Сладостное забвение

Я помедлила.

– Не уверена, – ответила я наконец.

– Я с ним немного поговорила сегодня.

– Да?

– Ага. Вышло не так уж плохо. Он грубоват, но я его не ненавижу.

Я продолжила смотреть фильм, поскольку не знала, что сказать. Конечно, я радовалась за сестру: хорошо, что она нашла, о чем поговорить с женихом… Но грудь почему-то сразу сдавило.

– Елена? – пробормотала Адриана и взяла что-то с ночного столика.

– Да?

Сестра протянула мне телефон.

– Отправь, пожалуйста. Я не могу.

Я взяла телефон с заранее набранным сообщением, адресованным «Саманте» – то было кодовое имя Райана. Оно состояло из простого «Прощай».

У меня перехватило дыхание, однако я отправила послание: вот так одно-единственное слово, набранное на экране телефона, способно изменять чужие жизни и разбивать сердца.

Я поступила так ради Райана, но мне захотелось вернуться в прошлое и сделать то же самое для другого!

– Готово, – прошептала я.

Мы с Адрианой лежали бок о бок и наблюдали, как влюбляется героиня фильма.

Одна из нас уже через это прошла, а вторая знала, что ей ничего не светит.

* * *

Я сидела за кухонным столом, скрестив ноги на стуле, и наблюдала за каплями, катящимися по оконному стеклу.

– Нет, нет, нет! – Мама швырнула на остров деревянную ложку, только отведав томатный соус, приготовленный Адрианой. Сегодня родительница была в фиолетовом спортивном костюме, а волосы, как обычно, наполовину убрала наверх. – А теперь ты убила Нико.

Адриана вздохнула и раздраженно поморщилась.

– И как я опять умудрилась его убить?

– Соус такой горький, что он бы от него коньки отбросил.

Мне стало смешно. С прошлой порцией соуса Адриана провозилась слишком долго, и бедный Николас умер от голода.

Мама покачала головой.

– Incredibile[35 - Невероятно. (итал.).]. Не знаю, как ты умудрилась дожить до таких лет, не умея приготовить una semplice salsa di spaghetti[36 - Простой соус для спагетти. (итал.).]. Хватит заниматься ерундой, надо заставить тебя проводить все время на кухне.

Адриана облокотилась о столешницу. Белый фартук закрывал ее футболку с Гамлетом, которая была длиннее шорт, а желтая бандана не давала волосам лезть в лицо.

– Елена вон тоже готовить не умеет.

Я нахмурилась.

– Елена не выходит замуж через две недели!

Воцарилась тишина. Капли дождя продолжали глухо стучать по стеклу. Мы все ощутили неловкость. Во мне вспыхнуло желание срочно разрядить обстановку. Уж в этом я и впрямь хороша.

– Вряд ли Николас умрет от плохого соуса, мама. Если он выжил после стольких пулевых ранений, а я и правда думаю, что у него их немало, то стряпню Адрианы он переварит.

– Три, – встрепенулась Адриана.

Я снова нахмурилась.

– Что?

– Николаса подстрелили три раза.

– Mamma mia[37 - Мамочка. (итал.)], – возмутилась мама, – не говорите о подобных вещах.

Во мне заворочался интерес – и я выпалила:

– А ты откуда знаешь?

Сестра развернулась ко мне. У нее блестели глаза.

– Я вчера его спросила.

– Ты сделала… что? Адриана!

Я выпрямилась на стуле.

– И он тебе сказал?

– Ну… не совсем. Николас только посмотрел на меня сверху вниз, как будто я его раздражала. Но нас услышала Джианна – и она утверждает, что с ним это было три раза.

– У тебя вообще голова на плечах есть? Кто о таком спрашивает?

Ни одна из нас даже не посмотрела на маму, хотя мы едва сдерживали улыбки. Теперь мы играли в нашу любимую игру, где соревновались, кто первая шокирует родительницу настолько, что она вылетит из кухни, рассыпая итальянские ругательства. Начинали мы обычно с того, что игнорировали ее.

– А Джианна ему кто – сестра? – полюбопытствовала я, будучи почти на сто процентов уверена, что Нико единственный ребенок. Она могла быть его кузиной, но что-то подсказывало: это неверная версия.

Адриана засмеялась.

– Нет. Мачеха.

У меня отвисла челюсть.