Козий рок

Родион бежал прямо по коридору, минуя двери в другие комнаты. Впереди была дверь, ведущая в центральную секцию. А там, уже выбраться со второго этажа гостиной, огибая фонтан с шаром и неоновой надписью «The world is yours», и выскочить на улицу во внутренний двор. Дальше Родион готов был бежать куда угодно, лишь бы не быть застреленным Марией. Топот ног за ним не стихал, и Родион прибавил темп.

Врезавшись с разбега в дверь на втором этаже, он выбрался в гостиную центральной секции. Инерция его чуть не занесла на поврежденные перила, над знакомым фонтаном. Но Родион удержался и повернул на правую лестницу, одну из двух, огибающих фонтан по кругу.

Спуск по ступенькам несколько замедлил его бег, но он не чувствовал этого. В волосах был ветер, картины всадников на стене мелькали в боковом зрении.

На площадке, от которой спускался Родион, послышались шаги, и тут же замерли. Это показалось ему странным, и он обернулся. Уперев локти в перила, держа пистолет в обеих руках, в него целила Мария Харина.

– Прощай, Родион! – крикнула она.

– Мария, не надо! – остановился он, и вытянул руку в ее сторону. Ему и самому было непонятно, что он имел в виду: не стрелять или не опираться на, поврежденные грузчиками, перила.

Грохнул выстрел. Родион рефлекторно сжался и зажмурил глаза. Акустика просторного зала гостиной добавила оглушающий эффект. Боли он не почувствовал. Но услышал с площадки второго этажа треск дерева и женский крик. Через секунду донесся глухой удар и всплеск воды, но уже с первого этажа. После этого, крик прекратился.

Открыв сначала один глаз, потом второй, Родион быстро ощупал себя. Кроме пересохшего, от быстрого бега, горла, больше ничего не болело. Он выпрямился и посмотрел на площадку второго этажа. Она была пустая. Более того, в ней светило отсутствие метров двух деревянных перил. Их обломки Родион увидел лежащие на полу первого этажа, и плавающими в фонтане. Помимо этого, там же плавала, лицом вниз, Мария Харина. Неоновая надпись «The world is yours» вокруг скульптурного шара уже не светилась

Глава VII. Восток – дело тонкое

«Уже третий», – подумал про себя Родион, глядя на плавающее тело в фонтане. Если первые два случая у него вызвали бурные эмоции и страх, то последний – грусть и уныние. Словно сама судьба, из исключений выстраивала для Родиона правило. И обстоятельства, в которых он оказывался, выглядели уже менее неординарными. Для себя он видел только один путь – добраться до представителей закона, и если его признают виновным, то понести наказание.

Родион уже не задумывался над непонятными обвинениями Марии, и истинными причинами гибели Павла и Софии. Ему хотелось поскорее покинуть особняк. Поэтому, спустившись с лестницы, он, не оглядываясь, проследовал к двери, ведущей во внутренний двор.

Выйдя на улицу, он вздохнул с облегчением. Легкие наполнились свежим воздухом. Перестали давить со всех сторон стены. Южное небо под вечер начинало чернеть, и кое-где, в саду, включилось автоматическое освещение. Уличная копия фонтана «Цезарь палас» была единственной живой частью от общего статичного пейзажа. Перепрыгивающие струйки воды с одного угла на другой выглядели завораживающе. Но Родиону было не до них. Спешно спустившись по входным ступенькам на землю, он побежал к гостевому домику.

Подбегая к подрезанным кустам, метрах в пяти от себя, он заметил предмет на земле. Перейдя на шаг, Родион подошел поближе. К его удивлению, перед ногами лежала сумочка Софии, которую он видел на кухне. Он не мог понять, каким образом, она здесь оказалась. Наклонившись над ней, Родион тут же получил мощный удар по затылку, отчего и потерял сознание.

***

– Кролики – это не только ценный мех, но и три, а то и четыре килограмма диетического легкоусваяймо…, нет…, легкоусваимого… не так. Тьфу ты! Никогда не мог правильно выговорить это слово!

Это были первые слова, которые услышал Родион, придя в себя. Голос принадлежал Антону Харину.

– Почти двадцать лет кроликов развожу, а это слово так и не научился произносить.

Родион понемногу начал осознавать происходящее вокруг. Он сидел на холодном полу, наваленный спиной на такую же холодную стену. Его голова была бессильно наклонена вперед. Но что-то холодное и острое подцепило ему подбородок и приподняло голову вверх. Своим помутненным взглядом, Родион увидел Антона, державшего у его подбородка какой-то восточный меч.

– Хорош ятаганчик, правда? – весело спросил он. – Уверен, что Коля мог себе такой позволить из настоящей дамаской стали.

Острота меча стала быстрее прояснять голову Родиона. Позади Антона была стена с мелкой мозаикой и узорами, со среднеазиатскими мотивами. Потолок, между тем, был невысокий, а освещение исходило только от одного висящего светильника, стилизованного под восточную лампу. Проясняющееся сознание подсказывало, что они с Антоном были в ближневосточной секции особняка. Однако, не в просторном зале, в котором принимали послов древние шахи, а в небольшой комнатке, напоминающей подвал.

– Очнулся? Очень хорошо, – Антон убрал ятаган, от подбородка Родиона. – Давай, бодрее. Нам сейчас твоя помощь очень понадобится.

Родион попытался встать, но с удивлением понял, что руки у него за спиной и связаны. Посмотрев на ноги, он понял, что они свободны. Только не было мокасина, испачканного в бараньей крови.

– Антон, мне это все не нравится, – донесся голос Дарьи откуда – то рядом. – Мой амулет чувствует, что карму мы с тобой подпортим.

– Насчет твоей не знаю, – немного помахал ятаганом в воздухе ее сводный брат. – А моя никогда не была так чиста, как сейчас.

Он подошел к Родиону, одной рукой поднял его с мозаичного пола, и поставил на ноги. Тело еще немного пошатывало, но держать равновесие он мог.

– Да, долго ты нас за нос водил, Родион, если конечно, это твое настоящее имя, – обратился к нему Антон, и легонько толкнул кончиком лезвия в живот. Родион дернулся, и навалился на стену. – Я понял всю эту хрень только тогда, когда ты начал лепетать чепуху про свою версию смерти Павла. Помнишь?

– Не поняла тебя, Тошка. Что он там такое сказал? – удивленно повернулась к нему сестра.

– «Стало плохо», «съел таблетки», «зацепился за штору», вот всю эту чепуху.

– И что?

– Да то, что такую ерунду, можно специально сочинить, для отвода глаз. А я бумаги из стола с описью имущества смотрел, и понял, что это для страхования особняка. Дата в конце описи – за три дня до смерти Коли.

– Антон, не понимаю, как это связано? – помотала головой Дарья, и придержала рукой слетевший ободок с красным камнем.

– Напряги свою магию! Страхуют особняк и все его имущество, через три дня погибает Николай, и потом собираются родственники, якобы, указанные в завещании. А ты мне рассказывала, тогда в саду, когда Павел вылетел из окна, что отношения с братцем у тебя не очень.

– В общем, да, – задумчиво согласилась она.

– И у меня также. Уверен, что и у остальных участников завещания тоже. Исключение – вот этот павлин.

Антон указал ятаганом на Родиона.

– Это – засланец от Севы – начальника Колиной охраны. Изображал идиота весь день, где – то пропадал. А потом, Паша из окна прыгнул, и стрельба в особняке, которую мы с улицы слышали. Так понимаю, если этот щегол выбежал из особняка, а не Софья с Машкой, то нетрудно догадаться, кто остался в живых. Хорошо, что я подметил Софьину сумочку в кабинете Николая, и догадался, что после выполненной работы, Родион из поместья побежит.

Дарья стала массировать виски.

– Антон, ничего не понимаю. Объясни мне, что происходит.

– Да просто все. Наследство и нотариус – фикция, и повод нас собрать вместе. Нас – родственников, ненавидящих Николая. А этот гаваец – киллер, который должен был нас всех порешать. И Сева все богатство оставит себе. Понимаю, почему он не приехал сам. Светиться не хочет.

– Для чего же нужно было страховать все имущество до этого за несколько дней?

– Хрен его знает. Наверно, на случай, если мы окажем сопротивление, и повредим какие – то предметы искусства.

Антон плашмя шлепнул ятаганом Родиона по голове.

– Признавайся, ты от Севы?

Родион смотрел Антону в глаза и думал о себе. С самого начала, как он приехал в Козево, все пошло не так, причем радикально. Он уже осознал, что свою работу уже не выполнит. Под большим вопросом была его дальнейшая жизнь. Антон нашел ятаган не просто так. Совесть и непонимание истинной природы обстоятельств давили на него, поэтому Родион сдался.

– Да, я работаю на него.

Ему тут же прилетел сильный удар рукой в живот, что его и согнуло.

– Козел! – прошипел Антон. – Весь день за нос нас водил своим бизнес – партнерством с Колей. Голову бы тебе отрубить, да ты нужен еще.

– Зачем он нам, Антон? – Дарья сверлила Родиона глазами гнева. – Руби сейчас! И поехали отсюда.

Сводный брат расхохотался.

– Откуда у тебя, Дашка, столько злости возникло? Ты же все время в астрале пребываешь!