Рубин

– Су?рими, – исправила его Рубин.

Ордерион намеренно пропустил ее замечание мимо ушей. Стоило чуть ослабить поводья, и туремская дера тут же попыталась выхватить их из рук. Сейчас он хозяин положения, и этой Су?рими придется повиноваться и делать, что говорят.

– Мой помощник проводит вас в гостевой дом, – ответил Ордерион. – Там супруга начальника заставы заселит вас в комнату, принесет еды и чистую одежду. Я загляну к вам позже. Доставлю бумагу, чтобы вы могли написать королю Турема письмо.

– И терпеливо подождете, пока я закончу? – резко ответила Сурими и выпрямилась на стуле.

Ордерион смирил ее прищуром.

– Безусловно. – Он вежливо кивнул. – А уж с какой стороны двери – решать только вам.

Сурими вспыхнула. Щеки заалели, губы поджались, а взгляд похолодел. Все-таки Ордерион не ошибся: фрейлина восприняла его слова превратно.

– Вы обещали рассказать, что здесь произошло и почему мне угрожали пульсаром. – Сурими сменила тактику и решила подловить Ордериона на мнимой задумчивости (он снова слишком внимательно разглядывал ее лицо).

– Дера Су?рими, я свои обещания сдерживаю. И на память пока не жалуюсь. Поверьте, если бы я дал вам слово, – он хмыкнул, – обязательно бы его сдержал.

Температура в помещении резко понизилась. Или Ордериону только показалось, что фрейлина вымораживает все вокруг леденящим душу взглядом?

Рубин

Принцесса едва переставляла ватные ноги, пока лысый инаец по имени Хорн сопровождал ее к гостевому дому. В отличие от дера Ериона, этот воин был крайне немногословен и все время держал ладонь на рукояти кинжала, торчащего из-за пояса.

Войдя в дом, Рубин поздоровалась с женщиной в летах и ее двумя молодыми помощницами. По какой-то причине одной из молоденьких девиц стало плохо. Другой тут же было приказано проводить деру в комнату, и черноволосая инайка сломя голову бросилась к лестнице, едва не сбив здоровяка Хорна с ног.

«Вот это прыть», – подумала Рубин, мечтая только об одном: поскорей остаться наедине с собой.

Они поднялись по крутой лестнице гостевого дома на второй этаж и остановились у распахнутой настежь двери. Девушка с черными волосами юркнула в комнату и принялась громко рассказывать, где что лежит. Затем, пролепетав что-то о горячей воде, которую скоро принесут, прошмыгнула мимо обомлевшей Рубин и скрылась в темноте коридора.

Принцессе ничего не оставалось, как поблагодарить Хорна за сопровождение и закрыть перед его носом дверь.

Ее поселили в просторной комнате с широкой кроватью, письменным столом, несколькими шкафами и ширмой, за которой располагалась ванна.

Рубин бегло осмотрелась в свете зажженных на стенах масляных ламп и присела за стол, ожидая, когда же принесут воду.

Ордерион

Принц вошел в гостевой дом с твердым намерением осмотреть комнату фрейлины Сурими еще раз. Он отдал приказ поселить «новую» фрейлину в комнате для принцессы, чему супруга начальника заставы, а по совместительству и домоправительница, была не рада. Оно и понятно: если из лесу в ночи выйдет сама принцесса, селить ее придется в покои, подготовленные для Атана.

Вспомнив старшего брата, Ордерион почувствовал укол совести за спокойствие, с которым возглавил его поиски. Возможно, дело в том, что пока не обнаружено тело, брат как будто и не умирал вовсе. Так, ушел в загул и не вернулся вовремя. Дера Сурими вот пять дней где-то потеряла, но нашла дорогу к заставе, в конце концов. Почему его брат не может внезапно обнаружиться на территории Турема спустя пару недель?

Всегда неунывающий и веселый Атан разительно отличался от хладнокровного Галлахера и рассудительного Ордериона. Оно и ясно: матери у всех троих братьев были разными.

Ордерион свою маму практически не помнил. Горячка унесла ее жизнь, когда младшему принцу едва исполнилось пять. Смутные образы в его памяти дополняли несколько портретов третьей супруги короля Инайи. Четвертая супруга погибла в родах вместе с младенцем. А теперь на трон рядом с отцом села Мира…

Вспомнив имя новой королевы, Ордерион поморщился. Одно хорошо: рана от ее предательства, кажется, затянулась, а рубец уже так сильно не беспокоил.

Принц вошел в комнату, где жила копия фрейлины, и поднял руку. Пульсары сорвались с кончиков пальцев и взмыли вверх, чтобы закружиться под потолком и осветить помещение. Вроде бы за пару часов здесь ничего не изменилось, но чувство опасности будто материализовалось и сгустилось вместе с воздухом.

Ордерион остановился у стола с чернильницей и пером. Рядом остались лежать перчатки для письма из тонкой кожи. Похоже, служанка в спешке забыла их отсюда забрать и отнести новой фрейлине.

Ордерион прошелся по небольшому помещению, обставленному обычной деревянной мебелью без изысков в виде витиеватой резьбы или мягкой обивки из шелка, и остановился у шкафа.

Почему копия фрейлины оделась в простенькое платье, если ее вещи должны были доставить на заставу еще с неделю назад?

Ордерион открыл дверцы и уставился на пустые вешалки. Хотел было закрыть шкаф, но в последний момент решил кое-что проверить.

Он постучал по задней стенке шкафа и не ошибся: полый звук свидетельствовал в пользу того, что из комнаты был еще один выход. Возможно, копия фрейлины и воспользовалась им, чтобы беспрепятственно покинуть помещение? Но если Ордерион в шпионских делах, маскировке и тайниках разбирался, то откуда у нечисти такие глубокие познания обо всем этом? Или все же копия не знала, что в шкафу есть дверь?

Ордерион поманил пальцами пульсар, чтобы лучше рассмотреть заднюю стенку шкафа. Можно долго искать рычаг «открытия» потайной двери, но самый простой вариант – надавить на стену и посмотреть, что получится.

Он так и поступил.

Не прогадал. Щелкнул механизм, и вся панель отъехала чуть вперед. Ордерион поддел ее край пальцем и открыл, словно дверь.

Повеяло сыростью и затхлым воздухом. Принц запустил пульсар в проход, освещая каменную кладку стен какого-то коридора. Шагнув вперед, он остановился и вызвал маячки. Маленькие светящиеся бабочки сорвались с пальцев и разлетелись по сторонам.

Сначала они облепили стены, затем перекинулись на пол и взмыли под потолок. Вихрем разлетаясь вдоль коридора, маячки обследовали потайной ход и скрылись за единственным поворотом. Вспышек света и испуганных криков не последовало, из чего Ордерион сделал вывод, что кроме него здесь больше никого нет.

Он шагнул в темноту и повел за собой пульсар. Поворот направо – будто обогнул соседнюю комнату с внешней стороны дома. Вдалеке Ордерион увидел несколько «бабочек», которые облепили что-то на каменной стене. Долго не раздумывая, он подошел к скоплению и прищурился.

В кладке обнаружился небольшой узкий люк – такие оставляли в дверях тюрем, чтобы подавать пленникам еду. Засов на нем был металлическим, а петли блестели от масла.

Ордерион аккуратно открыл его и заглянул внутрь.

Рубин

Две инайки в серых льняных платьях простолюдинок быстро заносили ведра с горячей водой. Вернулась и девушка, что сопроводила Рубин в эту комнату.

– Разрешите вам помочь? – Она протянула руки к костюму Рубин, чтобы расстегнуть пуговицы.

Две другие инайки замерли в стороне, очевидно, не собираясь уходить.

– Вы свободны, – приказным тоном произнесла Рубин, глядя на них.

Девицы тут же побледнели и с опаской покосились на ту, что предлагала помощь Рубин. Замешкались.

– Я сказала «свободны»! – громче повторила Рубин, и девы, присев в неуклюжих поклонах, откланялись.

– Дера Сурими, – голос помощницы задрожал, – в какое платье вы желаете переодеться после ванны?

И тут Рубин кое-что поняла. При всем желании влезть в любое из платьев покойной фрейлины, принцесса не смогла бы этого сделать! Сурими была на голову ниже ее! Хрупкая и тонкая фрейлина хоть и обладала выдающимся бюстом, но все же Рубин прекрасно понимала, что в обхвате стана она в любом случае крупнее… Достаточно попытаться примерить один из нарядов Сурими, который непременно окажется слишком коротким и узким, чтобы всем стало ясно: Рубин не та, за кого себя выдает.

– Я не собираюсь пачкать здесь одежды от лучших портных Турема! – наигранно воскликнула она и обернулась к явно потрясенной ее заявлением инайке. – Они слишком дороги, чтобы позволять себе подобное расточительство. Мы с вами примерно одного роста. – Рубин пробежалась по фигуре девушки взглядом. – Для ночевки в этом захолустье сгодится и какое-нибудь из ваших платьев.

– Мое? – Девица отпрянула от Рубин и прижала трясущиеся пальцы к губам. – Но я же уже… – Она осеклась и стала отступать к стене.

– Что вы уже? – не поняла Рубин, свирепо глядя на нее.