Эра водолея

– Скажи мне, пожалуйста, Рорк, а откуда взялась пустота?

– Когда-то существовала вселенная, в которой было бесконечное число планет, галактик, черных дыр, существ и самое главное – энергии, – уже по этим словам можно было предположить, что мальчик гораздо старше своих одноклассников. – Так вот, когда поглощение этой энергии становится слишком большим – случается взрыв, уничтожающий все, что было: время скорость, историю, существ, планеты и даже саму энергию. Такое происходит даже сейчас. Пока я говорю эти слова, может случиться взрыв, и мы станем пустотой. Но в этой пустоте даже после подобного взрыва может остаться песчинка пыли. И вот из этой песчинки начинают возрождаться планеты, галактики, существа, эволюция, люди, судьбы, жизнь и смерть.

Учитель только открыл было рот для очередного вопроса, как мальчик продолжил:

– Все это идет по кругу. Круг – это главная фигура во вселенной. Планеты круглые, галактики стремятся образоваться в круг, все движется вокруг своей оси, и даже спутники движутся вокруг своих планет. Так вот и история этих взрывов, вместе со временем – тоже движутся вокруг. У времени нет ни начала, ни конца. Возможно, сейчас снова произойдет взрыв, и все начнется сначала. Но никто с уверенностью не может сказать, что наше будущее – это не наше прошлое.

– Не понял тебя, Рорк, – мотая головой, пытаясь разобраться в высказываниях мальчика, сказал учитель.

– Эпоха тоже может быть кругом. К примеру, начало было до нас, мы продолжение, снова взрыв – будущая эпоха. Будущая эпоха снова заканчивается взрывом и наступает прошлое. Затем снова наше время, где я буду говорить эти же слова – про повторение временных эпох. А вы в свою очередь так же меня будете спрашивать, задавая те же вопросы, как две эпохи назад. Вам лишь изредка снятся сны или приходят мысли, что все происходящее когда-то было. Все происходящее циклично.

Видимо сказанное в действительности произвело впечатление на учителя:

«Нужно будет почитать досье Милнора», – подумал он про себя и добавил:

– Сильные рассуждения, Рорк. Будет время – запиши их в свой блокнот. Но лучшие мысли те, которые окончены. Подытожь, пожалуйста, что для тебя Бог?

– Это частицы пыли во вселенской пустоте.

– Ну, хорошо… Тогда скажи – ты слышал, что-нибудь про ад? Призраков? Мистификацию? Оборотней? Вампиров?

– Оборотни и вампиры – это человеческие выдумки. В действительности существовали северные племена, обитающие в лесах Канады, которые из-за суровых морозов даже в эпоху Крестовых походов все еще были покрыты шерстью. У них были широкие ступни, что облегчало им движение по снегу, шерсть все еще не спадала из-за суровых погодных условий. Эволюция не позволяла облысеть этим северным народам. Однако Крестовые походы не коснулись Северной Америки. В то время, когда открыли материк – эти гигантские люди уже вымерли, не выдерживая больше колебаний температуры. В последнее время больше склоняющиеся к плюсовой отметке. Но наскальные рисунки и пересказываемые из поколения в поколения истории индейцев трансформировали их сходство из больших обезьян в больших волков. А по поводу вампиров – во все времена чернокнижники убеждали царей и знатных вельмож в том, что сохранить силу, власть, и продлить жизнь может только кровь более молодого. Поэтому многие цари и царицы, даже сама Клеопатра, пила кровь детей или молодых девушек. Кровь людей пьют до сих пор. Это вошло в традицию с незапамятных времен. Но с тех пор многое переменилось. Например, масоны, впрочем, как и китайские олигархи, на сегодняшний день в особых ресторанах едят мясо младенцев. Учитывая, что мясо человека нежное на вкус, с особой энергией и витаминами – попробовав один раз – к нему начинаешь привыкать. Поэтому подобные деликатесы очень дорого стоят в Европе и Америке, чуть дешевле в странах Азии и Африки.

Учитель находился в легком шоке от всего услышанного.

– Ах, да. Вы меня спрашивали про ад и призраков, – продолжил мальчик, не убирая взгляда своих черных глаз с учителя. – Они существуют. Ад – это параллельная реальность. Порой из-за тонкой грани между пространствами мы видим усопших, иногда они видят нас. Даже сейчас, находясь в этом классе, с нами присутствуют усопшие. Однако они так же не видят нас, как и мы их – мертвые живут в параллельном нам мире. Кто-то оказывается в третьем измерении, кто-то в седьмом. Кого-то ждет долина мертвых с огненной дорогой. Кто-то мечется в пустоте и одиночестве, а кто-то плавает по черному омуту, наполненному страхом. То где мы сейчас живем – это рай. Лучшая жизнь, выдуманная нашими праотцами – не больше, чем оптимистический миф. После смерти, в момент гниения нашего тела, у людей умирает часть мозга – сознание. Это и есть душа человека. У животных подобного участка мозга не существует. Правда пройдет всего лишь несколько тысячелетий, и у животных начнет развиваться эта часть мозга. После смерти их энергия души так же будет странствовать по параллельным мирам. В зависимости сколько энергии он израсходовал и как распределял этот ресурс – он и попадает в то или иное измерение после своей смерти. По накоплению, а точнее переполнению энергии в том или ином пространстве – происходит дисбаланс, вызывающий взрыв, что влечет уничтожение всех измерений во Вселенной… Однако крошечная частица пепла или пыли – начинает свое очередное существование, давая жизнь новой эпохе, и все снова идет по кругу.

Его мысли прервал плач одного из одноклассников из Южной Кореи. Кожа малыша-азиата покрылась кровавыми узорами.

– Стигматы! – тихо произнес учитель и бросился из класса с криком. – Доктора! Доктора!

Мальчик ревел во весь голос, и вместо кровоточащих ран на голове и на запястьях, стали появляться иероглифы, цифры, кровавые рисунки. Все этого нагоняло ужас не только на самого ребенка, но и на наблюдающих одноклассников. Но Алекс, как завороженный смотрел на все происходящее. Среди непонятных кровавых изображений, единственное, что четко смог разглядеть Фитцжеральд – изображение распятия. Только вместо привычного образа Христа, на его месте находилась короткостриженая девушка, так же истекающая кровью из тех же самых мест, что и сын Божий.

Вбежавший доктор начал растирать кожу мальчика кремом, но было видно, что эффекта это не производит. Спустя две минуты – кровавые знаки пропали сами собой.

Такой припадок с Пак Ю Суном случался уже третий раз. И каждый раз самым запоминающимся знаком для Фитцжеральда младшего оставалась распятая девушка с короткой стрижкой.

– Алекс! – резкий крик, вернул Фитцжеральда из мира воспоминаний. – Я тут ему душу изливаю, как мне надоела работа, а он спит с открытыми глазами.

– Ты всегда жалуешься на свою работу, – подметил детектив, снова уставившись в окно плавно движущегося «Jaguar». – Так что тебе мешает устроиться в твои любимые гардеробщики?

– Копов Нью-Йорка после ухода из полиции никуда не берут. Все думают, что мы ничем не занимаемся. А если уж у нас не получается ничем не заниматься, как же мы будем следить за одеждой?

– Там еще и номерки нужно подавать, – с серьезным видом заметил Алекс.

– Да ты что? – с удивлением выпучил глаза водитель. – Еще и номерки подавать… нет – моя работа ничего не делать мне больше по душе. Ты только подумай – еще и номерки подавать.

Красная машина колесила по спальному району, где в ровные ряды были выстроены похожие друг на друга дома, и остановилась у здания из белого камня. Около дома по зеленой лужайке бегали два чернокожих мальчика шести-семи лет. Глядя на двух парней в плащах и шляпах, они бросились домой с криками: «Копы! Копы!»

– Даааа, – протянул Фитцжеральд. – Твою профессию и здесь не понимают.

– Было бы веселее, если бы они кричали парковщик! Парковщик!

От шутки Томсона засмеялись оба.

На пороге их встретила полноватая афро-американка, которой на вид было уже за тридцать пять.

Сидя в гостиной, она объясняла напарникам – каким был ее супруг при жизни.

– Когда мы познакомились с Акселем – он был ходячим сорвиголовой. Он не состоял в бандах, но в полицейских участках был завсегдатаем. Хотя, сказать по правде, за ним больше числились мелкие кражи, хулиганство, неоплата счетов. Затем он начал ухаживать за мной. Я уже была наслышана кто такой Аксель Фокс по прозвищу Паук, но, поняв, что молодой человек настроен серьезно, поставила перед ним условие – никаких проблем с законом. Я не собиралась видеть супруга только на тюремных свиданиях. Мне хватило участи моей покойной матери.

– То есть после вашей встречи он не переступал закон? – делая пометки в своем блокноте, спросил Фитцжеральд. – Я Вас правильно понимаю, миссис Фокс?

– Все верно, детектив.

Услышав свист вскипевшего чайника, она направилась на кухню.

В это время полицейский и детектив разглядывали помещение. Коричневато-шоколадные обои предавали темноту помещению даже в дневное время. На выжженных деревянных полках были расставлены книги, африканские амулеты, вазы, часы. На первый взгляд дом отдавал бедностью, но изумрудная мягкая мебель говорила о среднем достатке.

Женщина, виляя большими бедрами, принесла чай на подносе.

– Угощайтесь, пожалуйста, – она подвинула корзину с печеньями.

– Спасибо, я буду, – хватая чашку и печенье, сказал Митч.

– Скажите, пожалуйста, миссис Фокс, а какие-либо изменения происходили с Вашими супругом в последнее время?

– Никаких, – усаживаясь на кресло, сказала женщина. – Единственное – он в последнее время задерживался на работе.

– И с какого дня он стал поздно приходить домой? – вступился Митч, громко отпивая горячий чай.

– Вы знаете, у него такая работа, что задержаться можно по любому поводу. Где-то накопилось больше мусора, где-то нужно убрать еще одну комнату.

– Часто он менял работу?

– Часто. Я понимаю, о чем Вы говорите, детектив. Менял не из-за того, что его увольняли. Сначала мы переехали с Гарлема, затем снимали квартиру на Сильвер-стрит, потом уже обосновались здесь. Причем некоторые работодатели были не совсем честны в выдаче зарплаты. Еще чаю?

Томсон уже хотел было согласиться, но Фитцжеральд резким взглядом напомнил для чего они здесь.

– У меня чуть комок в горле не застрял, – сказал Митч Алексу, но детектив продолжил опрос.

– Что могло случиться с Вашим супругом, что с подвигло мистера Фокса на убийство 176 человек? – вопрос прозвучал более холодно, чем ожидал Фитцжеральд, в этот момент выбежали две чернокожие девочки со второго этажа, обняв мать своими пухлыми ручками.

– Бес, – коротко сказала женщина. – В него вселился бес. Вы сами подумайте – двое детей, какой-никакой дом, причем свои стены, да и меня он любил без памяти. – У него не было причин уходить из жизни самому.

– В таком случае разрешите осмотреть его комнату? – допивая чай, попросил Томсон.

– Да, конечно.