Спаситель

Я думал о стихов бесценной роли,

И что грядет жестокая борьба;

Я думал о словах родного брата,

Смотря на гладь спокойную пруда.

Смогу ли одолеть в бою солдата?

Вернусь ли я с триумфом вновь сюда?

Когда меча я лезвие проверил,

Мне вспомнилось Наставника лицо.

И пусть в стиха бессмертие он верил,

Пред ним сомкнулось пламени кольцо.

Ведомый нитью слова путеводной,

Решил он мстить пугающей чужбине;

Но скрывшись за рекою полноводной,

Он затерялся в пламенной Долине.

Я был с его решеньем солидарен -

Наставник мог вершины покорить.

И пусть за труд его я благодарен,

Готов его ль я подвиг повторить?

И вспомнив вновь ушедшего кумира,

Вдруг гений мысли светлой озарил:

Я должен ради слова, ради мира

Сберечь все то, что искренне ценил!

Пусть чую я, что будет путь последним,

О гибели мне думать слишком рано!

Отбросив страх, терзал что ум намедни,

Cтупил на мост, окутанный туманом…

6

Отбросив прочь сомненья и тревоги,

Я по мосту прошел на берег зла.

Осознавая цель своей дороги,

Решимость в моем разуме росла,

Хоть веет всюду удушающим угаром,

Не видно неба ясного лазури.

Скитаясь под степным палящим жаром,

Свои стихи читал я в знойной буре.

И всюду средь чернеющей Долины

Огонь трескучим голосом шептал

Проклятия своей лихой чужбины,

И вдруг передо мною рядом встал

С горящими презрением глазами,

Окутанный зловещим дымом бес.

В своих руках с багровыми когтями

Держал каленой сабли он эфес.

И голосом слащавым, полным лести,

Он начал мне над ухом говорить:

«Отбрось же прочь понятия о чести,

Не стоит больше рифмами пестрить,

Ведь сила далеко не в этих строчках -

Ты посмотри, дружище, на меня!

Силён я тем, что разум мой порочен!