Девочка бандита

– Нет, пожалуйста! Нет!

– Попалась, швабра! – грубые руки крепко впиваются в капюшон кофты, тащат назад.

– Блять, я сейчас из неё всю дурь вытрахаю! Она мне яйца все отбила всмятку!

– Тяни её, ну же, Герыч, тяни! По очереди ебенить будем!

Проход слишком узкий, я едва там помещаюсь, им, лосям этим неотёсанным, не протиснуться глубже.

– Помогите, пожалуйста-а-а-а! На помощь!

Я дёргаюсь из последних сил. Расстегиваю на себе пайту. Треск. Швы ткани рвутся. Я сбрасываю с себя верхнюю одежду, тем самым обретаю путь к свободе и пулей лечу к слабому источнику света, виднеющемуся впереди. Неужели?! Неужели я спасена?

Выскакиваю из переулка на дорогу. Ни о чём не думаю. Только бежать. Только спастись! Меня топит в кошмарной панике и ледяном аффекте, я вообще ничего не соображаю. Всё происходит слишком быстро.

Визг тормозов. Глухой удар. Мой истошный вопль звучит глубоко внутри меня как раскатистый разряд грома. Адская боль во всём теле рассекает плоть острыми бритвами. Мощной ударной волной меня отбрасывает на несколько метров назад.

Бах! Хлопок. Повторный удар. Кислород вышибает из лёгких. Мне очень-очень больно! И страшно. Я не понимаю, что происходит. Наверное… я умерла. В глазах тьма. В каждой клетке тела нестерпимая боль. Голова трещит, в ушах противный звон.

Две секунды. Когда мир прекращает вращаться кубарем, а зрение более-менее обретает остроту, я начинаю усиленно анализировать ситуацию. И, кажется, понимаю. Меня сбила машина. Чёрная. Навороченная. Будто я её уже где-то видела. Или у меня галлюцинации от сотрясения?

Я быстро-быстро моргаю. Жива. Вроде бы. Даже нахожусь в сознании. И чувствую, что мой нос разбит, из него сочится кровь на губы. Я слизываю ее языком, морщусь, чувствуя противный вкус металла. Да, жива пока ещё. Наверное. Но не могу пошевелиться, дышать больно. Перед глазами очередями мелькает то свет, то тьма.

Сквозь противную пиликающую трель в ушах я вдруг слышу хлопок по металлу вперемешку с грубыми ругательствами. После чего леденею. Я вижу лицо. Грозное и зловещее лицо мужчины с густой щетиной и большими чёрными глазами. Он смотрит точно на меня. Своим чернющим взглядом напополам режет. Только у одного человека в мире могут быть такие мрачные, демонические глаза.

Не верю. Так не бывает. Совпадение? Или дар судьбы? Нет. Скорей всего, проклятье. Я его искала, а он сам, выходит, меня нашёл.

Я лежу, как распластанная неваляшка, на мокром асфальте. Бандит скалится, внимательно осматривая меня. Я вижу как в тумане. Но понимаю, что происходит.

Бандит опускается на корточки. Вблизи он намного крупнее. Десятиметровое цунами. Меня всю парализует от вселенского ужаса. Большая массивная рука тянется к разбитой губе. Он почти касается меня. Страшно. Дико. От ужаса глаза закатываются. И я улетаю в бесчувственную пропасть, как в бездну вечного полёта.

?

Я медленно разлепляю веки, вяло моргаю, пытаюсь понять, где нахожусь. Вижу красивый натяжной потолок. Идеально белый, ровный, с глянцевой поверхностью. Понятно, я нахожусь в помещении, в какой-то комнате. Незнакомой. Здесь тихо, уютно, приятно пахнет. Царит спокойная атмосфера полумрака. Идеальный покой и комфорт.

Я делаю несколько глубоких вдохов, прихожу в себя. Когда зрение полностью восстанавливается, осматриваюсь. С трудом вспоминаю, что было вчерашним вечером. Чуть приподнимаюсь на локтях, но руки меня не держат. Я падаю обратно спиной на мягкие прохладные простыни, пахнущие лавандой. Тихонько постанываю. Боги! Моя голова. Не голова, а кирпич. Трещит и звенит, как церковный колокол.

Бам. Бам. Бам.

Ослабевшими руками я ощупываю голову и нахожу эластичную повязку где-то в районе лба. Как раз в этот момент, совершая движения, я замечаю иглу в вене, подключённую к системе – капельница. И ещё кое-что. Точнее кое-кого. Горло сдавливает невидимыми цепями, когда я вдруг вижу перед собой большую мускулистую фигуру.

– Где я? – вырывается на автомате.

– В моём доме, – звучит басистый голос с хриплым акцентом. Грозно. Властно.

Я ещё раз ритмично моргаю. Картинка в глазах обретает ясность, пелена рассеивается. Не верю. Серьёзно? Я что, нахожусь в доме Гектора Мурадова? Хозяина города? Кровавого криминального палача? Сплю, наверное. У меня получилось к нему пробиться? Выходит, по счастливой случайности я попала под его машину. Как такое возможно? Судьба, спасибо за милосердие. Этим щедрым даром случая ведь можно попытаться воспользоваться.

Глава 4

– Помнишь что-нибудь?

Допрос продолжается. Кое-как я принимаю вертикальное положение, смотрю перед собой, изучаю интерьер комнаты, лишь бы не смотреть на здоровилу. Особенно в его грозное лицо. Ведь под прицелом хищных глаз невозможно не нервничать.

– Не всё, – пожимаю плечами.

– А я напомню.

Я слышу скрип. Шорох. Мурашки пронизывают позвоночник, словно булавки. Я понимаю, что мужчина встает с кресла, расположенного напротив большой двуспальной кровати, на которой я лежу, и сокращает между нами дистанцию. Пальцы на руках начинают дрожать, я сильнее впиваюсь ногтями в дорогие бордовые простыни, пытаясь унять неприятную дрожь. Тёмная фигура загораживает собой свет, струящийся со стороны большого окна.

Мурадов замирает прямо напротив меня. Я скольжу взглядом по этой могучей горе, заслонившей собой весь белый свет, снизу вверх, мысленно ахаю. Задерживаюсь на кадыке. Выше нельзя. Умру от инфаркта, если встречусь впритык с его чёрными льдинами.

Я даже краснею, когда вижу завидные формы идеальной поджарой фигуры. Бандит смотрит на меня властно, сверху вниз, как на пыль под ногами, будто владеет мною, как какой-то рабыней. Это обычный его взгляд, верно? Мурадов привык смотреть на всех снисходительно. Это фишка такая бандитская? Или врожденная особенность характера?

– Ты попала в аварию. Выскочила на дорогу, угодив под мою машину. Припоминаешь?

Верно.

Интересно, почему он меня не раздавил? Почему не промчался мимо. Почему в свой дом приволок? Да ещё и капельницу поставил. Это ведь его дом? Скорей всего. Значит, я ему понравилась? Зацепила чем-то, раз остановился? Не добил. Не проехал мимо. А мог бы. Хороший знак. Мне везёт.

Я киваю, прикрывая ресницы, начинаю дрожать ещё больше, ожидая его заключительного решения в отношении меня. Что он собирается со мной сделать? Если оставил живой, значит, я чем-то приглянулась вожаку.

– Тебе лучше?

– Да, – шепчу слабым голосом. – Спа-си-бо.

Я кожей чувствую, как он хмурится. Стоит, не шевелясь, скрестив руки на выпуклой груди, напряжён и твёрд, такой же, как белый мраморный пол в его холёной спальне.

– Тебе повезло. Легко отделалась. Мой личный врач тебя осмотрел, оказал необходимую помощь. Возможно, у тебя сотряс. Будет лучше, если ты сделаешь томографию.

Я почти не слышу последнее предложение. Оклемавшись после обморока, я вдруг замечаю, что на мне надета чужая одежда. Я жутко краснею, оценивая свой внешний вид. Чёрт! На мне ничего нет. Абсолютно. Беззащитное женское тело, не считая белоснежной рубашки с длинным рукавом. Большой такой рубашки. Рубашищи. Шитой не иначе как на слона. Я в ней тону, как в океане. Я вытягиваю вперёд ноги, оценивая её длину. Она его? Он надел на меня свою вещь? Она пахнет… свежестью. Зимой. Альпами. Теперь голова кружится не из-за травмы, а от приятной и странной сладости. Подумав об этом, о том, что бандит видел меня голой, я быстро обхватываю себя руками. Надеюсь, ничего не было. И я всё ещё…

– Тебя переодела моя служанка, – будто мысли мои прочитав, комментирует мужчина. – Твои старые тряпки пришлось выбросить на помойку. Тебе не мешало бы помыться, – недовольно морщит нос.

Я собираюсь открыть рот, чтобы продолжить диалог, как вдруг мою речь перебивает урчащий рык. Мой живот! Вот ты не вовремя. Рычит на всю комнату, как трактор проклятый поломанный, у меня уши от стыда полыхают. Я быстро обхватываю его руками, сжимаю, подавляя сей несчастный вопль отчаяния нажимом на пресс.

– Голодная?

– Очень.

Я не ела уже больше суток.

– Как голова? Ещё кружится?

– Да вроде нет, – дёргаю плечами.

– Идти можешь?

– Наверное. Куда? Далеко?