Я всегда буду рядом

– Вы мой папа? – Спросил мальчуган лет пяти.

– Сеня, прекрати, мы уже это обсуждали. – осекла сына Зоя.

– Если он твой муж, значит мой папа. – Стоял на своем мальчишка.

– Дядя, – Зоя замолчала, пытаясь вспомнить имя, вписанное в договор. – просто помог мне. Вот мы и дома. До работы добегу сама. Спасибо вам огромное – выручили.

Зоя пыталась вспомнить, когда же сообщила свой адрес, коря себя за ужасною память и стремительно побежала наверх по лестнице старой хрущевки.

Зинаида Григорьевна тут же принялась корить дочь за мягкотелость и отсутствие хватки.

– Бабушка, а ты знаешь, что у мамы есть муж? – Влез в разговор Сеня. – Если он ее муж, значит мой папа?

– Какой еще муж? – Удивилась бабушка, но Зоя уже ее слушала. Торопясь на работу, она размышляла над тем, что все, кого она знает, даже сводный брат Боря, всегда ее в чем—то корили, словно у нее на лбу было написано: «Пинать не возбраняется» и только он заступился. Где-то она уже видела эти глаза, но где?

Глава 7

Наличие сына расстроило Василька. Мальчишка искал отца, а к роли последнего будущий выпускник ВУЗа совсем не был готов. Придется идти на компромиссы и подстраиваться, не только к ней, но и к нему.

Мысли плавно перетекли в детство. Он вспомнил похороны отца. Точнее то время, когда отец вдруг исчез из его жизни, а мать резко поменялась, словно умерла вместе с ним, но по какой-то важной причине задержалась на этом свете.

– Зачем ему знать, скажем уехал. Это же травма для детской психики. – Монотонно твердила мать тогда еще живой бабушке.

– И обещал вернуться? Это жизнь, не дури. Поплачет и оправится.

– Нет. Будь с ним. Мне так спокойнее. Пусть верит и ждет.

Василек верил и ждал, что когда-нибудь мать обязательно признается, но та хранила молчание и продолжала врать о нескончаемых командировках. Приносила от отца подарки, якобы присланные по почте и все больше погружалась в собственную ложь. Даже на похоронах бабушки, она продолжала рассказывать сказки, что отец так и не смог прилететь, но очень хотел.

Василек еле сдерживался, чтоб не закричать, сжал кулаки от злобы и убежал на пустырь за домом, где бесцельно блуждал, пиная опавшие листья.

Вернувшись вечером домой он стоял в коридоре и подслушивал разговор матери с ее давней подругой Лидой, вытиравшей посуду после поминок.

– Дура, ты, Софка. Ему уже четырнадцать, не восемь. Думаешь он верит в твои сказочки. Покайся и начни жить дальше.

– Не могу я, Васенька, так любит папу. Не трави душу и так тошно. – Всхлипнула мать.

Василек не любил папу, и мама впервые показалась до жалости глупой. Неожиданно для себя он простил ей отвратительную ложь и каждый раз поддакивал, очередной сказке.

В этот момент ему стало жалко Сеньку, которому возможно так же рассказывают очередные враки о дальних экспедициях в тридесятое царство.

«Неужели они все одинаковые, – думал он, заходя в комнату матери. – Я давно тебе простил ложь об отце. Тетя Лида права, надо двигаться дальше».

Он слышал, как рыдала мать, но в этот вечер так и не вышел из своей комнаты наслаждаясь легкостью освобождения от громоздкого монстра чужих желаний. В тот же вечер он решил больше не думать о Зое, но она настойчиво лезла в смятые сны, выступала на тетрадных листах среди кратких записей очередных лекций, играла на площадке с Сенькой в чужих дворах.

Глава 8

– Я тебе это уже десять лет твержу. Васька не дурак, сразу видно в отца. – Отчитывала Софочку Лидка, перебирая ее гардероб.

– Может это? – крутилась Софья Андреевна перед зеркалом в длинном платье, балахоном свисающих с округлых плеч.

– Все в помойку. – вынесла свой вердикт Лидка, крутя руках бокал с вином. – Назавтра ничего не планируй, надо приодеть тебя. В клуб идем, а не в дом культуры.

На третий день Василек не выдержал и начал искать повод вновь встретится с Зоей. Идти в офис не хотелось. Полина и так засыпала его фривольными картинками собственного содержания и бесконечно ему прощала перенос свиданий из-за завала на работе, которая для карьеристки была на первом месте.

Сидя в машине после лекции он механически просматривал очередные мемы, пытаясь придумать повод оказаться у Зои во дворе, а желательно в квартире.

Кинув нечаянно телефон мимо пассажирского сиденья, он наклонился и увидел заколку, вспоминая, как Зоя пыталась собрать непослушные волосы, а затем отвлеклась на любопытного Сеню.

Он уже был готов рвануть к дому Зои, но вовремя опомнился, рабочий день в самом разгаре.

Вечером вместе с мамой пришла Лидия Петровна и первым делом пожала Васильку руку, назвав его героем и самым адекватным человеком в этой семье. Женщины смеялись, разглядывая покупки, а Вася под шумок выбрался из дома, е привлекая к себе внимание.

«Я ведь не знаю номер квартиры. – Вспомнил он, сидя в машине перед нужным подъездом».

– Привет, муж, ты к маме приехал? – Заглядывал в окно любопытный Сеня.

– Тебе разве не говорили, что нельзя лезть в машины к незнакомым людям. – Строго ответил Василек.

– Говорили, но ты же родной, да?

– Мама дома? – Перевел Василек тему разговора.

– Ага, и дядя Боря, но он не мой папа, а мамин брат и бабушка, она строгая, но меня больше всех любит. – расплылся в улыбке Сенька, выложив всю подноготную о своей семье.

Поднявшись на пятый этаж по лестнице, Сенька первым влетел в квартиру и с порога закричал: «Мама, там твой муж пришел!».

На шум вышли все домочадцы с интересом разглядывая гостя.

– Вы заколку забыли. – протянул Василек Зое копеечную безделушку.

– Право не стоило, столько трудов. – раскраснелась Зоя.

– А мы как раз ужинаем, давайте-ка с нами. – взяла ситуацию под контроль Сенькина бабушка, давно мечтающая пристроить дочь с любимым довеском.

Они пили чай, наперебой рассказывали историю про воспитательницу и смеялись. Только Борис не скрывал своего недовольства. Хмуро глядел то на гостя, то на Зою и курил в открытое окно.

Разговор плавно перешел к детству Зои и Марья Ильинична с упоением рассказывала, как воевала во времена своей активной юности с детсадовскими мымрами и грымзами, не умеющими присмотреть за ребенком.

Василек слушал кивал и смотрел на смущенную Зою, представляя ее бегающую в белой панамке и сбитыми коленками. Он вспомнил свое детство, бабушку и осознал, что с ее уходом пропало тепло семейных ужинов. На бегу, перед телевизором или компьютером, но всегда в одиночку, каждый в своей комнате.

Неожиданно зазвонил телефон. Василек сбросил, но Кирилл был настойчив. Пришлось извиниться и уйти в прихожую.

– Не могу я сегодня. – шептал Василек в трубку. – Сашку попроси.

– Тебя требуют, двойную цену предлагают. Ты же сам говорил, что на этой неделе свободен.

– Хорошо, еду.