Город Бессмертных. Трилогия

Никто не ответил. Строй гномов медленно и угрюмо двигался дальше. Тангор в бешенстве дернул себя за бороду:

– Где…

Внезапно он осекся, увидев, как несколько воинов несут грубо сколоченные носилки. На них, вымазанный кровью с ног до головы, лежал военачальник Румхира.

– Aellassir ca va daekkaathant il Thirrheoar siimte[13 - В добрый путь, на Белой Ладье к Садам Тирреоара (Древнее Слово)], – произнес Эннареон, подойдя к носилкам и заглянув в глаза полководцу.

– Да, – едва слышно прошептал Кантад, – на Белом Корабле, в чертоги Троара. Оставь! – слабо качнул он головой, видя, что подбежавший Эллагир собрался творить исцеляющее заклинание. – Эльф прав, он видит в моем взгляде смерть… Не поможет. – Кантад закашлялся, на губах показалась кровавая пена. – Ребра сломаны, и внутри все… кашей… Не трать силы, маг! – даже сейчас, умирающий, он сохранил командные интонации, которые были слышны, несмотря на шепот.

– Не думал, что так пойдет, – выдохнул Кантад, отыскав глазами эльфа. – Эннареон! Я не вернул тебе долг… – гном снова закашлялся. – И собрался умереть. Хитрец, а?

Эльф печально улыбнулся:

– Тебе нет нужды возвращать его, Kaenthadh Kirhalihir-laearhath[14 - Кантад, герой битвы при Киралиире (Явное Слово)].

– Ты помнишь? – изумился гном. – А я посмел забыть. Я не узнал тебя при встрече. Кирай-Лигир…

– Былое, – отмахнулся Эннареон.

– Нет… Ты спас тогда… меня… нас… нас всех. Смею ли я просить тебя о том снова, мой Ghven'hir[15 - Полководец, командир (язык северных гномов, Каменное Слово)]?

– Полководец? – вытаращил глаза Тангор. – Когда это ты успе…

– Потом, – шепотом прервал вопросы Кантад. – Сейчас важно другое… ты спасешь их, Эннареон? Мой народ… Гномы и люди Востока в опасности… Румхир нельзя сдать! А я… Я и так столько тебе должен…

Эльф обвел взглядом остатки румхирского войска.

– Я постараюсь, Кантад, – сказал он просто.

– Братья, – прохрипел военачальник, захлебываясь кровью.

Услышали его только те гномы, что были рядом с носилками, но и этого было достаточно.

– Последний приказ! Эннареон поведет вас. – Он попытался указать на эльфа рукой, но силы уже совсем его оставили. – Он поведет вас, – повторил Кантад, – как я… Нет. Лучше, чем я… K'dar Gven'hir torgh di frattad… Trargat[16 - Отныне он – ваш полководец! Это – приказ (Каменное Слово)]!

И бывший военачальник Румхира закрыл глаза.

Минуту царило горестное молчание. Затем в этой абсолютной тишине, нарушаемой только дыханием воинов, раздался спокойный голос эльфа:

– Кто сообщит мне последние новости с поля боя?

– Мы завалили все проходы, кроме этого, – тут же отозвался один из гномов с бородой ниже пояса, заплетенной в косы, переложив топор из руки в руку. – Я – Асмир, помощник Кантада… был. Наш план – отойти в глубины гор и ждать помощи от Велленхэма.

– Плохой план, – не колеблясь, констатировал Эннареон. – Тоддмер превосходит нас числом. Враги расползутся по верхним ярусам, захватят большую площадь и смогут атаковать нижние уровни во многих местах. Единственный выход – вернуться и дать бой, пока чародеи Виккелы не разрушили завалы и не расчистили дороги для его армии. Сколько у нас воинов? – возвысил он голос.

– Сотен восемь, может, чуть больше – ответил Асмир. – Против пяти тысяч тоддмерцев… – добавил он.

– Очень хорошо. Расклад неплохой.

– Неплохой? – язвительно переспросил кто-то из толпы. – Шестеро на одного?

– Вот именно, – подтвердил Эннареон холодно. – Соотношение сил приемлемое. Воины Румхира! – вдруг воскликнул он звонко, и его голос эхом раскатился по "семь-най". – Здесь, в этом коридоре, двадцать храбрых гномов сумели положить две сотни тоддмерских мечников и с десяток чародеев!

Воины одобрительно загудели.

– Нас – восемьсот бойцов! На каждого придется всего по шесть тоддмерцев! – продолжал эльф. – Много ли это? Спросите себя! Задайте себе этот вопрос: скольких врагов каждый из вас хочет убить? Одного? Может, двух? Или все-таки больше?

– Больше! – уверенно отозвался Асмир.

– Я не слышу! – крикнул эльф толпе.

– Больше!

– Больше? Трех?

– Больше! – проревели в ответ гномы. – Всех!!!

– Всех! До единого!

– Смерть Тоддмеру!

– У них есть козырь: чародеи. Их много! – продолжал выкрикивать Эннареон. – Но с нами правда! Виккела пришел сюда с войной, но мы… Мы защищаем свой дом! И мы защитим его! В яростном бою с врагом, в кровавой сече мы уничтожим разбойников и убийц!

– Дааа!!! – бесновалась армия.

– Многие из нас погибнут! – еще сильнее повысил голос эльф. – Но вспомните, что, а главное – кого вы защищаете! Вспомните свои дома, свои кузницы и шахты! Вспомните родных, близких, любимых жен, детей, стариков, что молятся за нашу победу! Разве не стоит это того, чтобы биться с врагом, яростно и беспощадно? И разве не стоит ради этого умереть?!!

– В боооой! – отозвалось тысячеголосое войско.

Лисси неожиданно обнаружила, что кричит вместе со всеми.

Этому бою суждено было войти в легенды и песни. Румхирское войско совершило по коридору "семь-най" короткий и яростный бросок и накинулось на тоддмерцев в Главном Чертоге. Удар был так стремителен, что враг после первой же атаки понес потери более, чем в половину армии.

Военачальники Виккелы пытались собрать мечников в один кулак, чтобы контратаковать в лоб, воспользовавшись пока еще имевшимся численным преимуществом. Но Эннареон, ожидая такой ответный ход, разделил свою армию на три ударные части. Словно три клинка, рассекли они толпу тоддмерцев и более не давали им соединиться.

Эльф, выделявшийся среди румхирцев и ростом, и цветом волос, казалось, был в нескольких местах сразу, без устали нанося удары по врагам, и не забывая призывать гномов биться до последнего. Его меч яркой молнией сверкал в Главном Чертоге, неизменно принося гибель захватчикам. В тесной рубке помощь вражеских чародеев была ничтожна, из-за угрозы повредить заклятьями своих же воинов. Сами же волшебники оставались легко уязвимыми для ударов боевых секир и мечей.

Беспорядочное сопротивление Виккелы переросло в столь же беспорядочное отступление, а затем и вовсе в хаотичное бегство. Гномы догоняли разрозненные группы тоддмерцев и легко расправлялись с ними, убивали или брали в плен. Немногие из захватчиков успели вырваться из адской битвы живыми и убежать через Врата Румхира в долину. Что до невредимых – таковых не было вовсе. Каждый чудом спасшийся мечник уносил на теле несколько кровавых напоминаний о румхирских секирах.

Эннареон устало сел на камень, мокрый от крови, и огляделся. Главный Чертог, огромная чаша внутри горы Румхир, был устлан телами от "семь-най" до ворот. К нему тут же подбежали, поскальзываясь в лужах крови, Лисси и Эллагир.

– Ты весь изранен! – воскликнула девушка, увидев многочисленные порезы на руках эльфа, по счастью – не слишком глубокие.

– В такой битве не остаться невредимым, – улыбнулся Эннареон.

На его лице было наслаждение. Не победой, доставшейся дорогой ценой, а тем, что бой уже позади, что снова можно спокойно жить, не опасаясь за близких людей.

– Не верю, что тебя можно серьезно ранить, – проворчал невесть откуда взявшийся Тангор с перевязянной головой. – Я видел, как ты бился. Мне порой казалось, у тебя не две руки, а добрых два десятка. И в каждой – по клинку.