Мост четырех ветров

Он, кстати, неплохо выглядел для своего нынешнего состояния. Почти не прозрачный, лишь слегка колеблющийся в свете ароматических масляных ламп, заливающих кофейню мягким теплым светом. И говорил глуховато, но не безжизненно, а собственным, родным голосом, с выражением и обертонами. Совсем не плохой призрак получился из тьера Тадеуса Майсенеша, бывшего коллеги и редкостной сволочи.

– Именно, – отозвался Мариуш, словно невзначай подвигая к себе солонку, не новомодную, с дырочками, а крошечную чашечку золотистого фарфора, доверху насыпанную белыми крупинками. – Там сегодня премьера, я давно мечтал услышать «Белую даму» в этом составе…

– Оставьте в покое соль, Коринза. Тьер Коринза, если вам угодно… – скривившись, поправился призрак. – Мне нужна ваша помощь. Я… не могу обрести покой.

– А я при чем? – процедил Мариуш, старательно отводя взгляд. Получалось плохо: Майсенеш и живым был – скотина такая – исключительно хорош, а теперь от него так и веяло ледяной силой. – Не нужно было при жизни заигрывать с кем попало…

– Не вам меня учить, Коринза, – тихо и яростно проговорил призрак. Тарелки на столе задребезжали, кот возмущенно мявкнул из-под стола. Надо же, не сбежал… – Я не милостыню прошу. Получите такую плату, о которой и не мечтали. Мои рабочие дневники – устроит?

Пальцы Мариуша, поглаживающие солонку, замерли. Он медленно, очень медленно перевел дыхание, собирая всю силу – и посмотрел призраку в глаза. На полупрозрачном, как студень, лице того, кто когда-то был Тадеусом Майсенешем, клубились два сгустка тьмы. Мариуш сглотнул, подаваясь вперед… Под столом к его ноге прижалось что-то тяжелое, горячее, и в колено впились острые когти. Даже не вздрогнув, Мариуш выдохнул, отведя взгляд. И правда – неупокоенный. Призраки, конечно, не врут, но это же Майсенеш…

– Что нужно? – выдавил он.

– Не так уж много…

Показалось, или в голосе призрака явно прозвучало разочарование? Если бы Мариуш поддался, подпал под чары, то и разговаривать с ним было бы не обязательно. Хороший некромант не теряет свою силу после смерти, он уходит в родную стихию. Не зря некромантов никогда не любили убивать. Обезвреживали, иной раз жуткими методами, держали в заключении, но не убивали… А кот заработал еще не одну порцию пирога личной работы мэтра Бельхимера…

– Я тороплюсь, – повторил Мариуш. – Ваши дневники – лакомый кусок, но я не единственный темный мастер в городе. И даже не самый сильный. Почему я?

– Потому что мы не слишком ладили, – ухмыльнулся призрак. – На вас никто не подумает, тьер Коринза. И за вами не станут следить.

– А еще меня не жалко, – бросил наудачу Мариуш.

– Вас – нет, а вот себя мне очень жалко, – оскалился Майсенеш. Лицо у него текло и расплывалось с краев, выглядело это весьма противно. – Вы будете слушать или поискать кого-то другого?

– Я выслушаю, – негромко отозвался Мариуш. – Если поклянетесь посмертием, что будете говорить правду.

Он бросил быстрый взгляд на зал. Старики в углу все так же сидели над шахматной доской, вряд ли осознавая чье-то присутствие. Бельхимер не появится без зова…

– Клянусь, – скривился призрак. – Я, Тадеус Майсенеш, клянусь Мариушу Коринзе своим посмертием, что не солгу ни в едином слове. А теперь слушайте, чтоб вам… Я заигрался, вы правы. Но если сделаете то, что скажу, мне позволят уйти. Сегодня полнолуние, седьмое в году, как раз нужный день. Вскройте могилу и отпойте мое тело по ритуалу серых братьев. Потом второй раз – через круг теней. И третий – лунной дорожкой… Надеюсь, даже такой недоучка, как вы, это умеет?

– Надейтесь, – бросил Мариуш. – Вы болван, Майсенеш. Завязать свое посмертие на три ритуала. Чем вы думали? Своими знаменитыми сапогами? А если я не успею? Или сил не хватит?