искренней симпатии, не просыпается. Наверно, прадед был прав, и ленивые гормоны – их родовое проклятие.

Договорившись о встрече, они расстались. И Лео пошла налаживать домашний уют.

В половине шестого она была в сквере, откуда просматривались входы в банк и в «Инари». В течение получаса в банк вошло пять человек, вышло четыре, в «Инари» вошла одна женщина – и там застряла. Из чего Лео сделала вывод: оба заведения находятся, возможно, при последнем издыхании. И в самом деле, пик интереса к гадальным заведениям давно миновал, а банков даже в скромном Протасове было не меньше двадцати – в основном филиалы столичных.

Следующий вывод был: тайну Икскюльской плиты наследники барона фон Апфельдорна пока не раскусили. Пытались, раз уж притащили плиту в подвал, но безуспешно. Иначе банк бы процветал. Наметился другой вариант: раскусили, а загнивающий банк держат для прикрытия, чтобы как-то объяснить человечеству свое благосостояние. Деньги же вкладываются – ну, допустим, в логистику. Но, если так, какого черта они сидят в захолустном Протасове? Ведь могли бы поселиться хоть в Голливуде!

Прадед, скорее всего, связался бы не с подозрительным «Трансинвестом», а с кем-то из его конкурентов и посадил банк в лужу, или в галошу, или во что там принято сажать у этих русских. То есть довел бы до того состояния, что «Трансинвест» лишился бы хорошего здания в центре города. И вот тут самое время подстеречь, когда будут вывозить Икскюльскую плиту.

Лео задумалась, выстраивая еще и такой план действий. Но ее отвлек стук копыт.

По Савельевскому переулку ехала всадница. Она была в белых галифе, в черной курточке, в дорогих рыжих сапогах. Из-под жокейской шапочки выбивались очень светлые волосы. Конь под ней был самой скромной гнедой масти, но высокий и тонконогий.

Дети, игравшие в сквере, поспешили – попасть поближе к живой лошади, бабушки подняли шум. Всадница проехала мимо сквера, свернула на Речную, и тут до Лео дошло: не блондинка, нет, просто седая! И следующим озарением было: уж не она ли побывала вчера в «Инари»?

Позвонил Кречет, сказал, что будет через пять минут. Лео встала, одернула жакетик, огладила на боках юбку. У нее была юбка, купленная для деловых встреч, по нынешним понятиям даже длинная – на ладонь выше колена. Как производить впечатление на работодателей, Лео знала.

Подойдя к углу, за которым был вход в банк, Лео снова услышала стук копыт, обернулась и увидела всадницу в белых галифе. Именно там, где она появилась несколько минут назад.

«Черт возьми, дежавю, настоящее!» – подумала Лео. Но подсознание с его мистическими шутками было ни при чем – всадница просто объехала вокруг квартала, благо был он невелик.

Некогда было анализировать эти кавалерийские маневры, Лео не хотела заставлять Кречета ждать. Девичьи штучки с опозданиями были не в ее духе.

Он подъехал к перекрестку и свернул в Савельевский.

– Я видел то, что тебе нужно, – сказал он, поставив байк в удобном месте. – «Валькирия», красная, привезли под заказ, но что-то там не срослось. Двенадцать тысяч баксов. Можем завтра вечером съездить, посмотреть.

– Куда съездить?

– В Бережинку. Там у Цыгана фазенда и полный сарай железа. Место надежное, по двору два алабая бегают. Заодно посмотришь на фэт-байк. Интересная игрушка, складной, двадцать пять кило всего, и то половина – аккумулятор.

– На кой он Цыгану?

– Для тещи, на базар за картошкой ездить. Туда она педали крутит, обратно – на электричестве. Говорит – очень довольна.

Что такое байкерская тусовка и приближенные к ней лица – Лео знала. Она бы не удивилась, если бы годовалый сын Цыгана выехал навстречу на байке подходящего размера.