Воскресенье. Книга первая

С трудом дойдя до дома, Женя Круглова упала на скамейку у забора и устало вздохнула.

«Правду. Пожалуйста».

«Мамочка».

Светлые волосы девочки. Большие, зеленые глаза. Трамвай. Колье. Мост, «колючка», финны.

«Это система. И вам ее не сломать».

Евгения закрыла лицо руками. Система должна быть разрушена, если она преступная. Любой, кто ей потакает – преступник и враг государства. А если милиция допускает подобный произвол, то становится соучастником преступления. Работник органов – это и есть власть. Враг и преступник во главе страны приближает конец государства.

– Евгения Марковна, вы, это самое, присаживайтесь, – полковник Вячеслав Анатольевич Давыдов, начальник милиции города, указал на стул напротив его рабочего стола, заваленного бумагами. – Я все понимаю, у вас на руках умер человек, у всех бывает… – он вытер пот с лысины и уселся на стул.– Ну, или почти у всех. Привыкните. Сходите вечером на танцы, это самое, развейтесь. Но только без фанатизма, – поднял вверх указательный палец Давыдов.

– Есть, развеяться танцами, – высохшим ртом ответила Круглова. – Вячеслав Анатольевич, я могу ознакомиться с личным делом Елены Павловной?

– Это зачем? – Удивленно спросил полковник, поерзав на стуле, поднимая глаза на портрет Брежнева над головой, будто искал у него поддержки. Тучная конструкция мужчины не давала спокойно сидеть на месте: размер мебели не соответствовал габаритам Вячеслава Анатольевича.

– Так, для личного интереса, – пожала плечами Женя. – Интересно, что был за человек.

– Конечно, можете, но я не понимаю, зачем? Оно у следователя, ничего такого в нем нет. И вообще, я хочу вас попросить не соваться в это дело.

– Почему? – Удивленно пробормотала Женя, сжимая в руках пилотку.

– Потому что не надо, – Давыдов поднялся с места и взглянул в окно. – Чувствую я, что многого мы не знаем, ох, чувствую. Через два дня, в наш с вами Береговой прибудет опергруппа. Еще раз все осмотрят, так сказать, проверят.

– Но зачем? Она же простой учитель.

– Ну, это не нам решать – зачем, когда, почему, от чего, – развел руками Вячеслав Анатольевич. – К простым учителям опергруппы из Ленинграда не едут, Женечка. Так что, сходите на танцы, отдохните, а завтра со свежими силами на работу, – улыбнулся он. – Все, вы свободны, Евгения Марковна, можете идти.

– Вячеслав Анатольевич…

– Женя… – взмахнув рукой, Давыдов едва не сбил со стола маленький мраморный бюст Ленина, – все, Круглова, идите домой! – Раздраженно бросил он, бережно устанавливая фигурку обратно. – Домой, я сказал!

Женя откинула голову на деревянный забор и закрыла глаза. Тайна. Опергруппа. Какая может быть тайна у учителя пения? И ребенок, который сбежал. Которого непременно нужно вернуть и передать на воспитание государству.

– Не спится, Евгения Марковна? – Неожиданно появившийся Сухов присел рядом, повесив на забор бежевую куртку. – Тяжелый день, товарищ участковый?

– Вы что, следите за мной, Сухов? – Проворчала Женя, не открывая глаз.

– Да, ну что вы, только хотел узнать, как вы. Застали Елену Павловну дома?

–Ага, – глубоко вздохнула девушка, – и не только застала.

–О чем это вы?

–Померла она, Сухов. Прямо у меня на руках.

–Дела, – протянул парень, – ну, бывает. Но это же не вы ее убили.

– Да, но у меня на руках умер человек, и ощущения отвратительные, – поморщилась Женя.

– Понимаю. А хотите выпить?

– Чего? – Открыла глаза Круглова. – С ума, что ли сошли, Сухов, милиционера спаиваете. Идите домой. Придите в себя.

– Мое дело – предложить, – пожал плечами молодой человек. – А Яна где? Ее уже забрали?

– Нет, – почесала затылок Женя, – сбежала она. Пока не нашли. На ту сторону моста ушла, наверняка.

– А, ну, это понятно, – кивнул Олег, – и что собираетесь делать?

– Искать, – коротко ответила девушка. – Найти и передать ребенка государству.

– Ааа. В детский дом.

– Государству, Сухов. Как того требует закон.

– Хорошо, – откинул голову на забор парень. – Послушайте, а вы не пробовали понять людей, как-то по-другому поступать, с точки зрения морали, например?

– Сухов, – твердо сказала Женя, – я – советский милиционер. Есть закон! А что вы мне предлагаете? Не искать ее, не передавать государству, что? Оставить Яну у финнов?

–Это гораздо лучше, чем отправлять ее в детдом.

– Сухов! – Вскочила Женя. – Я – советский милиционер! Власть! Когда она творит беззаконие, стране – конец! Мне не хочется дожить до такого времени, когда милиция будет грабить и убивать свой народ! Я лучше застрелюсь!

– Да нельзя все время жить только закону! – Вскочил Сухов. – Власть, власть. Кому нужна ваша правда, если от нее плохо всем?! Есть мораль! И нельзя все время жить по законам, даже по-советским, какими бы они не были правильными!

– А я и не говорю, что они правильные, Сухов, – спокойно и жестко ответила девушка, – но мы обязаны во что-то верить. И я никогда не пойму вас, а вы меня. Я росла в другом мире, и мне кажется катастрофой, что советские граждане спокойно бегают на финскую территорию, а финны так легко пересекают нашу границу, нормально вообще?! – Удивленно рассмеялась она. – Кому расскажи – не поверят.

– Они такие же люди, как и…

–Они не люди, они враги, – отрезала Круглова, – ни через 10, 20, 30, 100 лет мы не станем для них своими.

–Ваше дело, думайте, как хотите, – пожал плечами Олег. – Дайте ребенку время прийти в себя. Может быть, найдется родственник или, я не знаю, отец. А вот так кидать ее в детский дом – это жестоко, товарищ участковый.

– Есть закон, – жестко сказала Женя, взглянув на парня исподлобья, – девочку найдут и отдадут государству. Попытаетесь помешать – посажу, глазом не моргну.

– Ох, ну, что вы, Евгения Марковна, куда уж мне, – рассмеялся Сухов. – Тогда вы ее не найдете. «Враги» девочку не выдадут. Они достаточно неплохие люди, товарищ участковый.

– А, даже так? – Сложила руки на груди Женя и улыбнулась. – Может, вы мне предложите идти за «колючку» и разговаривать с ней?

– Отличная идея! – Воскликнул парень. – Боюсь, у вас просто нет другого выхода. И да, если захотите узнать что-то о Ракицкой, вам придется влезть в ее дом, до приезда опергруппы. А она приедет, я- то знаю, – победным тоном закончил он.

– Все? – Насмешливо спросила Женя. – Вы пьяны, Сухов? Вы мне, советскому милиционеру, предлагаете идти за «колючку», то есть, незаконно пересечь государственную границу капиталистического государства, а потом еще и влезть в чужой дом без специальных документов?

– А почему нет? – Сухов примерил Женину пилотку и, козырнув, добавил, – у вас нет другого выхода, товарищ участковый.

– Вы – сумасшедший, – Круглова яростно сорвала пилотку с головы парня и открыла калитку. – Идите спать, товарищ Сухов, вы спятили.