Забытые Сказания. Том 1

Напряженный зверь какое-то время раздумывал. Внутри него шла ожесточенная борьба неверия с растерянностью. Он не знал как поступить – разорвать эту двуногую в клочья, или… воспользоваться ее руками, чтобы снять цепь с раненой волчицы.

Он колебался, но знал – без человеческих лап ему было не под силу распутать клубок ржавой цепи.

Наконец, он убрал с морды остатки оскала, и отступил в сторону, пропуская девушку.

Та поднялась с достоинством королевы и грацией кошки, поправляя волосы, растрепавшиеся по плечам и спине из-за развязавшегося шнурка, и подошла к волчице. Опустившись на колени, девушка начала прислушиваться к дыханию раненого зверя, потом достала из одной из небольших сумочек на поясе какой-то пузырек. Когда она его открыла, волк фыркнул от остро-пряного аромата множества трав. Среди этого, показавшегося хаосом, клубка запахов, он узнал запах горной ромашки, и подорожника. Остальные же он вспомнить не мог – слишком много их было.

Девушка осторожно сняла с морды волчицы цепь и, приподняв заботливо голову раненой, влила немного жидкости ей в пасть.

Услышав, как волчица зашевелила языком, сглатывая зелье, волк подошел к ее голове и участливо лизнул ее в нос, давая понять, что он рядом и не позволит, чтобы ей причинили вред. Затуманенные глаза волчицы закатились, опуская раненую в спасительный сон.

Погладив бережно раненую по голове, девушка принялась распутывать цепи – это заняло много времени, но она работала старательно и осторожно, боясь причинить спящей волчице боль.

Когда, наконец, цепь была снята, девушка вытерла пот со лба. И волк вдруг увидел, что на звеньях цепи были шипы, от которых ладони девушки оказались в глубоких порезах и кровоточили.

Он увидел, как девушка поморщилась от боли, но принялась осматривать волчицу, несмотря на то, что ей тоже теперь было необходимо заняться ранами.

– Я могу тебя порадовать… – услышал он ее приятный голос, казавшийся ему таким родным. Они снова встретились взглядами. Волк терпеливо ждал что ему скажет эта странная двуногая.

– Ее густой мех защитил ее от большинства шипов, которые были на цепи. – сказала девушка. – Но у нее глубокое ножевое ранение.

Глухое рычание сорвалось у волка с губ – сам не понимая себя, он хотел довериться этой двуногой. Ему очень хотелось, чтобы волчица жила.

Девушка кивнула, осторожно продела руки под волчицей и подняла ее. Волк видел, как она отнесла раненую на чистый деревянный пол веранды. Раздался свист – девушка подозвала своего коня, и тот с тихим ржанием рысцой подбежал к ней, доверчиво подставив волку свой бок. В седельной сумке девушка нашла какие-то пузырьки и сушеные травы, и принялась обрабатывать раны волчицы – даже мелкие царапины на морде и лапах. Закончив, девушка плеснула немного воды на язык спящей, и чуть улыбнулась, когда спящая волчица облизалась – это было хорошим знаком.

Поднявшись на ноги, девушка осмотрела дом.

– Мне придется остаться здесь на несколько дней… – наконец, произнесла она.

Волк подошел к раненой и обнюхал ее, пытаясь понять какие травы использовала двуногая, но многие из запахов были ему незнакомы.

Уходить и оставлять волчицу он почему-то не хотел – в душе так и сжималось все, когда он об этом думал. Зверь понимал – здесь и сейчас он должен находиться рядом с этой самой волчицей.

И никак иначе.

Он не рискнул слизывать с морды раненой зелья, и потому улегся рядом, чтобы согреть ее своим теплом. Для себя он решил – он не покинет волчицу, пока та не встанет на лапы. А уверенность в этом у него появилась еще когда девушка обрабатывала ей раны.

Незаметно для самого себя он задремал, а очнулся от запаха свежего мяса.

Он увидел, что волчица открыла глаза, и так обрадовался этому, что подскочил и принялся вылизывать ее аккуратную, такую привлекательную мордочку. Он радовался как щенок, снова и снова покрывая ее мордочку поцелуями и наслаждаясь, видя ясный взгляд пронзительно-серых глаз.

После того, как он осознал, что достаточно утомлять раненую своими приставаниями, он лег нос к носу с ней, довольный видеть ее взгляд не затуманенный болью. Впервые за долгое время он искренне радовался, и его мохнатый хвост вилял из стороны в сторону.

– О, я смотрю, сон пошел тебе на пользу… – послышался голос девушки, от которого волк подскочил на лапы, вновь обратившись в напряженного воина и защитника.

В руках девушки была неглубокая плошка с кровью. Она подошла и протянула плошку раненой. Заинтересованный нос волчицы шевельнулся, чуть приподнимая голову, и волчица облизнулась. Улыбнувшись такой реакции, девушка нагнулась и поставила плошку перед самой мордой волчицы.

Та чуть слышно заскулила, приподнимаясь, но волк помог ей, мягко подталкивая мордой, чтобы та улеглась на живот, и была возможность немного подкрепить силы. Пару мгновений волчица просто облизывала нос, а потом принялась осторожно слизывать свежую, еще теплую кровь, понимая, что это должно помочь ей быстрее восстановить силы.

Рана на боку еще беспокоила ее, отдаваясь пульсирующей болью, но чувствовала себя волчица намного лучше, хотя сил встать на лапы у нее еще не хватало.

Волк устроился снова у ее бока, поддерживая ее и согревая, и мягко положил свою голову на ее плечо, желая быть рядом.

Девушка следила с улыбкой, как волчица вылизывает дочиста плошку, и, присев к ней, протянула руку.

– Я рада, что ты пришла в себя… – тихо сказала девушка.

Мягкий нос осторожно уткнулся в руку девушки, изучая запах. Волчица чуть повернула голову, позволяя двуногой коснуться себя, и та провела по ее щеке и шее, поглаживая.

– Ты храбрая… – легонько почесывая волчицу, произнесла девушка. – Сражалась до последнего, пока тебя не скрутили… наверное, он был твоим другом?

Уши волчицы взметнулись вверх, вызвав интерес. Ведь она действительно защищала кого-то, перед тем, как ее погрузили в омут этой боли…

Она помнила, как какие-то люди пришли и убили его – человека, который подкармливал ее и выхаживал, когда нашел ее в лесу маленьким потерявшимся щенком. Он не держал ее, и она приходила и уходила, когда ей вздумается… но тогда оказалась рядом, и бросилась защищать друга.

От осознания того, что она ничего не смогла сделать, она почувствовала себя никчемной, но волк, тихо заворчавший на ее плече, отринул эти сомнения, и напомнил, что теперь рядом с ней есть кто-то, кому она небезразлична.

– Странная мы компания… я – не человек и не эльф… и вы, ребятки… – сказала девушка, и волчица снова подняла взгляд на нее, и увидела печаль в глазах двуногой. – Серая волчица, защитница дружбы… и лохматый воин, оказавшийся рядом, когда ты, милая, почти сдалась Тетушке Смерти…

Поглаживая волчицу по голове, девушка думала о чем-то своем, и ее глаза становились все печальнее, пока на них не заблестели выступившие слезы.

Словно устыдившись этих слез, девушка выпрямилась, и направилась снова в дом.

Волк заметил, что трупа больше нет – вероятно, пока он спал, двуногая смогла убрать его. Дымящийся неподалеку холмик земли подсказал, что она оттащила его в сторону, сожгла и засыпала останки землей, сохранив некое подобие могилы.

Он смотрел на нее и думал, что она очень странная и… одинокая. Вероятно, подумал волк, в ее жизни никого не было, кроме ее коня.

Он с удивлением наблюдал, как конь ластится к девушке, словно щенок-переросток, и играется, пытаясь ее подбодрить. Воин леса смотрел на то, как девушка смеялась и понимал – она не причинит вреда зверю – любому зверю…

Несколько дней он был рад этой компании – быстро выздоравливающей волчице и странной двуногой с храбрым конем. Он видел, как девушка заботилась о Серой – так она звала волчицу – как каждый день проверяла раны, следя за тем, чтобы они зажили. Он видел, как она ухаживает за конем – чистит его до блеска, разговаривает с ним…

И в этой идиллической картине он видел, что так может быть всегда… что ему не стоит больше уходить куда-то и искать неведомого и недостижимого. Он решил, что все, что ему нужно – есть здесь и сейчас.

Он охотился каждый день, принося раненой волчице зайцев и птиц, дивился свободно гулявшему коню, готовому подойти к своей двуногой по первому зову. Радовался, видя в глазах Серой не только благодарность за то, что он был рядом, но и зарождающуюся любовь.

Девушка звала его Лохматым – ей очень нравилась его длинная шерсть, и он иногда позволял ей дотронуться до себя и погладить. Он не хотел себе признаваться, но ему было очень приятно ощущать тепло ее прикосновения на своей голове, и слышать полные доброты слова, которые говорила ему девушка.

Наконец, наступила пора, когда Серая стала бегать уверенно и откликалась на игры, которые предлагал ей Лохматый – они могли радоваться жизни. Воин леса радовался даже когда Серая огрызалась на его излишне настойчивые приставания. Он никогда не чувствовал себя таким счастливым.

Одно омрачило Лохматого – девушка собрала свои вещи, оседлала коня, снова надев на него странную уздечку, которая никогда не звенела (в отличие от знакомых ему звонких уздечек людей, эта была сделана исключительно из кожаных ремешков, и в ней не было железного прута, который помещался во рту лошади).

Это могло означать лишь одно – девушка собиралась уехать.

Двуногая подошла к остановившим свои игры волкам, внимательно изучая их взглядом, и опустилась на колени. Волки подошли ближе.

– Серая… – с улыбкой приобняла волчицу девушка. – Ты поправилась на удивление быстро… но немудрено – ведь у тебя такая поддержка…

Она обняла другой рукой Лохматого, и воин леса прижался к ее плечу.