Олег из иных миров

– Уж лучше бы мы их пристрелили.

– А это может вызвать вопросы, – сказал Нойманн. – Хоть они и бездомные, но убийства могут выйти боком. Куда проще упрятать в лечебницу. Особенно в этом случае.

– А что насчёт Бомжа с Дробовиком?

– Его поймать сложнее. Он просачивается даже сквозь пальцы ФСБшников. Да и горожане его поддерживают. Он в некотором роде – символ города.

– Вот если он пустит слушок о Твари – тогда нам точно конец. Всех уволят. Народ прислушается к бомжу с дробовиком.

– Можно, конечно, попробовать его поймать. Но это трата ресурсов Отдела, а наш главный головняк на ближайший месяу – это «Плоть».

– Интересно, как Бомж с Дробовиком уделал Тварь, – задумалась Лимцова. – Наши группы спецназа потеряли пятнадцать человек, а он отстрелял Тварь одним лишь своим ружьём.

– Тварь ослабела. И нам нужно торопиться, пока она вновь не набрала сил.

– А что, если использовать Бомжа в качестве приманки? Тварь наверняка захочет мести.

– Слишком сложный план. Наш текущий план куда проще.

Лимцова кивнула рыжей головой. Некоторое время они ехали в тишине, пока не зашумело устройство связи.

– Нойманн, Нойманн, – раздался из динамиков голос Варшавского.

– Да, слушаю, – ответил Владимир. Сердце тут же забилось, в предвкушении чего-то хренового. Если на связь выходит сам Варшавский, то значит что-то случилось.

– Vivere сбежала. Та тварь из Антарктиды, помнишь?

– О боже мой, – внутри Нойманна сразу же всё оборвалось. Ну что за день? – Она в местах скопления людей?

– Чтобы Vivere нанесла вред – ей не обязательно быть в местах скопления. Споры уже попали в атмосферу. Отряды дезинфекции и ликвидации выдвинулись. Займись этим. Координаты я скинул. Поторопись. И постарайся в этот раз всё провернуть успешно.

– Хорошо, выдвигаюсь…

Нойманн врубил сирену. Лимцова открыла планшет и назвала место, куда следовало ехать.

– Пиздец… – только и сказал Нойманн.

– Работа, – развела руками Анита. Конечно, ей же не нужно будет руководить операцией. Сидит себе, собирает информацию…

Лет десять-пятнадцать назад эта Vivere подняла столько шума! Геморроя с ней было много – одна из самых дорогостоящих операций Отдела, ведь всё происходило в тяжелейших условиях, в Антарктиде, на глубине одной из трещин. Без жертв не обошлось, но ситуацию взяли под контроль. Владимир когда-то читал отчёты о кошмарной древней инфекции, опустошившей одну из российских станций. Инфекция из конца палеозоя, произошедшая от плесени, паразитировавшей на раннедевонских риниофитах… Тогда поговаривали даже о конце света, ведь в древности эти споры, согласно одной из гипотез, спровоцировали массовое пермско-триассовое вымирание.

А теперь одну из этих тварей по чьей-то дурной прихоти уволокли сюда. Для изучения необычного строения её тела. Может, даже для разработки биологического оружия – Владимир не был посвящён во все детали, но именно так, скорее всего, и было. Он вытянул сигарету. Хотя бы так успокоиться.

– Прямо в машине? – поморщилась Анита.

– Потерпишь! Я же терплю твои постоянные чавканья этой блядской жвачкой!

7.

Саня ещё не отошёл до конца от воздействия психоделиков и совсем сбился в ощущении времени. Казалось, что в ужасных галлюцинациях прошли тысячелетия. Его жестко допрашивали, а врать под этими препаратами было невозможно – мысли просто рассасывались, было неясно, как извернуться, как не выложить всё. А если удавалось на секунду уловить ясность мышления и попытаться слукавить – на мозги тут же обрушалась волна негативных эмоций. Без ущерба для психики следовало говорить чистейшую правду. Впрочем, Саня бы им все рассказал и так, всю правду, но про организацию грабежей инкассаторских машин он бы предпочел умолчать. Под препаратами же он доложил, казалось, абсолютно все о своей жизни.

Теперь он лежал на твердой шконке, запертый в бетонной камере. Здесь его и допрашивали. Камеру слабо освещала лампа холодного белого света. Ясность в голове наступила недавно, поэтому Саня знакомился с комнатой заново, разглядывал трещины, поры в бетоне. Ещё недавно по стенам плясали черти и тысячи кровоточащих глаз. И зачем так жестоко? Сможет ли он теперь вообще оставаться психически здоровым?

И что с ним сделают? Посадят в тюрьму? В психушку? Это был не обычный спецназ, не обычная полиция. Это были специалисты, которые наверняка действуют скрытно, борются с со всякой чертовщиной, вроде Олега… Может, его просто казнят? Ведь спрашивали о «заразности» Плоти. Они думали, что его разум под контролем существа? А что, если всё действительно так? За этим и применяют психоделики в допросах – чтобы заглушить влияние твари, контролирующей разум?

Почему-то думалось, что, скорее всего Олега догнали и убили. Как полили из огнемёта! С другой стороны, если вдуматься – допрос вели так, будто тот ещё жив. Саня помнил вопросы, навроде «где предпочитает укрываться существо», «где расположены его логовища». В таком случае Олег – это его единственный шанс на спасение. Главное – это протянуть, пока его дружок набирает биомассу. И надеяться, что он действительно – друг…

Долго без дела валяться не пришлось – стальная дверь щёлкнула и со скрипом открылась. В помещение вошли два бойца в балаклавах и женщина в белом халате – то ли учёная, то ли врач. Достаточно вежливо поприветствовала, спросила о самочувствии, попросила встать, чтобы провести осмотр тела, координации движений, реакции. Удостоверившись, что всё в порядке – сказала идти следом. Бойцы даже не стали его толкать. Даже не надели наручники! Просто шли рядом, будто бы всегда наготове. А Саня плёлся за женщиной, предвкушая нечто страшное. Хотя на страх оставалось совсем мало сил. Самое страшное, будто бы, уже прошло.

Через несколько минут пути по коридорам и лестницам – Саню вывели в какой-то кабинет. За столом сидело два мужика, важного вида. Создавалось впечатление, что начальство. Костюмчики, галстучки… Какие-то ордена на полке, карты города, папки с бумагами.

– Добрый день, – начал плешивый мужик, с бледной кожей. – Как ваше самочувствие?

– Не буду врать, – робко ответил Саня. – Я себя плохо чувствую после препаратов…

– Приносим свои глубочайшие извинения, – сказал плешивый мужик. – Но это было необходимо. Мы должны были узнать всю правду. Речь шла о безопасности тысяч, а то и миллионов людей. Вы ведь представляете, на что способен Олег?

Даже имя вытянули! И когда успели? Саня уже мало помнил о том, что рассказал.

– Да, представляю, – Саня съёжился, опустив глаза.

– И зачем вы всё-таки сотрудничали с ним?

Саня не знал, что ответить и просто пожал плечами. Причины не было никакой. Будто бы… он просто боялся. Поначалу. А потом же он вошёл в колею и привык. Стало весело, Саня получал кайф. Но говорить об этом не решался.

– А мы – знаем истинную причину, – сказал бледнокожий. – Вы нам рассказали её под препаратами. У вас не было выбора. Существо воздействовало на вас психически. Словом – вы жертва.

Если Саня действительно говорил такое под препаратами, то снова не помнил. Но возражать не стал – это утверждение ему было на руку.

– Мы тщательно изучили степень вашего вмешательства в преступления, совершённые существом, – добавил всё это время молчавший мужчина в чёрном. – И сочли её незначительной. Вы были под властью этого существа и уже не могли давать отчёт своим действиям.

Саня молча переминался с ноги на ногу и слушал. Речь не затянулась надолго. В основном она состояла из извинений, оправданий, мол, иначе мы поступить с вами не могли. И из утверждений, что Саня ни в чем не виновен.

– …Поэтому мы решили, что держать вас здесь больше нет смысла, – подытожил плешивый. – Дело возбуждать мы не будем. Закроем всё здесь и сейчас. С одной лишь оговоркой.

«Что за оговорка?» – напрягся уже обрадовавшийся Саня.

– Вам нужно подписать бумаги о неразглашении. Сами понимаете – существование «Плоти» должно укрываться от людей. И всё, происходившее с вами в этих стенах – тоже. Нас не существует.

– Насчёт сгоревшего дома не волнуйтесь, – добавил мужчина в чёрном. – Мы всё утрясли. По легенде – дом кто-то поджёг и скрылся с места преступления. Коктейлями Молотова – нашли разбитые бутылки. Вас спасли пожарные из огня и откачали. Хозяину потери возместили, у него к вам претензий не будет. А вы с нашей стороны, в качестве компенсации, получите деньги, которых хватит на то, чтобы снять себе новое жильё, купить одежду, поможем с трудоустройством…

***

Уже через час Саня шагал по улицам города к ближайшему бутику с одеждой. Его старая одежда была перепачкана в болотной грязи, изорвана. А ещё от него ужасно несло. От места заключения его везли с завязанными глазами, высадили в центре и уехали. Фургончик без номеров… В голове не умещалось, как же это ему так легко спустили с рук соучастие в ограблении инкассаторских машин и банкоматов. Неужели он действительно был под некой незримой властью Олега? Потому что истина для него самого заключалась в том, что ему было весело: он с головой уходил в ограбления, в вычисления преступных группировок, в составление планов по их уничтожению… Если под препаратами говоришь только правду – ему либо всё же удалось один раз солгать, либо его разум действительно был помутнён. Ведь он не знал, кто на самом деле этот Олег.

В магазинах Саню сторонились, но одежду он купил, а затем отмылся в общественной бане. Ему перечислили на карту неплохую сумму денег, которой хватит и на съём квартиры и на новый комп. По прикидке – можно было растянуть сумму на месяца три-четыре. И не работать. Это время он потратит на осмысление произошедшего, на исцеление душевных травм.

А может лучше сразу переехать в другой город? К чёрту эту дыру! Здесь было слишком опасно. Он мог нажить себе врагов из криминального мира, а защиты у него никакой теперь нет. Да! В другой город! Поэтому Саня купил себе ноутбук, хорошенько отъелся в макдаке, накупил много пива и снял отель в центре города.