Отдана в долг

Оказалось, отец составил важный документ, на случай его смерти. Если с ним и с мамой что-то случится, то наш семейный бизнес перейдет в управление к его брату – единственному живому родственнику.

Женщины в нашем обществе не имеют права распоряжаться деньгами и вести бизнес до тех пор, пока им не исполнится двадцать семь лет. Минимум.

Мужчины нашего общества считают, что мы, слабый пол, недостаточно соображаем в делах рабочих. Не умеем рационально пользоваться материальными ресурсами и при первой же удобной возможности спустим всё на тряпки и сумочки дорогих брендов.

Дядя Баграм станет нашим опекуном до того момента, когда мне, как старшей дочери, не исполнится двадцать семь лет. Такие правила.

– Есть вопросы? – деловито складывает руки на груди. Он тщательно обводит взглядом весь дом, я замечаю, как возбуждённо расширяются его зрачки.

– Уйма.

– Хорошо, но мне на это плевать. То, что написано пером – не вырубишь топором. Я ваш опекун, отныне этот дом принадлежит мне, ваши судьбы в моём распоряжении.

Баграм сразу же принимается диктовать свои права, выхватывая из моих рук бумагу. Небрежно комкает и засовывает их обратно в чемодан.

– Ведёте себя покорно – не знаете проблем. Попытаетесь взбрыкнуть – пеняйте на себя. Я всего лишь хочу сделать из вас достойных леди, чтобы не стыдно было перед обществом. По дому всю работу делает прислуга, верно?

Киваем.

– Что ж больше такой халявы не будет! Я давно говорил брату, что он вас чересчур сильно разбаловал! Не слушал меня! Всё на блюдечке по первому зову подносил. Теперь вот выросли две кобылы, которые, я уверен, ни черта не умеют, кроме как жопой крутить, да наряды менять! Прислугу я распускаю. Все обязанности по дому, отныне, выполняете только вы.

– Что?

– Возникать, задавать вопросы, уходить куда-либо без разрешения из дома вам строго запрещается! Иначе… вы будете наказаны.

Мамочка, папочка… На кого же вы нас оставили?!

Мы позеленели.

– Где ваши комнаты? Немедленно показывайте!

Дядя вламывается в наши спальни и начинает нещадно потрошить наши гардеробные. Бранясь и отсчитывая нас по любому поводу, он выбрасывает наши вещи в окно.

– Ужасное, безвкусное, вульгарное тряпье! На улицу, живо! Выметайтесь.

Баграм выталкивает нас в сад и на наших глазах обливает наши любимые платья бензином. Чиркает зажигалкой и бросает её в центр огромной кучи из одежды. Очень дорогой, изысканной одежды, которая теперь вспыхивает за секунду как соломенная палочка.

– Нет! – заплакав, Тая бросается к горящим платьям.

– Стой, дурочка! Оно того не стоит, стой… – я еле-еле удерживаю её на месте, заключив в объятия. Она бьется у моей груди, как раненная птица с перебитыми крыльями.

Наши наряды были более чем сдержанными, нам их покупала мама, а она воспитывала нас с любовью, но в строгости. Дядя не спроста сжег наши вещи. Он сделал это не потому, что они были вульгарными, хотя это вовсе не так, он сделал это для того, чтоб показать, кто в доме теперь главный.

– Не хочу, чтобы он с нами жил, не хочу… – сестра ревет на моем плече, как же мне её жаль! – Я боюсь его, он монстр какой-то. Изверг, сатана!

– А ну повтори, мелочь, что ты там вякнула?!

– Ничего. Она ничего такого не сказала, – я прячу сестру за своей спиной, как за щитом.

– Когда догорит – уберешь здесь всё. Я уезжаю. В магазин. Куплю вам новую одежду. Размеры скажи.

Называю.

Дядя брезгливо хмыкает.

Деловито разворачивается вокруг своей оси и шагает к воротам.

Предчувствую, что теперь мы будем носить мешки.

– Буду через час! Чтобы пожрать мне приготовили, в доме должен быть идеальный порядок. Не будет – будете спать в подвале под замком и останетесь без ужина.

Исчезает, хлопнув металлической дверью.

Прижимая к груди сестру, я смотрю на устрашающие языки пламя и беззвучно роняю слёзы. Там в огне сгорает моя прошлая, счастливая жизнь… А впереди нас ждет много бездушных испытаний.

Со смертью родителей и появлением в нашем доме нового главы семьи, я навсегда забыла про Демьяна Алаева. Мне некогда было думать про ухажеров… С этого дня моя жизнь превратилась в ад.

Глава 7

Спустя год.

– Тая! Ты где прохлаждаешься?! Он же скоро вернется, а тебя дома нет! – я застаю сестру, крадущуюся по лестнице во тьме.

– Я… я… всего лишь немного прогулялась. Я больше так не могу п-понимаешь! Мне надоело жить взаперти как будто я – самая настоящая преступница, которую заперли ни за что!

– Тш-ш, раскричалась! Лучше в комнату беги и ложись в кровать, а то скоро ирод придет.

Таю всю трясет.

За этот год она сильно изменилась.

Наверно этот больной козел её всё же сломал…

– С тобой точно всё нормально?

– Д-да.

– Иди-ка сюда.

Мне показалось, или у Таи на лбу ссадина, но она её скрыла за волосами. Или это тень так падает?

Она очень странно себя ведет. Глаза как у кролика дикого – испуганные, душа в пятки. В момент, когда его за уши поймали охотники.

– Тай, ты что-то натворила? Что случилось?

Снаружи слышится шуршание шин, мы мгновенно белеем, как две мумии, и я отвлекаюсь на более острую проблему, забывая о её ссадине.

– Это он! Быстро, по комнатам!