Не уклоняй сердце твое

– Мир тебе, раби! – сказал Яков, входя в синагогу и приветствуя старика.

– Мир и тебе, Яков! Возмужал ты, – ответил раввин Ихиель.

– Здоров ли?

– Слава богу!

– Прими этот дар, раби.

– Спасибо. Мы беднеем, но в руки тебе я не смотрю, милейший, Яков.

– Я от всего сердца даю.

– Знаю. Ты по-прежнему наш?

– Я по-прежнему ваш. Ах, прости, раби. Я наш!

– Наш? Признайся, веришь ли в Творца? В приход Спасителя веришь?

– Не признаюсь! Однако, знаком с разумными людьми, что верят напоказ.

– Боюсь, они разумны напоказ. Чтоб верить нужен ум, а глупость неверие питает.

– Мы не во всем согласны, раби.

– Хвалю, Яков. Ты в споре не горяч. Торговцы – переговорщики искусные.

– Без скромности напрасной – я преуспел во всем, за что ни брался.

– Подолгу не видали тебя в Иерусалиме. Где жил?

– Я больше странствовал, чем жил. Но в странствиях есть прелесть жизни.

– Вот я и вопрошаю, где эти прелести вкушал?

– Долго обретался в Лондоне. Знаешь, раби, где этот город?

– У франков?

– На Западе. И на Востоке много пребывал. В Халебе.

– Сей город мне известен. Как звался ты?

– Джеймс в Лондоне, Якуб в Халебе.

– Застревают в горле чужие имена.

– Пустил корни там и там. Дела ради.

– Пустил корни или бросил семя?

– Раби, зеленеет жизни древо…

– Не спрашиваю более об этом. Бедняжка Оснат!

– Супругу чту высоко, и для сыновей есть место в отцовском сердце.

Собеседники смолкли. Оба смущены. Наконец, Ихиель вновь заговорил.

– Оставим, Яков, сей для тебя невыгодный предмет. О выгодных предметах расскажи.

– Поверишь ли, раби, у купцов-евреев есть перевес в торговле!

– Неужто?

– Враждуя, мусульмане и христиане закрывают порты и принимают лишь нашего брата!

– Торговец изворотлив. По суше повезет товар.

– Море предпочтительнее суши. Разбойники опаснее пиратов.

– Вот диво! В изгнании еврею предпочтенье!

– Еврей вперед других купцов узнаёт о ценах, спросе, всяких переменах – евреи есть везде!

– Тебе-то прок какой? Ты сам признал, что на чужбине ты не иудей!

– Ты сам признал, что торговец изворотлив! Связи, помощники, глаза и уши всюду!

Яков с торжеством посмотрел на раввина. Тот был не расположен продолжать разговор о мирском и преходящем, и Яков смолк. Раввин первым нарушил молчание.

– Яков, ты видел мир. Скажи, чем чужбина манит иудея?

– Запад суров, но честь и честность там в чести. Восток лукав, но знает в наслажденьях толк.

– А наш Сион?

– Суров по-западному, по-восточному лукав!

– Ты ранишь сердце мне, купец!

– Я пошутить хотел. Для красного словца.

– Молви всерьез для красного словца!

– Успех на чужбине придет к иудею, коль усвоит веру и норов большого народа.

– Успех! Не успех, а спасение надобно. И не иудею, а народу иудейскому!