Ищи меня

– Ты опять? – удивился Борька и вновь в глазах его вспыхнул льдистый огонёк. – Мы же вчера с тобой договаривались! Я умный, пойми ты. Я желаю жить лучше. Я не могу воровать, это занятие для плебеев. Я это убежище рыл три года!

– А при чём тут я!? – закричала Галя, – я тут при чём? В чём я виновата?

– Да не при чём, – согласился Борька, – твоей вины здесь нет, но таков закон жизни. Разве виновата берёзка, выросшая рядом с сосной. А сосна заберёт у неё солнечный свет и влагу.

– Отпусти, – выдохнула Галя, – я денег тебе заплачу, сколько попросишь, только отпусти.

– Не можешь, значит, сожалеющее сказал Борька. Он положил на стол ломоть чёрного хлеба, пару картошек, – ну, смотри, я хотел с тобой по хорошему.

В шёпоте таилась холодная злость, страшнее буйной ярости своей расчётливостью и непоколебимостью.

Борька медленно с улыбочкой достал плеть.

– Не надо! – запротестовала Галя.

– Нет, надо! – жёстко заключил Борька, – тебе же лучше будет.

Галя побежала, уронила стул, опрокинула ведро, добежала до дверей, и тут на пути её встали цепкие руки вошедшего Петьки. Он ухмылялся, предвкушая забаву. Галя метнулась обратно и тут же получила хлёсткий удар вдоль спины. Узница хотела снова спрятаться под нары, но сильная рука Борьки схватила её, откинула в угол и избивала там, уже смирившуюся, заплаканную, покорную.

– Уууу, – насмешливо дразнил её Петька. Борька кривил губы. Нравилось ему заставлять других поступать по его, Борькиной воле. Но всё же торжество его стало б ярче и полнее, если б свидетелем его победы стал не дурной Петька, а кто ни будь по умнее и поприятней. Борька аккуратно сложил плеть, положил её в карман, поправил на себе синий спортивный костюм. Петька повторил его движения, хотя его чёрное трико через минуту снова висело на коленках. А кофта, связанная Манькой из разных остатков пряжи, выглядела грязной, аляповатой, узкой.