Пробуждение. Полдень. Том 5

Лин сглотнула – уж с кем, а с полковником она иметь дела не могла. Тот попросту отмахнулся бы от ее вопросов, а окружающие его военные не проронят ни слова – слишком верными они были.

– Я думаю, тебе стоит спросить у отца. Я уверен, что он сможет рассказать больше. – мягко улыбнулся девушке Питерсон. – Тебе не о чем беспокоиться.

– Да… – Лин не сдержала нервно дернувшееся плечо. – Да… вы правы. Спасибо, мистер Питерсон.

Не слушая его прощания, она направилась прочь, не зная к кому обратиться первому. С одной стороны, ее отец мог бы пролить свет на произошедшее, а с другой – Марк мог знать где находились Марьяна с Андреем.

Странное ощущение не покидало ее, пока она шла по коридорам, ведущим к офису ее отца – Марка она видеть не хотела, даже если разговор с ним и мог бы помочь ей найти пару асгардцев.

Но удача отвернулась от нее – офис был пуст, и в помещении сидел лишь помощник ее отца, занятый какими-то бумагами.

– Твоего отца здесь нет, Лин. – бросив быстрый взгляд на вошедшую, сказал молодой человек. – Он занят.

Лин скрипнула зубами – этот парень всегда был с ней краток и груб, что подталкивало ее к мысли о том, что он ненавидел ее. Причин этой неприязни она знать не могла – в конце концов, она точно знала, что ничего ему не сделала, всегда стараясь быть с ним приветливой и доброжелательной.

– Спасибо. – она шагнула к выходу.

За ее спиной раздался тяжелый вздох, и шуршание документов затихло:

– Ему что-нибудь передать?

– Нет, все в порядке. Спасибо. Не буду отвлекать. – торопливо отозвалась девушка, выходя. – Хорошего дня.

Помощник не ответил, возвращаясь к работе.

Лин шагала по коридорам, впадая в странное состояние беспокойства. Странное ощущение, скребущееся где-то в области затылка, не давало ей покоя и с каждой минутой разрасталось все сильнее.

* * *

Андрей чувствовал себя загнанным зверем. Не имея ни малейшего понятия где именно он оказался и где могли держать Марьяну, он осознавал, что если начнет колотить по двери, то охранники могли вполне резонно скрутить его. Он не знал сколько военных могли быть за дверью, поэтому тот факт, что его попросту могли задавить числом, он не отрицал.

Кроме того, он понимал и то, что если он получит ранение – то окружающие могли заметить и тот факт, который он хотел скрыть.

Вышагивая по камере, он старался успокоиться и придумать хоть один возможный вариант побега. Но что бы ни приходило в его голову – он понимал, что у него слишком мало информации, чтобы составить мало-мальски годный план. К тому же, время шло, а к нему так никто и не явился, что говорило о продуманном воздействии на него, как на пленника. Его явно хотели продержать некоторое время без какого-либо контакта – а так же, возможно, еды. Единственное, что ему было доступно – это вода, так как в камере помимо койки и туалета была крохотная раковина. Привкус у воды был отвратительный, но сержант не жаловался – хотя бы, какое-то время он продержаться сможет.

Еще при первичном осмотре камеры он понял, что ни один из болтов ему не удастся отвинтить – слишком крепко они были затянуты, да и легкий налет ржавчины никак не улучшал дело. Железный каркас койки был намертво привинчен к стенке и полу, что делало невозможным и попытку использовать ее, или ее составляющие.

Даже вентиляция была недоступна – люк располагался на высоком потолке, до которого невозможно было дотянуться или допрыгнуть. Люминесцентная лампа висела там же, скрытая плотной железной решеткой, от чего освещение было несколько тусклым.

Андрей посмотрел на тонкий матрас на койке и подошел к нему, ощупав ткань. Та была достаточно плотной и могла бы послужить неплохой удавкой, если бы ему удалось незаметно для его тюремщиков разорвать ее на несколько полос, которые можно было сплести в более крепкое подобие веревки.

Мужчина оглянулся на дверь, бесшумно прошел к ней и припал ухом к холодной поверхности, вслушиваясь в звуки снаружи.

Сначала он не услышал ничего, кроме оглушающей тишины, но потом раздались далекие шаги, и сержант замер на несколько мгновений, пытаясь понять направлялись ли эти люди к его камере или просто шли мимо.

Некоторое время спустя он расслышал приглушенный скрип железной двери и голоса, но те были настолько далеко, что слов разобрать он не смог. Пару минут голоса что-то обсуждали между собой, а потом шаги удалились и за дверью вновь повисла тяжелая тишина.

Андрей скрипнул зубами и решительно прошел к койке, принимаясь за ткань матраса. Найти ослабший от времени шов не составило труда, и под его сильными руками сначала начали рваться нитки, а затем он принялся рвать на длинные полосы и ткань.

В какой-то момент он замер, прислушиваясь к звукам снаружи, и ему показалось, что топот ног зазвучал ближе к его камере. Торопливо скрыв сделанные полосы, он перевернул матрас и улегся, закинув руки за голову и стараясь казаться расслабленным и скучающим.

Минута шла за минутой, но повисшая вокруг тишина не была нарушена более никем – все звуки затихли.

В этом безмолвии Андрей вновь подумал о том, что могло случиться с Марьяной – ведь если люди из бункера узнали о ее особенности, то над ней уже могли вести самые разные эксперименты и допросы.

Изо всех сил мужчина заставил себя отогнать эти гнусные мысли прочь и, вновь прислушавшись, решил, что может продолжить свою работу. Сев, он достал из-под матраса полосы ткани и принялся плести из них самую обычную косу. В мысли то и дело лезли воспоминания о том, как он плел косы Марьяне, и это вызывало в нем беспокойство за ее участь.

Наконец, он закончил дело и осмотрел получившуюся удавку. Концы, завязанные тугими узлами, крепкая коса из плотной ткани и достаточная длина, чтобы обернуть вокруг шеи противника пару раз – это было идеальное оружие ближнего боя.

Переведя взгляд на дверь, он поймал себя на мысли, что желал увидеть хоть кого-то, чтобы опробовать удавку. Неосознанно сжав в кулаках получившуюся веревку, мужчина сдержал рвущееся наружу гневное рычание.

* * *

Илья задумчиво смотрел в сторону бункера и думал. Марьяны и Андрея не было уже третий день, и все это время Бьорн и остальные ждали их, постепенно начиная беспокоиться о судьбе своих товарищей.

Скальд не мог заставить себя поиграть на гитаре, что, несомненно, подняло бы настроение в их лагере. Но то напряжение, которое накапливалось внутри, могло вырваться наружу таким аккордом, от которого могли порваться струны, и поэтому музыкант решил отложить инструмент в сторону.

Мужчина глянул на Коджина, который сидел в кажущемся спокойствии – находясь в позе лотоса, японец медитировал, предпочитая успокаивать свой разум таким образом. Понимая, что его лучше не трогать, Илья подхватил свой лук и вскочил на ноги.

– Попробую найти пару кроликов на обед. Что-то мне не сидится тут. – сдержанно сказал он Бьорну.

Ярл хмыкнул и покачал головой:

– Нет, Скальд. Останься.

Шагнувший было в сторону ведущего наружу пандуса, Илья удивленно поднял бровь.

– Будь рядом. – мрачно сказал Бьорн, не сводя взгляда с входа в бункер.

Скальд сжал зубы, подавив в себе желание швырнуть лук об асфальтовое покрытие. Он вновь посмотрел в сторону бункера и заметил, как в темном проходе блеснула пара огоньков – кто-то приближался.

Вскоре оттуда вышли трое – два охранника с входа и Лин. Девушка махнула охранникам остаться у прохода, а сама прошла к ярлу и его людям. Бьорн молча изучал девушку взглядом, и отметил ее странный, обеспокоенный чем-то взгляд.

Лин выдавила из себя вялое подобие улыбки и села напротив ярла.

– Есть новости? – тихо поинтересовался Бьорн.

Девушка бросила осторожный взгляд за плечо, потом встретила его ожидающий взгляд и поджала губы, прежде чем сдержанно выдохнуть:

– Нет, ярл. – почти шепотом ответила ему она. – Меня волнует, что я не могу найти ни Марьяну, ни Андрея. Ученые разговаривали с ними, но отпустили спустя пару часов. После этого их вызвал к себе на беседу полковник Уолкер, и после этого никто не может сказать куда могли подеваться Валькирия и Ньорд.

Илья сделал настолько резкий шаг к Лин, что девушка невольно дрогнула. Заметив напрягшихся охранников, Бьорн поймал запястье Скальда.

– Сядь, Скальд. – тихо приказал ярл.

Музыкант бросил взгляд в сторону охранников, и подчинился, не выпуская лук из рук.

– Я постаралась найти хоть кого-то, кто мог бы помочь найти их, но пока что у меня никаких результатов нет. Я даже с отцом не могу поговорить – он постоянно на заседаниях и встречах, занятый из-за вашего соглашения. – Лин вздохнула. – Пока я не поговорю с ним, я не смогу узнать что могло случиться с вашими людьми. Простите меня.