Башарин не может обгонять троллейбусы, подумал Вася, Башарин уронил себе на левую ногу банку с краской и основательно хромает. Об этом следовало вспомнить еще при его нападении на Люсеньку номер два, когда он тоже сбежал с места происшествия.
Похоже, в него действительно кто-то вселился!
Или же это двойник. То есть – случайность, возведенная в степень, но вполне реальная. Стоп! Может ли человек быть настолько похож на другого человека, чтобы иметь те же вкусы по части одежды?
Вася позвонил супруге Башарина и спросил – есть ли в гардеробе беглеца черная рубаха из шелковистой ткани, и вообще – не имеет ли он обыкновения носить такие рубахи распахнутыми до пупа?
– Имел – когда супермена из себя корчил! И дура я была, что попалась! – отвечала супруга.
Черная рубаха была сношена несколько лет назад – от шести до четырех – и пущена на тряпки. Другой не покупалось – потому как незачем. Даже джинсовой. Башарин не дискотечный мальчишка, чтобы носить такие рубахи.
– Но если кто-то из его шлюх подарил ему другую, за это я не отвечаю! – вдруг осенило башаринскую супругу.
– А сапоги типа «казаки»?
– Сапоги еще живы, – отвечала супруга. – Он их на работе держит, они уже краской заляпаны.
– А черные штаны типа джинсы, в обтяжку?
– Штаны в обтяжку?… – женщина расхохоталась. – Носил, носил, супермен гороховый! Они на нем трещали!
– Больше не носит?
– Куда ему! Там уже пузо вовсю прет! – конечно, супруге было виднее…
На чем и расстались.
Глава четвертая.
Как мы с Васькой искали мага-теоретика, а напоролись на полтергейст
Вообще-то совесть у меня есть. Когда я увидел, как Мымра Геннадьевна сопровождает Ваську на трамвай, я заподозрил неладное. И понял, что на всякий случай нужно извиниться.
Васькин голос в телефонной трубке был до такой степени злобен, что истина стала проясняться передо мной, как изображение на пластинке «Полароида». Но до последней секунды мне почему-то не верилось, что Мымра Геннадьевна выложила ему все, что думает о причине моего ухода из шестнадцатой школы.
Оставалось только надеяться на Васькин здравый смысл.
Дежурный действительно был предупрежден о моем приходе. Он с интересом посмотрел на сноп газет, торчавших из моей фотосумки. Уложить их туда я не мог – там у меня все впритирку, и они вылезали сбоку вверх самым лихим образом.
Я постучал в кабинет и вошел, всем видом стараясь явить полнейшее и безупречное раскаяние, какое только подобает индивидууму, снискавшему немилость следователя угрозыска…
– Входи, входи! – мрачно пригласил Васька. – Насильник печального образа!… Давай, сексуальный маньяк, колись!
– Чего мне колоться? – я вложил в голос всю убедительность, на какую только был способен. – Ничего же не было!
– Не заставляй меня пускать в ход мой блистательный профессионализм, – впрочем, по Васькиной роже было видно, что сейчас ему больше хочется пустить в ход кулаки. – Что там было, в этой комнате на третьем этаже и с диваном?
– Ничего не было.
– На диване сидели? – дело попахивало правильным допросом. Вот только подсказывать ответы, то есть, закладывать в вопрос единственно возможную форму ответа, на мой взгляд, некорректно.
– Ну, сидели.
– Рядом?
– Почти.
Некорректность нарастала, я видел это по Васькиному прищуру.
– Ты ей стихи читал! – вдруг сообразил Васька.
– Ну, читал.
– А свои конечности контролировал? А, членисторукий? Я тебя знаю – ты когда себя артистом вообразишь, всех и за все хватаешь!
– Я тебя хватал, что ли? – честно говоря, как раз за это я и не мог бы поручиться…
– И не раз. Могло ли быть такое, что ты ей читал какие-то амурные вирши, увлекся и ухватил за что не надо?
– Нет.
– Ну, значит, это все-таки была сознательная попытка изнасилования. И тебя выперли из школы поделом.
– Значит, поделом.
Я не имел ни малейшего желания объясняться с ним на эту тему. Должна же быть хоть какая-то неприкосновенность личной жизни!
– Вот газеты и прочие издания на затребованную тему, – сказал я, выдернул их из сумки, выложил веером на стол, развернулся и устремил ладонь к дверной ручке.
– Сядь, – приказал Вася. – Вот сюда. Нужно выбрать из всей этой дряни информацию, от которой за версту не разит шизофренией!
– А что ты, собственно, ищешь? – поинтересовался я. – Тебя сглазили? На тебя напустили порчу? Может быть, ты собрался кого-то приворожить? Нужно избавить тебя от энергетического вампира?
– Я ищу инкубов! – отрубил Вася.
– Инкубов? А у тебя с ориентацией все в порядке? – пожалуй, насчет беспокойства в голосе я перебрал, ну да ладно. – Тебе, в твои годы и с твоей половой принадлежностью, ближе был бы суккуб!
– Где инкуб, там и суккуб. Давай, работай!
Он взял первую газетку, носившую краткое и непритязательное название «666», и пододвинул мне. А сам тяжко вздохнул и принялся отлавливать свою нечисть в другой местной газетке на ту же апокалиптическую тему, в «Асмодее».
Полчаса работы дали примерно такой результат.
На просторах Российской империи водились исключительно ведьмы и оборотни. Ведьмы перекидывались кошками и пакостили. Оборотни шныряли в волчьих шкурах. Также неоднократно восставали из гробов покойники, а какие-то исторические призраки предвещали несчастья. В городах и селах полтергейсты швырялись утюгами и валили холодильники. Все это было описано с такой серьезностью, что и уверовать немудрено.
Я покосился на Ваську – не уверовал ли?
Васька поймал мой взгляд и показал два пальца в виде латинской буквы «V». Оказалось, он наконец отыскал страницу объявлений.