Метод 2. Обратная сторона любви

– Что видишь?

– Жука с желудем. Ты?

– Снова мальчик…

– Ногти.

– Синие. – Есеня всматривается в картину.

– Это он. Как он зашел? – Меглин кивает в сторону картины.

– Убийца? Он себя рисует? Следов взлома нет. Они все сами открывали ему дверь. Знакомый?

– Любовь Андреевна, здрасте, диспетчерская беспокоит. Завтра краны будем проверять, вы дома после четырех? – Родион строит гримасы.

– Кто-то, кого везде пустят? Но он приходил поздно вечером…

– Во второй раз. В первый раз раньше приезжал. Осмотреться. Оставлял ключ. Зажигалку. Потом возвращался. Забрать. Они пускали.

Меглин разглядывает семейные фото за стеклом. Мать с детьми.

– Должно быть что-то, что их объединяет…

– Они все – матери. Замужние, одинокие, молодые, пожилые.

– Он убивает матерей. И больше мы ни хрена про него не знаем…

Меглин остается у картины. Смотрит со страхом, понимая, какую боль ему предстоит испытать. Есеня разговаривает по громкой связи по телефону.

– Это не Демин. Видимо, все было, как он рассказывал. Пришел по звонку соседей, увидел, сестра мертва. Воспользовался ситуацией. Нашел деньги. Пришлось все перерыть, поэтому прибрался…

– А бежал зачем?

– Деньги перепрятать.

– Ребенок?

– Девочка спряталась, когда пришел настоящий убийца. А потом выглянула. Увидела дядю.

– Так что, отпускать его? А мы на старт опять?

Есене нечего ответить. Она кладет трубку и идет дальше осматривать место преступления. Приближается вечер. Пока она на работе с Меглиным, рядом с домом Есени Стеклов с бутылкой вина идет с парковки, Женя ждет его на летней кухне с Верой на руках. Они меняются – вино на дочь и проходят в дом.

– Дайте-ка сюда Веру Евгеньевну… А мама твоя где?

Женя ставит вино на стол, чтобы открыть.

– Я за нее. Есеня дома почти не бывает. Собственно, ее и сейчас нет. Она как мать… не сильно реализуется.

– А зачем тогда…

– Пригласил вас? Ну… нам есть что обсудить.

– Как на работе?

– Нормально. Ну как. Руководство отделом мне вернули. Пока. Но главные дела дают не мне. Я знаю, вы меня не очень любите… Я вас тоже на самом деле. Это нормально. И лучше я вам в лицо скажу, чем скрывать – правильно? Но вот кого мы любим оба – это их. Наших девчонок. Все ведь ради них. Так?

– Ты это к чему?

– Все сломалось, когда он появился. Моя работа. Семья. Ее карьера. Есеня только выкарабкалась. А сейчас опять. Нам всем было бы лучше, если б он остался там. Мне, вам, Есене, а главное – Вере. Да и ему, по правде.

– Есеня этого не хочет.

– Люди не всегда хотят того, что для них хорошо. Мы должны убрать его. Засунуть туда, где ему место. Для ее же блага. Согласны?

Женя поднял бокал, и Стеклов, подумав, взялся за ножку своего.

После работы Меглин был пьян. Он дома в ангаре, раздет до пояса, ходил, обхватывая себя то за плечи, то за голову. Ему было плохо, без таблеток колбасило. По комнате в произвольном порядке разбросаны листы с материалами, к стене кнопками прибиты фотокопии рисунков. Ему не давал покоя вопрос, как он находил жертв. Мальчик сидел в углу, наблюдая за Меглиным свысока, с сожалением.

– Скажи уже!..

– Что?..

– Ты знаешь что!

– Ничего не знаю!

– Матери. Одиночки. Не отмораживайся! Не делай вид, что не было ничего! Не тупи!

– Пошел отсюда!..

– Скажи!..

– Он их убивает, чтоб не водили никого! Шлюхи! Шалавы драные! Они матери, а не подстилки! Они с детьми должны быть! Он мстит!

– Во!.. Узнаю Меглина!..

Меглин радостно смеется в обмен на похвалу, ему это льстит.

– Не тормози, дальше давай…

– Голова болит…

– Накати, попустит!

Меглин отпивает вино, несколько раз кивает, заводя себя, как боксер перед выходом на ринг.

– Почему – понятно, теперь – как? Где он их ищет?