Наказания бесполезны! Как воспитывать, не попадая в ловушку эмоций

Какое наказание подходит лучше всего, чтобы ребенок не сидел целыми днями за видеоиграми?

Один из нас должен быть строгим, а другой мягким? Или мы должны вести себя одинаково?

Могут ли бабушки и дедушки наказывать ребенка?

Если ребенок безутешно рыдает, его все равно надо наказывать?

Если один ребенок наказан, может ли другой продолжать играть?

Измениться должны не дети, а родители. Это вселит в вас надежду: не нужно будет думать, что ребенок ведет себя неправильно, что у него какие-то проблемы, патологии, отклонения или расстройства. Скорректировав свою систему воспитания, вы снова поверите в себя как в родителя и воспитателя, а ребенок снова начнет вам доверять.

Наказание не может восполнить недостатки воспитания.

Многие родители пишут мне письма, с которыми очень интересно познакомиться с этой точки зрения. Сара рассказывает:

У меня двое детей. Сыну скоро шесть, а дочке год и восемь месяцев. Я прочла вашу книгу «Не кричите на детей!». В некоторых отношениях она мне помогла. Я согласна, что неправильно кричать по любому поводу и что все наши родительские желания не могут исполниться по мановению волшебной палочки. Но я хотела бы задать вам мой такой вопрос: как вообще возможно не кричать? Как договориться с ребенком, если он при первой возможности нарушает правила?

Например, я договариваюсь с сыном, в котором часу следует выключить телевизор, и говорю, что тот мультфильм, который он смотрит сейчас, – самый последний. А он всеми возможными способами пытается остаться у экрана: «Ну пожалуйста, еще один, ну самый-самый последний…» – или хитрит, переключая канал до того, как мультфильм закончится, чтобы найти еще один мультфильм, который только начался.

И еще: как мне себя вести, когда он знает, что чего-то делать нельзя (например, шуметь, когда младшая сестренка спит, или играть рядом с плитой), но все равно постоянно это делает?

Я могла бы привести еще много примеров… Родителю очень непросто сдерживать эмоции, когда его собственный ребенок каждый день ищет любую лазейку, чтобы обойти правила, постоянно спорит, не слушается и ведет себя как ему вздумается.

Сара уверена, что установила хорошие правила, и поэтому задает единственно возможный вопрос: «Почему мой сын неправильно себя ведет?» – который влечет за собой еще один: «Что мне делать, чтобы он вел себя правильно?» Правило уже есть. Следовательно, в ошибке виноват ребенок.

На самом же деле из слов Сары совершенно понятно, в чем проблема: она требует от ребенка неполных шести лет того, чего можно требовать только от подростка.

Она говорит, что договаривается с сыном, во сколько выключить телевизор, но с шестилетним ребенком нет смысла договариваться: в этом возрасте это только запутывает ребенка и мешает ему правильно понять ситуацию. Ребенку неясно, идет ли речь о правиле, или с мамой можно договориться о чем-то другом.

Сара думает, что ее ребенок может самостоятельно себя ограничивать, но он еще слишком мал для этого.

Только с детьми предподросткового возраста или с подростками можно договариваться о правилах и границах.

Из письма Сары также видно, что в общении с ребенком она слишком настойчива и многословна. Из-за этого разговор легко перерастает в спор: я ему объясняю, говорю, пытаюсь договориться… но все впустую!

В такой ситуации родитель почти неизбежно испытывает сильные эмоции, нервничает, срывается и ведет себя неразумно.

Вообще-то этого можно избежать.

Пьетро, отец пятилетнего Джорджо, Маттео трех с половиной лет и годовалого Давиде, тоже беспокоится за сына:

У нас проблемы с Маттео. Воспитатели говорят, что он общительный и смышленый ребенок, но жалуются, что он слишком подвижен, гиперактивен и непоседлив, с трудом концентрируется. Он редко доделывает задания до конца. Кроме того, особенно в последнее время, он словно перестал уважать взрослых. Меня – отца – он слушается чуть лучше, чем остальных, но это, наверное, потому что я нередко даю ему подзатыльники…

У него все влетает в одно ухо и вылетает из другого. Это выводит мою жену из себя, она часто срывается и кричит на детей, чтобы заставить их слушаться. Как нам быть?

Здесь тоже налицо проблема с организацией воспитания и способностью родителей установить правила. В частности, видно, что родители не могут договориться между собой о способах воспитания, и Пьетро критикует жену за ее агрессивное поведение и крик. Его объяснения, уговоры и попытки убедить ребенка вести себя определенным образом показывают, что Пьетро переоценивает способности ребенка. Маттео еще слишком мал, ему нужны четкие и понятные правила, а для того, чтобы они работали, нужна всего лишь хорошая организация. В этом случае

надо свести к минимуму любые объяснения, крики, споры, упреки и отстаивание своей позиции

и перенести внимание с поведения ребенка (Маттео и так уже подозревают в гиперактивности) на поведение родителей. Им нужно избавить сына от лишних волнений, перестать пытаться поставить ему диагноз и не вызывать у мальчика стресс слишком настойчивыми и невыполнимыми требованиями.

В детских садах и школах на смену наказаниям тоже должна прийти хорошая организация воспитательного процесса. Конечно, в школе все зависит от конкретного учителя и от типа самой школы, но Италия движется в этом направлении слишком медленно. До сих пор многие учителя убеждены, что ученик может понять и усвоить правила только с помощью наказаний и окриков. Отсюда и возникают постоянные проблемы с организацией.

На одном семинаре для учителей я говорил о том, как разрешать конфликты с подростками. Одна женщина спросила: «Ну да, хорошо, я вас поняла. Но после всего этого как именно я должна его наказать?» Она представилась как тьютор проблемного ребенка, и я, конечно, ее спросил: «Извините, но вы же тьютор! Зачем вам наказывать ребенка?» Она воскликнула: «Да, я тьютор, но я хочу быть нормальной учительницей». Этот парадоксальный и обескураживающий ответ свидетельствует о том, что некоторые убеждения укоренились внутри нас и заставляют задавать самые нелепые вопросы: разве стать «нормальным» учителем означает обрести право и власть наказывать детей?

Еще один пример подобной логики дала мне одна семья, которую я консультирую. В их школе прошел педсовет, посвященный наказаниям. После него учителя старших классов прислали родителям учеников такой отчет.

Педсовет от 4 декабря 2015 года

1. Наказания будут применяться к конкретному ребенку, а не ко всему классу. Наказываться будет не только тот, кто совершил проступок, но и тот, кто смехом или жестами одобряет нехороший поступок товарища.

2. Ученики, не проявляющие уважения к учителям и одноклассникам, не будут допускаться к школьным экскурсиям и получат неудовлетворительную оценку по поведению.

3. К участию в обучающих экскурсиях будут приниматься только ученики, ведущие себя прилично и проявляющие уважение к окружающим. Во время перемен запрещаются «игры», в ходе которых ученики должны прикасаться к своему или чужому телу.

Это только один пример того, как наказания заменяют собой необходимую ясность и четкие требования. Что имеется в виду под проступком? Что это за уважение и приличное поведение, без которых нельзя участвовать в экскурсиях? О каких именно «играх» идет речь и почему они стоят в кавычках? В этом отчете много недосказанности. Само собой, он не поможет регламентировать поведение учеников. В нем явно преобладает жажда возмездия за какие-то проделки, но при этом о самих проступках не говорится ничего определенного.

Воспитывать без наказаний совершенно возможно. Польза от этого будет не только детям, но и нам с вами!

Одна клиентка рассказала мне:

Я применяла телесные наказания к своим детям, которым сейчас 16 и 14. Но, когда мой старший сын, которому было тогда 7 лет, сам попытался меня ударить, я перестала это делать. Я поняла, что, судя по всему, мои наказания научили его, что можно бить людей… В школе он тоже дрался не на шутку.

Свидетельство этой женщины очень важно. Оно показывает, что

увлекаться наказаниями не только бессмысленно, но и вредно. Лучше стараться хорошо воспитывать ребенка.

Миф, который никак не умрет

Как-то раз после презентации одной из моих книг ко мне подошла женщина лет шестидесяти пяти – семидесяти и сказала:

Добрый вечер, профессор. Хочу вам сказать, что у меня два сына – сорока и сорока трех лет. Они преуспели в жизни, мне совершенно не на что жаловаться. А знаете почему? Потому что в детстве за каждый проступок они получали хорошую трепку. Помню, однажды мы поехали в горы, и они затеяли потасовку. Мы остановились и как следует им надавали, чтобы успокоились. Они до сих пор нам иногда это припоминают. Им кажется, что мы тогда перегнули палку, им неприятно вспоминать этот эпизод. Но я думаю, мы поступили правильно… Благодаря нашим стараниям они выросли приличными людьми.

Помню, я слегка оторопел и ответил, что, на мой взгляд, при таком подходе к воспитанию нужен скорее адвокат, чем специалист по воспитанию детей. Я объяснил той женщине, что в современном мире за такое могут и в тюрьму посадить… Но она, к моему огромному изумлению, упорно продолжала отстаивать свою идею, настолько сильна была ее уверенность в своей правоте!

История воспитания полна мифов, которые никак не умрут. Особенно это касается отношений между родителями и детьми.

Согласно самому стойкому из них, шлепки, затрещины и оплеухи могут положить конец капризам, скорректировать неправильное поведение, совершенно безвредны и помогают выходить из критических ситуаций. Только они могут научить ребенка хорошо себя вести.

Не сосчитать, сколько раз (особенно после публикации моих последних книг) я говорил с родителями, которые пытались убедить меня, что детей надо держать в ежовых рукавицах, применяя к ним «телесные», а не «психологические» методы воспитания. В четвертой главе я подробнее расскажу о том, насколько вредны наказания, а также физическое и психологическое давление на ребенка. Существуют самые разнообразные работы, посвященные воспитательным техникам, основанным на принуждении. Эти идеи всегда находили теоретическое обоснование в западной педагогике и философии. Тем не менее многочисленные научные исследования не оставляют никаких сомнений в том, что насилие и наказания только вредят процессу воспитания. Но миф о пользе наказаний сложно развеять. Может быть, еще слишком мало времени прошло с тех пор, когда отец считался главой семьи, а фразы «Ешь суп, а то я тебе его за шиворот вылью» и «Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому» были краеугольным камнем воспитания. Все это стереотипы, веками определявшие жизнь многих поколений.

Однажды ко мне на прием пришла женщина, которая хотела поговорить о своих проблемах с дочерью. В какой-то момент я предложил ей рассказать о своем детстве и о том, как ее воспитывали. Как обычно, я попросил женщину принести ее детские фотографии с родителями. Она показала снимок, сделанный на Рождество в 1971 году, – классическую фотографию родителей с детьми. На этом снимке моя клиентка сидела на диване со своими двоюродными сестрами. Слева от детей сидел ее отец, справа – дядя. На фотографии, которая должна была воплощать рождественскую семейную идиллию, я заметил одну тревожную деталь: дядя держал в руках ремень. Клиентка, указав мне на это, расплакалась. Она рассказала, что дядя порол этим ремнем своих дочерей, и даже тридцать лет спустя этот снимок заставляет ее сжиматься от ужаса. Возможно, ее отец тоже применял подобные наказания, но ремень прежде всего напоминал ей о детстве, в котором жестокость по отношению к детям была в порядке вещей.

Стародавняя приверженность взрослых к физическим наказаниям нашла отражение даже в диалектах итальянского языка. Мне приходит на ум слово из пьячентинского диалекта – al sar?cc, обозначающее наказание, которому я и сам неоднократно подвергался в детстве.

Когда мне было пять лет, мы переехали из деревни в город. В нашем районе было много детей, а приходом управляли монахи-салезианцы. Мы любили играть возле часовни – в футбол, пинг-понг, баскетбол и другие игры. В пять часов вечера священник дон Витторио свистком созывал нас к статуе Богородицы. После молитвы мы возвращались к играм. Поводом к наказанию могло послужить все что угодно: невнимательность во время молитвы, драки и потасовки, слишком шумные игры, вранье, шутки над товарищами, мелкое воровство. Иногда священник только кричал на нас, но обычно наказание было более серьезным: al sar?cc. Заключалось оно в простом и отработанном жесте: дон Витторио сжимал руку в кулак и средним пальцем щелкал по лбу провинившегося. Боль разливалась мгновенно, словно от удара плеткой. Я был активным ребенком, и мне часто доставалось от дона Витторио. Это казалось мне чем-то неизбежным, как и другие наказания, которые применяли к нам школьные учителя. Игры-то все равно были для меня куда важнее!

Так же и моя мать, говоря с кем-нибудь обо мне, часто повторяла: «Да, он хороший мальчик. Но только когда спит!» Это милая фраза, которую и сейчас можно услышать от многих родителей. И тем не менее она показывает, насколько тяжело взрослые переносят совершенно нормальную для детей живость и любознательность.