Семейный ужин

Мы посидели в тишине пару минут, прежде чем я вспомнил свою проблему за день. Мне сразу стало обидно, что я вспомнил ее.

– У меня сломалась машинка на пульте управления. – Я посмотрел на отца, ища поддержки, которую он всегда выказывал на семейном ужине, да и в других ситуациях тоже. Он умел находить правильные слова, которые помогали.

Помню, когда я упал с велосипеда, то разодрал коленку, кровь, боль, слезы и все такое. Все то, что преследует ребенка, который падал не только с велосипеда, но и на роликах, самокатах и так далее. Когда я вернулся с кровоточащим коленом, меня встретил отец. Он не начал меня жалеть или сюсюкаться. Вместо этого, он отвел меня на кухню, взял зеленку, перекись водорода и ватку, после продезинфицировал рану и нанес зеленку. «Больно?» – спросил он. Я кивнул, и тогда он сказал слова, которые я запомнил на всю жизнь. «Плакать не вредно, главное не бездействовать. Выпустил эмоции – хорошо, но дальше нужно позаботиться о себе. Тебе пока семь, а помогать себе можно и в таком возрасте».

– Как сломалась? Тебе же ее недавно купили! – вступила мама, смотря на меня, как на злодея из мультфильмов «Диснея». – Нужно ценить подаренные вещи!

– Саш, не надо, я решу все сам. – Устоявшее правило жизни отца.

– А как по-другому, Сень? Он не ценит, что имеет.

Я готовился к продолжительной лекции о том, что следует относиться к вещам бережнее, но отец остановил не начавшийся водопад слов:

– Научится. А сейчас не время раздувать из мухи слона. Мы ведь еще не знаем, по какой причине сломана машина. – Отец обратился ко мне. – Может батарейки стоит поменять? – предположил он. – Или сломана какая-то важная часть?

– Я не знаю, – растерянно сказал я. – Хотел с тобой поговорить об этом.

– Поговорим после ужина, покажешь мне потом машинку.

Мы поболтали о других новостях, пока все доедали картофельное пюре с котлетами.

Все началось этой ночью, после того, как отец разобрался в поломке машинки с помощью замены батареек. Я видел темноту, я шагал по ней, не зная, куда двигаюсь. Самое страшное, что я слышал голоса, они звучали знакомо, но не хотели, чтобы я понял, кому они принадлежат. Имена не собирались просветляться в голове, потому мне оставалось слушать чей-то шепот.

В конце «тоннеля» – назовем это так – возникла искра, словно кто-то пытался зажечь спичку, но ветер не позволял разводить огонь или вовсе ненавидел курильщиков. В эту секунду горящей искры я увидел широкую грудь синего цвета, болезненного вида. Появилась вторая вспышка, и я, к своему несчастью, разглядел физиономию этого «нечто». Длинный нос, кривые желтые зубы с бивнями на нижней челюсти и выкаченные глаза, похожие на стеклянные шары, которые нужно потрясти, и тогда пойдет снег. Белки тускло красные, мертвые. Я хотел развернуться, но не мог. Ноги взяли свой курс (или исполняли его приказ), я двигался к монстру с тускло красными глазами.

Пытаясь вернуть контроль над собственными ногами, я начал слышать отдаленный плач. Плач ребенка, который сломал любимую игрушку или потерял ее, не имея шанса на возвращение. Кто-то хныкал, чем напоминал капающие капли с края крыши. Кап, пауза, кап, пауза, кап…

«Кто-то плачет», – подумал я, отводя взгляд от красных глаз монстра, но не преуспел в деле. Его взгляд привлекал меня куда больше любой машинки на пульте управления. Желтые зубы сверкали, вспышки искр то появлялись, то пропадали. По щекам текли слезы, мне было страшно, как никогда раньше. Я словно прочувствовал переживания плачущего ребенка.

По мере приближения к монстру, плач усиливался, а паузы уменьшались. Кап-кап-кап. Хныканье малыша, которого хочется от всего сердца пожалеть.

Монстр возрастал, грудь приобретала ширину, а гримаса превращалась в мерзкое зрелище, но глаза – они оставались притягательными. Я слышал частое дыхание монстра, как его живот урчит, а сердце медленно, но бьется. Еще немного, и я бы окунулся в его глаза, он бы поглотил меня ими. Стоило монстру открыть пасть, я унюхал вонь тухлых яиц и рыб.

«Меня не спасти», – промелькнула мысль, и я заплакал.

От собственного плача я проснулся в кровати, лицо мокрое, нос заложен, а сердце бешено набирает обороты в стуке. Я боялся пошевелиться, думал, что монстр рядом с кроватью. Оно выжидает, пока я подам признаки жизни. Я лежал неподвижно, не заметив, как вновь провалился в сон.