Двойная звезда. Том 2

«Р-разумник!» – раздраженно подумал Грегор, и тут наконец заговорил Эддерли.

– Я поддержал бы моего ученика, – осторожно произнес Фиолетовый магистр. – Будь от моей поддержки какая-то польза. К сожалению, я не разбираюсь ни в портальных перемещениях, ни в магических аномалиях, за исключением некротических. Поэтому пока воздержусь от комментариев.

«И присоединюсь к мнению большинства, которое, разумеется, провалит такой убыточный проект!» – со злобной досадой подумал Грегор и мстительно отодвинул кружку с шамьетом в сторону Эддерли.

– Я против, – резко бросила Уинн, не дожидаясь позволения говорить. – Магистр Адальред прав. С каждым годом у нас все больше адептов, неспособных заплатить за обучение, и мы не можем позволить себе лишиться дохода от порталов. Или же нам следует пересмотреть правила приема в Академию…

Кастельмаро бросил на алхимичку быстрый взгляд из-под косматых бровей, и она умолкла так резко, словно подавилась.

– Эта тема, если нам и придется ее поднять, предназначается для отдельного совета, магистр Уинн, – негромко изрек Великий магистр, и Уинн, кажется, даже съежилась, хотя никакой угрозы в словах старого стихийника вроде бы не было. – Сейчас мы говорим только о докладе мэтра Бастельеро, и ваша позиция нам предельно ясна. Итак, трое магистров против, лорд Эддерли воздержался… Этьен, мальчик мой, вам слово.

– Только прошу милорда Райнгартена вернуть мне шамьет, – проворчал Волански негромко, но так отчетливо, что услышали все присутствующие и дружно посмотрели на стол.

Злополучная кружка и в самом деле стояла перед изрядно озадаченным подобным оборотом Райнгартеном.

– Да-да, конечно! – спохватился стихийник и, изящно манипулируя силовым потоком, передвинул ее обратно по столу к Эддерли, затем к Грегору, к Роверстану и, наконец, к Волански.

Иллюзорник, завладев потерей, хмыкнул и отпил шамьета. К удивлению Грегора, на столь бесцеремонное нарушение регламента никто из магистров не откликнулся. Разве что Кастельмаро, тихонько хмыкнув, поинтересовался:

– Позвольте спросить, Волански, к чему этот балаган с кружкой?

– Никакого балагана, милорд Великий магистр, – откликнулся Волански, мечтательно глядя на Кастельмаро одним глазом. Второй был устремлен в дальний угол зала. – Я всего лишь хотел немного остудить шамьет! Между милордами Бастельеро и Роверстаном такая чудесно прохладная атмосфера! Совершенно не понимаю, зачем они унесли мою кружку…

Уинн презрительно фыркнула, Кастельмаро снова усмехнулся и кивнул Райнгартену.

– Мы слушаем вас, мой мальчик!

– Лорд Бастельеро, несомненно, сильный маг, – осторожно сказал Райнгартен и покосился на Грегора. – Однако я, как и милорд магистр Адальред, считаю его тревогу необоснованной. Я внимательнейшим образом изучил доклад мэтра, – он чуть поклонился в сторону Грегора, – произвел собственные расчеты и не обнаружил настолько серьезных изменений в энергетических потоках. Ткань мироздания в Озерном крае и впрямь сильно истощена, здесь мэтр Бастельеро совершенно прав, однако я ответственно заявляю: для самовосстановления структуры мира более чем достаточно не использовать в тех местах боевую магию. Учитывая, что война, благодаря мэтру Бастельеро, наконец-то окончена, выполнить это условие нетрудно.

«Это конец, – с отчетливой обреченностью понял Грегор. – После такого заключения стихийника против меня проголосует даже Эддерли. Что бы ни сказали остальные трое, хотя уж они-то понимают в этом вопросе еще меньше Кристофа. Проклятье! Ну почему, почему никто и никогда не слушает предупреждений, пока не становится поздно?!»

– Благодарю, мой мальчик, – улыбнулся Кастельмаро Райнгартену едва ли не отечески. – Кто-нибудь еще хочет высказаться или приступим к голосованию?

– С вашего позволения, мне есть что сказать, – веско уронил Роверстан, и Грегор едва не заскрипел зубами.

Еще раз выслушать, как он ничего не понимает в стихийной магии, да еще от этого разумника! Видит Претемнейшая, это уже слишком!

– Возможно, только возможно, – спокойно продолжил Белый магистр, неторопливо обводя взглядом присутствующих, – уважаемый мэтр Бастельеро и в самом деле ошибается. Хотя я, в отличие от магистра Райнгартена, склонен согласиться, что опасность более чем реальна. Так как я – опять же в отличие от магистра Райнгартена – во время вакаций отправился в Озерный Край лично, чтобы осмотреться на местности. Изменения в ткани мира столь сильны, что это почувствовал даже я, и уж тем более почувствовали бы вы, дорогой Этьен! Если бы сочли нужным немного попутешествовать, – добавил он, тонко улыбнувшись онемевшему от неожиданности Райнгартену. – Однако верно и то, что полный запрет порталов действительно не лучшим образом скажется на финансировании Академии. Мое предложение: не запретить полностью, но ограничить платное использование порталов и указать членам Ордена на необходимость крайне осторожного их использования. Скажем, на… Мэтр Бастельеро, за сколько времени, по вашим расчетам, должна была восстановиться энергетическая структура при полном запрете портальных перемещений?

– Три-пять лет, – выдохнул Грегор, не в силах поверить своим ушам.

Роверстан его поддерживает? Его, старого противника? Он действительно настолько благоразумен или просто играет в очередную сложную интригу? Вот и Райнгартен смотрит на разумника с плохо скрытым изумлением и недовольством, явно не ожидая подобного удара! Между прочим, сам подставился, не сочтя нужным навестить место, о котором идет речь. Теперь слова Роверстана, увидевшего все своими глазами, имеют совсем другой вес. Грегор вспомнил признанный символ Белого факультета – змея, кусающего собственный хвост. Претемная Госпожа, как же не хочется быть благодарным этой хитроумной разумнической твари! Второй раз за день, если вспомнить Гвенивер Ревенгар!

– Благодарю, – кивнул Роверстан и продолжил: – Ограничить, скажем, на десять лет. Прибыль Синей Гильдии, несомненно, снизится, но не иссякнет совсем, а вероятная угроза будет ликвидирована. Если же кто-то считает, что все обойдется и так, хочу напомнить, что упавший с крыши Академии маг имеет весьма высокую вероятность не свернуть себе шею. Однако я не помню, чтобы кто-то из присутствующих прыгал оттуда, чтобы проверить эту вероятность!

– Поддерживаю магистра Роверстана! – быстро сказал Бреннан и поспешно пояснил: – Любой целитель скажет, что лучше поберечься и предупредить болезнь, чем лечить ее! Смею думать, что к Прорывам это относится в полной мере?

– Поддерживаю магистров Роверстана и Бреннана, – откликнулся передумавший воздерживаться Эддерли.

– Поддерживаю, – закивал Волански, а Кристоф развел руками, сказав:

– Что ж, если взглянуть на предложение мэтра Бастельеро таким образом, то его определенно стоит поддержать. В конце концов, для боевиков найдется и другая практика!

– Согласен, – благодушно подвел итог Великий магистр. – Пятеро магистров из восьми – полагаю, результат очевиден. Совет окончен, господа, проект мэтра Бастельеро принят с небольшими исправлениями.

Глава 2. Не леди и упыри в придачу

Бледный, изжелта-серый свет луны заливал кладбище, пятнал старые склепы, увязал в голых узловатых ветвях ветел. Промерзшая земля, покрытая тонким слежавшимся слоем снега, в этом сиянии казалась отвратительно безжизненной, и тени от надгробий и склепов ложились на нее косыми полосами, подчеркивая, что людям здесь нечего делать. Живым, разумеется. Но все-таки в том, чтобы провести ночь на кладбище, нет ничего страшного! Тем более что рассвет уже вот-вот наступит!

Если бы только не ветер… Ветер то скреб ветличьими лапами по склепам, и камни противно скрипели и хрустели, как чьи-то кости под чьими-то зубами, то завывал где-то в отдалении, прикидываясь хищной стаей. Ну и… ну и подумаешь! Пусть простолюдины страдают суевериями, а настоящие дворяне ветра не боятся, вот! И дрожат только от холода!

Аластор поежился, завернулся в плащ еще плотнее и тоскливо посмотрел на небо. Луна нагло торчала над самым высоким склепом и всем видом намекала, что на рассвет надеяться не стоит – еще и полночь не миновала. Издевается! Точно издевается!

И зачем ему понадобилось это дурацкое пари? Оскорбился он, видишь ли, поспорил аж с четырьмя юными лордами, что просидит до рассвета на беспокойном кладбище! Добро, если бы кладбище и в самом деле оказалось беспокойным! Вот если бы прямо сейчас откуда-нибудь вылез упырь – Аластор бы ему показал! Не зря же его хвалит учитель фехтования! Да-да, если бы какой-нибудь упырь… или умертвие… или…

Хруп.

Аластор вздрогнул. От неожиданности, разумеется, только от неожиданности! Шаги? Да нет, кто может ходить по кладбищу в такое время? Смотритель?

Хруп…

Осторожно так ходить, крадучись… Зачем бы смотрителю ходить по кладбищу с подобной опаской, если он имеет полное право здесь находиться? В отличие от Аластора, кстати. Если отец узнает, что его наследник не проводит ночь дома, как положено порядочному юноше… Наверное, лучше встретиться с умертвием!

Хру-у-уп…

Да где же оно? Слева… или нет, справа! Там, где его заслоняет фамильный склеп Корсонов! Огромный, высокий, вычурной постройки, желтый, как сыр, в этом проклятом лунном свете!

Хруп-хруп-хруп.

Пальцы сами собой сомкнулись на рукояти рапиры. Оно учуяло Аластора! Точно учуяло, иначе зачем бы ему так торопиться? Боится, небось, что поздний ужин сбежит!

А не дождетесь, почтенная нежить, наследник лорда Вальдерона никогда не покажет врагу спину! Интересно, обрадуется ли отец, если Аластор принесет ему голову неведомой нежити для зала фамильных трофеев? Страшную, кошмарную…. То есть внушающую благоговение голову, вот! С тремя рядами ядовитых клыков, покрытую шипами и с горящими красными глазами! Ох, Пресветлый, помоги справиться с таким чудовищем…

Хруп.

Неведомая нежить наконец показалась из-за склепа. Длинный черный саван еле заметно колыхался, словно чудовище плыло по воздуху. Голову нежити покрывала длинная рыжая… шерсть? Или грива? Морда была столь похожа на девичье личико, что у Аластора встали дыбом волосы. Лучше бы это был упырь! А это – обманник! Точно-точно, старая экономка в усадьбе рассказывала об этих тварях. Притворяются прекрасными девами, завлекают юношей и выгрызают им сердце! Да, именно! Вон, сжимает что-то в руке… то есть в лапе…

Что-то, похожее формой на яблоко. Да-да, надо думать об этом, как об обычном яблоке…

Обманник поднял лапу ко рту – и тишину прорезал мерзкий влажный хруст. Аластор даже задохнулся от ужаса и отвращения. На целое мгновение задохнулся! Но потом!

Существо издало какой-то странный сип, словно подавилось, подняло голову, уставилось на Аластора снизу черными провалами глаз и загробным голосом прохрипело:

– Ты что, дурак – ночью на кладбище орать?! А если бы я сюда не пришла?! Вот накликал бы упырей на свою голову!

«Если бы ты не пришла, я бы не орал!» – зло подумал Аластор и тут же осекся.

Нежить же не умеет говорить! Это всем известно! Но если это не нежить, то кто? Глядя сверху, с крыши склепа Корсонов, на рыжую шевелюру и темный саван, оказавшийся обычной теплой накидкой, он почти понял, кто может ходить ночью по кладбищу, но тут совсем рядом – и не с одной стороны, а со всех одновременно! – завыли.