Безымянные Истории. Том 1

Тусклое мартовское солнце скрывалось за густой пеленой облаков. Морозный воздух неприятно щипал кожу, ледяной ветер яростно бил сбоку, пытаясь сбить идущую по улице девушку с ног. Но она упорно шла вперед. Вокруг нее так же, как и она сама, сражалась с порывами ветра целая толпа народа, спешащего каждый по своим делам. Никому не было дела до девушки, а она не замечала никого вокруг.

Черты лица этой девушки отличались от выражений сотен людей, находящихся вокруг. Тогда как люди были хмурыми или задумчивыми, что-то напряженно обдумывающими или планирующими, девушка откровенно пылала яростью. Все говорило о клокочущей в ее груди ярости, которую она не прочь была бы выпустить, но непонятно каким образом сдерживала ее в себе. Лицо этой девушки было ожесточенным, глаза яростно сверкали. Она смотрела прямо, но ее глаза – темно-серые, словно сталь, и вместе с тем отливающие зеленым – смотрели сквозь пространство.

Ее нельзя было назвать красивой, но ее ярость слегка украсила ее, придала ее чертам четкость и правильность линий, окружила ее аурой очарования, свойственного диким зверям. Да, именно зверям… В глубине ее сверкающих глаз виднелась ее истинная сущность. Эта девушка была зверем. Диким, неистовым зверем.

Она шагала очень быстро, обгоняя многих людей. В каждом шаге, в каждом движении чувствовались ярость и сдерживаемая сила.

Один из прохожих вовремя скользнул в сторону, чтобы избежать столкновения с этой воинственно настроенной девой. Она и не заметила его. Молодой человек тоже выделялся из толпы. В его темных и бездонных карих глазах скрывалась сила, которая была неподвластна простому человеку. Собственно, он и не был человеком. Он был вампиром…

Ощутив приятное прикосновение ярости девушки, вампир обернулся и выхватил из ее сознания образ.

Девушка сбавила темп, будто задумалась, а он читал ее мысли и наблюдал за ее реакцией. Девушка смягчилась в лице, а глаза, раньше сверкавшие от неистовой ярости, неожиданно наполнились болью. Она вспоминала своего маленького белоснежного пса, который на данный момент находился с ее матерью далеко от нее – даже не в Москве. Неожиданно ее ярость вернулась, загоревшись с новой силой, и вампир невольно улыбнулся.

Он скользнул вслед за девушкой, и проследовал за ней на расстоянии, чтобы она не заметила его присутствие. Она же вообще ничего не замечала. Она не хотела видеть этого мира. И вместе с тем она не знала чего именно хотела…

Вампир приблизился к ней, и теперь уже шел в шаге от нее. Она все так же не замечала его. Он вдохнул аромат ее волос, коснулся ее плеча кончиками пальцев, но она все так же шла вперед, не обращая на него никакого внимания. Вампир наслаждался этой близостью, он хотел находиться рядом с ней, и впитывать в себя ее ярость. Он хотел узнать ее ближе. Ему не составило труда проникнуть в ее мысли и выведать ее адрес.

Опьяненный бурлящей в сердце девушки яростью, вампир мысленно простился с ней и пообещал, что придет к ней. Она вздрогнула, словно ощутила, наконец, его близость, и осмотрелась, однако он уже затерялся среди безликой толпы.

Ночью девушка не могла заснуть. Что-то не давало ей покоя. Она ощущала странную дрожь, будто кто-то за ней наблюдает, а она подсознательно чувствовала это. Она ворочалась очень долго. И с каждой минутой сон, казалось, лишь отдалялся от нее. Несколько часов спустя, она, наконец, ощутила наступление долгожданного покоя.

И вот на тонкой грани сна и бодрствования она почувствовала странное прикосновение. Будто кто-то коснулся ее шеи кончиками пальцев, но настолько легко и мимолетно, что она едва заметила это. Она вдруг ощутила, как кто-то поднял ее с кровати. Ей хотелось открыть глаза, пошевелиться, но тело сковало странной слабостью. Чьи-то сильные руки обняли ее, прижали к упругому телу.

Она услышала шепот, но не смогла разобрать ни слова.

Мягкий, прохладный поцелуй на шее. А потом… потом… приятное покалывание на шее, и невероятное ощущение легкости, но вместе с тем девушка почувствовала легкую боль, и словно кто-то начал высасывать из нее жизненную энергию.

Она чувствовала боль – обволакивающую, мягкую, словно одеяло, и совсем не неприятную. Даже наоборот – ей показалось, что это очень приятное ощущение.

Нет, это не просто приятное – это восхитительное ощущение – оказаться в объятиях вампира… Его сильные руки, прижимающие ее тело к его могущественной плоти… Она чувствовала себя абсолютно беспомощной, но в то же время защищенной… Ей казалось, будто вампир – самый близкий из всех, кого она когда-либо знала… Она знала, что он любит ее, хочет ее, и никто кроме нее ему не нужен…

Мир погрузился во тьму, когда девушка потеряла сознание – а точнее, заснула в крепких объятиях вампира.

Вампир оторвался от вены на шее девушки, и ласково убрал с ее лба локон волос. Словно любовник, наблюдающий за сном своей возлюбленной, он нежно погладил ее по щеке, поцеловал ее в губы.

Какое-то время спустя он бережно положил ее обратно на кровать, и укрыл теплым одеялом. Он хотел уйти, но что-то остановило его. Он присмотрелся к чертам ее лица, и вновь увидел ярость. Даже во сне она гневается на кого-то.

В импульсивном порыве вампир склонился над девушкой и поцеловал ее в губы. Она лишь тихо простонала, не проснувшись. Он целовал ее, прокусив себе язык, чтобы его кровь текла в ее уста. Она не могла проснуться, и не могла отстранить его – слишком глубоким был ее сон.

Когда он, наконец, выпрямился, он улыбнулся, поняв, что совсем скоро она станет его спутницей.

«Но не сейчас…» – подумал он. – «Еще не время…»

– Еще не время… – пробормотала сквозь сон девушка, пошевелившись. Уголок одеяла приподнялся, и вампир увидел две маленьких ранки на ее шее, которые уменьшались с каждой секундой. Превращение уже началось.

– Утром ты станешь другой. Ты станешь самой собой. Ты станешь зверем… – прошептал он на прощание. Подскочив на подоконник он кинул на нее прощальный взгляд и шагнул с девятого этажа.

Картина

Этот мужчина не слыл любителем искусства. Он не любил ни скульптур, ни картин. А его жена, напротив, обожала ходить по всевозможным выставкам и наслаждаться творениями новых и известных художников.

В этот день все было не так, как всегда. Жена уговорила его пойти вместе с ней на дебютную выставку какого-то молодого художника. Называлась эта выставка «Город Призраков» – по тематике картин, выставленных художником.

Он без удовольствия сопровождал свою жену. Женщина же была безумно рада попасть на эту выставку, она постоянно улыбалась, здоровалась со своими знакомыми. Она купалась в безумных волнах общественной жизни, и наслаждалась энергетикой окружающих ее людей.

Муж не разделял ее энтузиазма. Заметив это, она подвела его к одной из картин и попыталась привлечь его внимание к изображенному на картине пустынному шоссе и возвышающимся по одну сторону от него города. Не увидев должной реакции, женщина отвлеклась и, увидев своих подруг, поспешила к ним, бросив скучавшему мужу простенькую фразу:

– Попробуй расслабиться. Развлекись.

Он кивнул, совершенно не думая о том, что именно сказала его жена.

Какое-то время он смотрел в пол, но потом все-таки поднял взгляд и тоскливо осмотрел весь зал. Белые – обычные для любой студии – стены, обвешанные многочисленными картинами, и толпа народу, распивающих шампанское и глазеющих на так называемые «произведения искусства».

Вдруг его внимание привлекла к себе одна из картин. Она висела в самом дальнем углу зала – там, где освещение было чуть затемненным, что создавало эффект таинственности. Он толком не видел что было изображено на картине, и ему внезапно захотелось рассмотреть ее получше.

Мужчина направился к той картине, лавируя в толпе. Он удивлялся, что никто не смотрит на нее, хотя в этой картине было своеобразное мрачное очарование. Мужчина с каждым шагом замечал все больше деталей: сначала он увидел город; потом заметил, что он сильно разрушен – каждое здание несло на себе отпечаток какой-то катастрофы; следующим он заметил, что на улице, рассекающей город пополам, лежат ржавые скелеты машин.

Зачарованный картиной, он подошел к ней почти вплотную. Несколько минут он смотрел на игру красок, и не сразу понял, что среди серого, черного и белого есть другие цвета: со второго, более внимательного взгляда, он увидел, что остовы машин имеют цвет настоящей темно-красной, кое-где даже бурой, ржавчины; кроме того, тени… они были не просто серыми, – они имели сине-фиолетовый оттенок.

– Потрясающая картина, не правда ли? – прозвучал приятный бархатистый голос молодого мужчины. – Я создавал ее много лет…

– Она великолепна. – вздохнул, не отрывая взгляда от картины, мужчина. – Сколько за нее?

– О-о… – художник, вероятно, улыбнулся. – Эту картину я никогда не продам. Она моя самая любимая. Я называю ее «Городом Пойманных Душ»…

– Эта картина не похожа на остальные… – мужчина пожирал глазами игру теней, так искусно изображенную талантливым художником. – Она… это… это другой город… не тот, что вы рисовали на остальных…

– Верно подмечено. – художник приблизился к картине. – Ох, я могу смотреть на нее часами. Наслаждайтесь, а мне пора…

– Угу. – мужчина так и не отрывал взгляда от картины. Он вглядывался в очертания полуразрушенных зданий, линии тянущейся через город улицы, искривленные ржавые скелеты машин, и тени…

Тени были совершенно живыми. Они переливались, изменяли форму и цвет… Они колыхались, словно ветви на ветру… Словно эти тени были чем-то абсолютно живым…

Неожиданно мужчина понял, что звуки музыки и толпы исчезли, словно в мире существовали только картина и он. На мгновение ему даже показалось, будто он слышит звуки ветра, перекатывающего песок по пустынной улице, скрежет качаемого ветром ржавого остова машины…

Звуки выставочного зала все удалялись, а звуки таинственного и мрачного «Города Пойманных Душ» становились все громче и громче, и вдруг охватили всю душу мужчины, который всегда считал, что картины – не его ума дело.

И вот он уже не в душном закуренном зале выставки, а на пустынной улице города-призрака. Он шел среди теней, а тени переливались цветами и двигались… тени двигались и шептали… они шептали ему, призывали… просили стать одним из их числа.

Мужчина шел к ним. Он шел по улице мимо ржавых железяк, что раньше были машинами. Шел к теням…

Мужчина рухнул замертво, схватившись за грудь. Толпа людей бросилась к нему, а сквозь плотные ряды любителей живописи, к нему пробилась его жена:

– Кто-нибудь, позвоните врачу! У него сердечный приступ!..

В стороне от людей стоял художник. Его лицо было невозмутимым, карие глаза блестели от счастья, устремленные на его шедевр – Город Пойманных Душ. Он видел гораздо больше, чем обычные люди. Он видел, как тени в том городе двигаются, извиваются и кричат… Эти тени – души… Пойманные Души… И еще одна только что пополнила его личную коллекцию…

Набросок