Бывшие. Боль и любовь

Наверно, мы с ним больше никогда не увидимся.

Наверно, так будет лучше.

Провожу осмотр, он продолжает играть в молчанки, молча лежит и смотрит на меня, когда я склоняюсь над ним и осторожно отклеиваю пластырь на груди, касаясь пальцами горячей смуглой кожи…

Вспышка перед глазами! Мелькают картинки нашей ночи, как он трогал меня везде. Наклонив над кроватью, наполнял собой и мощными, быстрыми толчками. Жёстко целовал, сминая губы, и двигался, присваивая, делая своей.

Чертовщина какая-то в душе происходить начинает. Я роняю ножницы. Коробочку от пластыря через десять секунд роняю. Пальцы трясутся, а пульс разгоняется до предельной скорости и мелкие капельки пота покрывают мой лоб.

Не могу сосредоточиться, всё буквально из рук валится, я погружаюсь в тёмные омуты – падаю на дно его хищных глаз, когда он смотрит на меня с видом моего единственного собственника.

Прощаюсь с Вяземским и убегаю домой. Работа на сегодня закончена.

На третий день, будучи дома, я просыпаюсь с мыслями, что не могу жить вот так вот.

Мне кажется, на полном серьёзе, у меня появились сильные чувства к Илье. Я думаю о нём больше, чем о чём-либо другом. И, сколько бы не пыталась, это неконтролируемые порывы, на которые я не могу повлиять.

В моей голове всё время он.

В моем сердце и душе тоже всё время он…

И меня мучил и нехорошие сны. Будто я ему не тот препарат вколола, у организма пошла сильная побочная реакция и я нас обоих едва не угробила.

Нет, не могу так!

Вскакиваю на ноги, начинаю на работу собираться.

А вдруг это я виновата, действительно?

Думаю, нам все же стоит поговорить?

Завтра Вяземского выпишут, может стоить сходить с ним в кафе? Ну просто… просто попробовать? Узнать его получше. Пообщаться, погулять.

Он всё-таки стал моим первым. Ничего страшного не случиться, если мы несколько раз попробуем посидеть в кофейне или прогуляться по вечернему городу.

Я совсем не знаю Вяземского!

Его вкусы, увлечения, чем занимается – мы никогда не общались на личные темы. Неужели я собираюсь нарушить своё обещание о запрете связи личного характера между врачом и пациентом?

Он хороший, он искренний – я это чувствую. Лишь строит из себя высокомерного, плохого парня. Ну так, для имиджа. Не секрет, что хорошим девочкам нравятся плохиши.

Подойду к нему сегодня и скажу, что я остыла. Что мы и правда можем попробовать пойти на свидание.

Я не иду сегодня на работу, как обычно, а бегу.

Быстрее в ординаторскую! Переодеться!

Не успеваю войти, слышу голоса, и застываю на пороге у приоткрытой двери.

– Ты че счастливая такая, Ань?

– Колись давай!

Диалог девчонок-болтушек цепляет с первого слова. По пищеводу хлынула горечь.

– Только никому, обещаете?

– Могила!

– Я с Вяземским переспала!

– Да ты шутишь!!! Обалдеть!

– Врёшь!

– Не вру, по нему разве не видно, что он самец? Холостой, красавчик, денежный мешок. Любит мальчик развлечения и красивых девочек с большими титьками, – хвастается она, а я на стену наваливаюсь и мир сплошь тёмными пятнами покрывается, ноги подгибаются.

– Ой девчонки, это ураган!!! Он бешеный, он зверь какой-то! Он меня не трахал! Он меня ебал! В прямом смысле этого слова! Нагнул, и как… Я такого ещё никогда не испытывала, он монстр секса, прикиньте!!! Хоть рвать у меня уже давно нечего, но я на полном серьёзе думала на куски раздерёт! Аппетит у него зверский, секс-машина лютая, без тормозов!

Больше не могла ни слова от Аньки слышать, я рыдала. Рыдала беззвучно, горько, потоком слёз.

И побежала к выходу…

Хватит с меня. На работу я больше не выйду. Увольняюсь и плевать, что сделает Стрельников.

Мне очень, очень больно…

А потом стало ещё больней, когда через месяц тест на беременность показал две полоски…

Глава 9

Илья

– Вы уверены? Это она?

Требую информацию у Марата.

– Сто процентов.

– Где засекли?

– На Руднева 52-а.

– Где именно?

– В центре планирования семьи…

– Что она там делает?!