Дверца распахнулась. Стараясь не попадать в пучки яркого света от фар, я попрыгала по кочкам к бетономешалке и увидела в кабине свой старый плед. За рулем, выходит, была Федора, и она пыталась выкарабкаться на ступеньку, но пышные телеса явно мешали.
– Федорушка, голубушка! – завопила я, перекрикивая рев мотора. Она повернулась – и, чтоб я сдох, Голливуд бы за такую улыбку миллион баксов кинул запросто!
Кроме нее, в кабине были Ерема и все еще не пришедший в себя Авось. Он был зажат как раз между ними двумя.
– Вывезли поганца, – сказала Федора, и спасители. разом повернув головы. с ненавистью уставились на государя-надежу.
Я даже не спрашивала, как им, только что вернувшимся из небытия, ни разу за рулем не сидевшим, удалось справиться с бетономешалкой. Коли с ними имелся Авось, пусть даже полудохлый, – то и получилось на авось! Поблизости – с полкилометра, не больше, – был лес. И мы могли втроем перетащить туда тело государя-надежи…
Но бетономешалка, оказывается, приволокла на хвосте погоню. И не простую – тот, кто приказал уничтожить нас восьмерых любой ценой, не пожалел на это дело боеприпасов.
Только сам Хрен Лучезарный мог отдать приказ о биологическом оружии. Эта новая разработка еще только проходила полевые испытания. Хотя прессу очень редко пускали на полигоны, кое-что все же просочилось. И когда я увидела в мелькании огней, какую железную дуру устанавливают на шоссе неподалеку от поста, то все поняла.
– Ну, мы, кажется, сдохли… Нужно запираться в кабине!
– А что?
– Увидишь!
Тут и грянул первый залп.
Он был сделан скорее для пристрелки, потому что большая и гулкая бомба пошла с перелетом и треснулась оземь на самой опушке. Грянуло негромко, но сразу же дико загудело. Я напрягля и зрение и слух – гудящее облако металось меж стволов, находя какую-то неподходящую добычу, но мозгов, чтобы послать ее подальше и лететь за настоящей, у облака не было.
– Слепни, что ли? – догадался Ерема.
– Бляхи-мухи. Их специально в особых теплицах разводят. Редкая мерзость.
– Понавыдумывали! – возмутилась Федора. – Ведь это же стыд какой – от мух помереть!
– Зря мы того мужика, выходит, чуть не пришибли, – буркнул Ерема.
Оказалось – бетономешалку они заполучили совершенно бандитским способом. Мужик гнал ее от города к поселку, выскочил по малой нужде, не заглушив двигатель, тут они и приложили ручонки. Я удивилась – кому и зачем нужно кататься ночью на бетономешалке? Но журналистский опыт сразу же подсказал: мужик отвозил к себе на дачу ворованный бетон. Ворованный?.. Стойте!.. Так это что же?..
– Ерема! Мы должны до следующего залпа наладить шланг!
Как это делается – я знала не лучше Федоры с Еремой, но есть же в заднице у этой бочки что-то вроде вентиля!
Мы заперли Авося в кабине и кинулись искать этот самый вентиль.
Следующая бляхо-мухо-бомба разорвалась перед капотом. И тут же пошли на приступ по меньшей мере три взвода блинов. Пока бляхи-мухи бестолково метались перед фарами – отсекая нам дорогу к лесу, между прочим, – мы дождались первого залпа океев, Федора с Еремой залегли, а я, поскольку эта зараза меня не брала, ухватила толстенный, толще моего бедра, шланг с бетоном, развернула его раструбом от себя, поволокла его навстречу оккупантам и кинула им эту дрянь под ноги. Отскочила очень вовремя – а вот они влетели в растущее бетонное озеро, не сообразив, что это за гадость такая, и подняли невразумительный ор.
Бляхи-мухи всем облаком полетели на шум голосов и по тупости своей стали садиться на ту же лужу.
– Федора, Ерема, окружайте машину бетонным кольцом, – велела я. – Тогда вас не возьмут!
Они подбежали, ухватились за шланг и потащили его против часовой стрелки, стараясь не вляпаться сами во временно жижкий, но довольно быстро твердеющий бетон. Я же поспешила к кабине. Там, переведя дух, наконец-то смогла заняться Авосем. Первым делом я приложила к его груди оберег. Он чихнул и открыл свои голубые глазищи.
– Где это я?
– Где-где! – я чуть не выразилась в хреновом стиле. – Очухивайся скорее. Нужно что-то делать. Где Кондратий? Где Нелегкая с Кривой? Фома где?
– Не знаю! Ничего не знаю!
– Ну и дурак! Они за тебя на смерть идут, а ты?!?
Авось – он и есть Авось, он думал, что одолеть оккупантов можно на авось. Он даже сейчас так думал!
– Бетон кончается! – заорала Федора.
Все-таки они окружили машину немалой бетонной лужей. Но если прибудет к блинам подкрепление, если пойдет по телам?
Я сунула Авосю бумажку с формулами.
– Вот из этого нам придется составить заклинание.
– Заклинание чего?
– Не знаю!
– Как оно должно действовать?
– Не знаю! Но это – все, что у нас осталось, понял, нет?
– Наше дело на срок не поспело, – прочитал Авось. – Бесполезно! Если так скажем – то сами же и накроемся… Ваше дело на срок не поспело!
Я выглянула из кабины. Со всех сторон мелькали огоньки. Мы были даже не в одном кольце, а в двух: в бетонном и в блинно-хреновом. Прелестная ситуация, дальше – некуда! А над машиной болталось облако блях-мух…
– Который час? – спросил вдруг Авось. Я чуть было не послала его в известном направлении, чудом вспомнила – это начало формулы.
– Овсяный квас! – ответила как можно громче.
– Котора минута?
– И ковшик тута!
– Который срок?
– Который сдох!
Но ничего не поделалось с наступающими оккупантами. Хуже того – справа от бетономешалки грянуло решительное «О-кей!». Я закрыла Авося собой – обошлось…
– Который час ударит, тот и сосчитаем… – бубнил Авось. – Часом опоздано, годом не поверстаешь!..
Оккупанты были совсем близко. Пора было, выскочив на ступеньку, лупить по ним из орудий главного калибра.
– А я вас долбала в зевало и в хлебало, в меч и в орало, в топку и в поддувало, через семь ворот, насквозь, наоборот, через ноздри в рот задом наперед!
Шарахнулись, гады! Вроде замерли. Надолго ли?