Суккуб поневоле

Алиас медленно положил трубку, опасаясь, что сделав резкое движение, просто взорвется. Телефон расколотит как минимум. Предложение Оторна было неприемлемо и оскорбительно настолько, что в это невозможно было поверить.

То, что Катон – второй сын, не дает тому право… Надо было лучше заботиться о таком ценном товаре. Инкуб твердо знал, что если Кейт когда-нибудь родит дочь, он никогда так не поступит.

Кстати о ней. Его суккуба заскочила в кабинет и начала жаловаться на работу. Понятно, что ей сейчас тяжело, но он посмотрел аттестат – она умная девочка и должна справиться. Кроме того, Ал отчетливо понимал, что ему нужен помощник, которого можно погрузить во все, даже в не самые благовидные детали их дела, тот, кому можно доверять.

Другой вопрос, а можно ли ей доверять? Девочка не самая психологически устойчивая. Будь она человеком или чертовкой – выгнал бы и не заморачивался, но ее-то никуда не денешь. Можно, конечно, запереть, но тогда она точно сойдет с ума, даже если кормить регулярно. Как суккубы теряют остатки разума, он знал, и это не то зрелище, которое хотелось видеть или быть в нем виноватым.

Что говорила Кейт, инкуб особо не слушал, все сводилось опять к нытью. Почему нельзя просто наслаждаться жизнью, пока она есть?

За свои семьдесят три года Алиас четко понял, что нужно жить здесь и сейчас, а не тратить время на раздумья о том, чего может и не быть.

Да, по меркам их мира, он был еще слишком молод, но бизнес – это всегда небезопасное дело. Особенно такой, полукриминальный. Когда они с Сайласом начинали, только демоническая сущность не дала им погибнуть в бандитских разборках. Конечно, действовали, в основном, их представители, иначе как они сейчас смогли бы выйти из тени и управлять? Ведь возникли бы закономерные вопросы, не только из-за того, что их не берут пули, но и от того, что за три десятка лет они оба не сильно постарели.

С одной стороны, они могли бы изменить внешность. Сильные демоны делают это с легкостью, но только на определенный период времени. Ведь для чего инкубу нужна хорошая мордашка? Чтобы соблазнять женщин. И если одной нравятся женоподобные блондины, а другой мужественные брюнеты, то подстроиться под их фантазии просто, но потом-то все равно придется возвращаться в то тело, с которым родился.

Кейт еще что-то говорила, они даже спорили, но Катона сейчас занимали совсем другие вопросы, и он просто отправил девушку на обед.

Мужчина искренне надеялся, что она не наживет себе неприятностей по пути в офисное кафе, а сам отправился к Сайласу. Слишком многое им нужно было обсудить.

Миссис Донован предупредила, что у мистера Эффусио совещание. Это обычно означало встречу с какой-нибудь миловидной девочкой из работников. Катон был категорически против любых интрижек в этом офисе. В клубах – пожалуйста, но здесь нужно сохранять респектабельность и приличия.

Ал зашел без предупреждения. Эта его манера невероятно бесила даму-секретаря, но между партнерами так было принято.

В кабинете пахло сексом, витали остатки энергии, а полуголая девица с шальным взглядом, блаженно развалившись на кожаном офисном диване, опять строила глазки старшему инкубу. А что, для своих двухсот пятидесяти Эффусио неплохо сохранился. Выглядел он чуть старше сорока, подтянуто, собрано, по-деловому. Женщины таких любят.

Увидев Катона, девица высоко взвизгнула и стала метаться в поисках вещей. Это все не вставая с дивана. Забавное, в общем, зрелище.

Кое-как застигнув блузку и натянув юбку, она с независимым видом проследовала к выходу. Еще бы. Ни один из мужчин не смутился и не отвел глаз, а любовник так не предложил воспользоваться личной уборной, чтобы привести себя в порядок.

– Эту я не помню, – хмыкнул Ал, как только за женщиной закрылась дверь.

– Бухгалтерия, кажется. Она на меня так смотрела в лифте, что я просто не мог отказать и не помочь снять напряжение. Цифры, отчеты, знаешь, это так выматывает, – издевательски ухмыльнулся Сайлас.

У Алиаса было не то настроение, чтобы поддерживать подобный треп, поэтому он решительно прошел и уселся на место для посетителей, начисто проигнорировав приглашение пообщаться в уголке отдыха, где стояли мягкие кресла и столик с напитками. Демонов почти не брал алкоголь, но его вкус они все любили. Никто не знал, почему.

– Даже так? – спросил старший инкуб, усаживаясь за стол напротив. – Что-то серьезное?

– То, чего я ожидал еще вчера. Оторн позвонил.

– Рвал и метал?

– Да как сказать, – задумчиво откликнулся Катон, – с одной стороны он рад, что Кейт не настолько пропащая, как он думал. С другой, неплохо, что она досталась мне. Пусть даже я не старший сын, но Катоны – уважаемый род. Хотя выразил неудовольствие, что никто из нас не позвонил.

– Не поверил, что не было времени?

– Ни на секунду. Он прав, мы могли сообщить и получили бы согласие, но на обсуждение условий ушло бы слишком много времени.

– А я бы не смог честно ответить, сколько ей осталось, силы определить это у меня нет и не было. Что ж, справедливо, – покивал Эффусио.

– Сайлас, мы сделали то, что сделали, но у всего есть цена.

– Чего он хочет?

– Треть наших активов. Как мы их разобьем между собой его не волнует.

– А все он не хочет? – зло бросил старший мужчина.

– Это закономерно. Она была обещана Тэтсуе Юсихото, соответственно, сейчас ему должны выплатить неустойку. Нам вообще повезет, если он не запросит Кейт себе.

– Ты прав. Этого нужно избежать любой ценой.

– А тебе не все равно? Ты спас ей жизнь? Спас. Где девочка будет жить, тут или там, для тебя не должно быть так уж важно. Это мне она нужна.

– Спас и что? Если ее отдать, она умрет.

– Возможно, умрет. Вовсе не факт.

– Умрет или сделает все, чтобы умереть. Просто не сможет жить с тем, кто над ней целый год издевался.

– Издевался, в каком смысле? Я так понял, он хотел ее инициировать, – Ал пожал плечами. – У Кейт, конечно, много заморочек на этот счет, но ведь сейчас она взрослая женщина, у подростков все попроще.

– А ты не думал, откуда появились эти странности?

– Ну, у нее клаустрофобия. Подозреваю, что Оторна вряд ли можно номинировать на премию «Отец года».

– Да, но дело не только в нем. Кейт никогда не любила закрытые пространства. Вероятно, это из-за того, как погибла моя сестра, ее мать. Так вот, Юсихото знал, чего она боится, и ему нравилось наказывать ее за непослушание. Когда я за ней приехал в Японию, она уже сутки провела в ящике размером метр на метр. Я думал, она сойдет с ума, если уже не сошла.

– Но он же хотел ее инициировать. Какой смысл мучить?

– А какой смысл ее насиловать? Он ее целый год насиловал, – Сайлас отвернулся к окну и смотрел вдаль, пока Алиас переваривал новость.

– Подожди, я не понял… – мужчина помотал головой. Если предыдущая информация отдавала махровым садизмом, то эта вообще не лезла ни в какие ворота. Ал чувствовал себя оглушенным, это все никак не хотело доходить до его сознания и восприниматься. – Нам нет нужды насиловать даже тех женщин, которые нас не хотят. Мы же инкубы. Мы можем вызвать желание, если захотим.

– Вот именно, если захотим. Оторн отдал свою дочь сексуальному садисту и знал об этом. И более того, он может это сделать вновь, – мужчина тяжело вздохнул. – Она – точная копия моей сестры, и за это он ее ненавидит. А я не хочу, чтобы девочка сошла с ума.

– Я не знал, что среди нас бывают такие… – Ал не мог подобрать цензурного слова, поэтому просто махнул рукой. У него в голове не укладывалось, что инкуб может настолько себя не контролировать. Он ведь мог ее убить во время питания.

– А почему нет? Ты вот тоже жесткий секс предпочитаешь.

– Ты бы не сравнивал, – Катон тут же окрысился. – Все, что я делаю происходит по желанию обоих.

– Ладно, извини, – Эффусио поднял ладони вверх, успокаивая инкуба. – В любом случае, единственное, что мы может сделать, это не отдавать ему Кейт. Юсихито давно слетел с нарезки, об этом все знают, просто предпочитают не говорить. Ее никто не защитит, не захочет связываться даже ради суккуба. И наказать по-настоящему его может только Лилит, если он будет приносить мало душ, а мы права не имеем.

– Я ее не отдам в любом случае. А если будет возможность, и с ним поквитаюсь, – Ал глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Инкуб – насильник. Невиданное дело. Не то, чтобы он не верил, но… это было слишком невероятно. – Теперь о нашем деле. Предлагаю активы разделить между нами поровну.

– Согласен. Тогда ни у одного не будет права решающего голоса. А с тобой мы в любом случае договоримся. Алиас, – Сайлас замялся, не зная, следует ли спрашивать, – как она?

– Не знаю, не могу понять. То ссорится со всеми, то расстраивается, бросается из крайности в крайность. Она неустойчивая, неуравновешенная, теперь я понимаю, почему.