Разбитая наковальня

Ход времени

Чтоб не запутать тебя, читатель, своими ходами назад и вперёд по линии времени, я выписала здесь все события ключевые кратко. Некоторые из них так далеки в тумане прошедшего, что даты не имеют. Года конкретные остались в трудах великих умов, среди которых есть и Бессмертный по имени Утумн, за что благодарю я его этими строками.

Давным-давно, тысячи тысяч тысяч лет назад, ещё до того, как пошло время по воле Вечной Перемены, миром правили драконы. И была у них большая суша единая, что Прологом звалась.

И так же давно истреблены драконы богами. Мир материи менялся исключительно долго по воле этих новых господ, что явились из Междумирья. Пролог небожители раскололи, якобы чтоб не осталось общей, единой земли. Известных нам континентов несколько: Эпилог, где стоит Королевство, Регалия и Тайя, Уфтервар и Акабофа. Ныне они заселены людьми, и государства там стоят для нас неизвестные. Наверняка есть земли иные, даже отважным мореходом и картографом Кертуччи не пойманные во внимание.

Время пошло, засветили короны Троих Света, начался жизни и смерти круговорот. И в этом круговороте, на пересечении воли, судьбы и случая, возник человек.

Человек рос и развивался, по деяниям его боги новые приходили. И были государства и малые, и большие, и Человечество множило силу и мудрость свою, пока не пришли демоны. Поработили Человечество рогатые твари, что душу съедают, разум портят и тело меняют.

Началась тысяча лет рабства. Вернулись в землю все человека заслуги, убиты цари, стёрты границы. Человечество десять веков рождалось в кандалах и мира не знало, а лишь мучение.

А потом пришли Опалённые: первые из людей, что открыли в себе огонь духа. Войной они на демонов пошли и Человечество освободили. Храбрецы демоново племя средь материи истребили и в прошлом сгинули, не оставив даже имён своих потомкам. Потому Первыми и зовутся. И всякий раз, когда демон нагрянет, явится на него человек, что в себе огонь найдёт.

Вновь Человечество миром владеет. Началась наша эра, что мы считаем по циклам солнечным.

Пришли в мир Бессмертные, дети Той, Что Забирает, и стали с Человечеством мир делить и множить. Вражда между Смертными и Бессмертными оставлена в прошлом, но не забыта. До сих пор много гадостей говорит люд про детей Смерти.

В 500 году нашей эры мореплаватель Кертуччи, слуга будущего короля, привёз на континент не только первую карту мира за океанами, но и алого человека, что подарил Эпилогу магию. В том же году завыли гневом океаны, и потерянной для Эпилога считается земля за солёными водами до сих пор.

Четверть века потратил Отец-Король, колдунством вооружённый, чтоб объединить племена человеческие в Единственное Королевство. Стоит оно до сих пор, хоть трясёт государство наше война с врагом внутренним.

В 520 году столкнулся Отец-Король с будущим владыкой соседа младшего, Регалии. В короле безымянном признал себе равного и более на те земли ходить не желал, а только крепость возвёл на границе регалийской.

В 541 году грянула война меж двумя молодыми государствами: Единственным Королевством и империей Тайя, что из древних обычаев над костью драконьей возникла. Не нашлось в войне победителя, а лишь две стороны проигравшие. И растёт на границе двух стран ныне пустыня.

Сменялись короли, и битвы были, и плавали границы соседей трёх. Распалась Регалия на королевства малые, Тайя острова захватила прилегающие, преодолев костью драконьей малую часть Злых Океанов. Сменяются правители, истреблены чудовища лесные, боится люд богам молиться.

В 1282 году страшное случилось: помер король наш, Билис Мудрый, от яда. Автором отравленного бокала вина зовётся Олек, короля брат младший, его главный завистник, стоящий в тени короны. Престол Билисову сыну достался, совсем юному Дугану, что Олек решил оспорить. Он поднял восстание средь знати, сплотил города недовольные. И началась война Ложных Корон. Поныне Александэр Хмурый, воевода, Истинной Короне преданный, идёт по стране против изменников и братоубийцы во главе и тех карает. Пока объединяет вновь воевода землю королевскую, растёт молодой Дуган.

В 1301 году пришли к нам слуги Алого владыки и оставили заказ: сковать шедевры из Драконьей Гибели. Предсказывает их повелитель после войны Ложных Корон демонов великое нашествие, и готово Человечество к этому должно быть.

«Последние три Лжи падут возле стен тысячи лиц.

Ради Истины погибнет седой блюститель границ.

Его имя возьмёт законный первенец короля.

Кровью остывшей напьётся земля,

И демоны голодные вернутся к ней…

А после может не стать королей».

Сейчас 1306 год, пятый год моего в Некрополе пребывания. Книг ещё осталось не счесть.

Теперь, когда даты разложены в ряд, можно рассказ мой начать подробный.

Мир

Не верьте словам о том, что мир вокруг нас рождён для человека. Старше материя даже духа, ведь второе явилось из первого. Любое сущее конечно и потому не имеет начала: мир материи был всегда, ещё до того, как Вечная Перемена впервые двинула время, а свет потеснил темноту.

Мир огрет тремя солнцами – коронами Троих Света. И три луны-завистницы ночью тускло светят вместо корон.

Мир юлой крутится, окружённый эфиром, как ширмой. И ширма эта звёздами расшита, и звёзды эти могут быть мертвы, да свет от них ещё весь не пришёл – настолько чужие солнца далеки.

И крутится мир вокруг трёх солнц, а три луны-завистницы крутятся вокруг мира. В движении находится сущее, покуда толкает время вперёд Вечная Перемена.

А за ширмой в Осколках боги сидят: аватары явлений и их движители. О них я отдельно подробно распишу, но помни, читатель, – бог человеку не друг и не враг, молиться владыкам Междумирья страшно, ведь вдруг мольбы они услышат!..

Что в этом мире есть мы, люди? Материя от материи. Там, где пересеклись судьба, воля и случай, явился человек. И одним из трёх путей он идёт, пока не настигнет его Сама Седая Смерть. Есть у человека тело, разум и дух, и коль ослабнет одно, ослабнет и остальное.

И мир вокруг человека огромен, изменчив и разнообразен. И якобы людову племени вовеки принадлежал. Но это не так.

Драконы

Задолго до человеческого рода миром материи владел род совсем иной. Были в племени древнем и малы, и колоссальны, и тонки, и громоздки. Покрытые перьями, чешуёй, бушующие в небе, как молнии, и в глубинах вод затаившиеся, как обида. И всё их грандиозно разнящееся племя в учёных трудах и сказах безымянных авторов кличут драконьим.

Не видел мир более могучих существ из плоти, чем эти огромные ящеры и змии, населявшие Пролог – предка всех континентов. Меж собой формами различный, драконий род правил всяким, что в материи помещалось. Земля, небосвод и воды были в их власти. И идти они могли материи через эфир, дальше, чем звёзды, смотрели и видели они.

Вся вера в них, дорогое доказательство – это кости великие, коих в мире осталось ещё множество, как угля или железа. Среди краплаковской коллекции книг немало упоминаний драконов, и все они обрывисты, чудны догадками. Колдуны слагают небылицы про то, что драконы стояли меж миром материи и духа, чем гневали богов, тогда ещё только явившихся в Междумирье молодыми завистниками. И не было у богов над материей никакой власти. Драконы жили без времени, без смерти, без тепла или света.

Им не нужны были боги.

Одни умы зовут дракона зверем. Кровь ящера правила, траву щипала или себе подобных ела. И не знала ни урока, ни сомнения, как зверю по природе своей велено. Плодиться и есть – весь драконий удел.

Другие умы зовут дракона равным человеку, но совсем иным. Что не обделены они были ни чувством, ни идеей, ни сомнением. И хоть мыслить могли они не так, как мы, знак равенства меж человеком и ящером должен стоять.

Но ответов нет пред нами. Только кости.

Вымерли драконы по воле богов. То был удар столь колоссальный, что материя изменилась: разошёлся Пролог на континенты поменьше, океаны расступились, а то и вовсе поглотили сушу. И каждого дракона удар сей достиг, и погибло всё вокруг них. Не стало существ, что стояли меж двух реальностей. Остались боги по одну сторону горизонта, возникли люди по другую. На радость Биланх, мироздание само нашло баланс.

Не застали драконов ни сиимцы, ни народ Некрополей. Слишком много времени прошло с тех пор, как гнев богов обрушился на владык-ящеров. Осталось в недрах земных оружие небожителей, металл под названием Драконья Гибель.

«Будет человек нам поперёк горла, то и его Человечьей Гибелью сокрушим!»

Краплак говорит, что Бессмертного сварганить из драконьих костей нельзя. Мол, не могут боги ухватиться даже за останки прежних владык материи. Легенда есть об императоре тайянском: что живёт он со столетия своего в клетке из драконьих костей, чешуёй драгоценной обшитый, и не может Смерть забрать старика в свои Сады. Живёт он так против божьей воли уже век, и только времени всепроникающему подвластен двухсотлетний император.

Бессмертные такой тяге к вечной жизни, конечно, дивятся.

Использует кость драконью и обычный человек, но не целую, а раскрошенную в пыль. Только в горящей кости можно Драконью Гибель расплавить, чтоб оберег отлить. Такая вот шутка злая.

В книгах описано сияние драконьего огня: такое чудесное, танец драгоценных камней в трёх солнцах. В его языках видно звёзды все разом – и живые, и мёртвые. Таким пламенем горели демоновы храмы на закате Человечества-раба. Но скажу я об этом позже.

Жаль мне змиев племя. Разумом жили они или нет, коварны были или щедры – Человечество перед ними в долгу. Мы приняли целый мир, что драконы хранили, и не можем допустить его потери.

В их тлеющих останках куём мы Драконью Гибель.

Драконья гибель

«…Каждый странствующий знахарь, законопослушный маг иль нечистый духом колдун ведёт чары свои чрез металл, что испокон веков зовётся Драконьей Гибелью. Слова демонового языка тотчас обращаются в явь, едва дух человечий пробежится сквозь цепочку, гвоздик или амулет из колдунова железа. Это роковое умение, пришедшее из-за вспенившихся злобой океанов вместе с отважным мореходом, осело на нашей суше и пошло по пути нужд и желаний славных иль корыстных…»

То, ради чего я здесь.

То, ради чего Зань покоряет горы, а Игна – пустыню.

Драконья Гибель, колдуново железо, металл искр, вилууну – как его только не называют или не называли на континенте. В добыче Гибель сложна, в простом огне даже не накаляется, заточку не любит и напряжений не держит.

Мы так считали до той самой ночи.

Колдуново железо на то и колдуново, что используется магами, знахарями и шаманами по всему континенту, кроме империи Тайя – там магия любая под запретом ещё со времён древней войны.

Колдуново железо – мост между материей и духом. Достаточно сложить несколько демоновых слов, с чувством пустить по Драконьей Гибели искру – и явится колдовство. То есть знание тёмное, принесённое из-за океана Алым человеком. Колдуновым железом скованы были племена на Эпилоге одним вожаком, магией сотворена Тысячеликая. За магией явилась та самая война, а после полузабытые, но непрощённые демоны.

Про магию я ещё подробно расскажу.

Сей металл есть небожителей гнев во плоти, единственное, что смогло истребить драконий род там, куда не мог удар богов дотянуться.

«Железный мор. Как семечко, корнями проросшее сквозь материю. В воздухе обитала Драконья Гибель, искрилась. Горели леса, горела вода и даже небо! Так сильно боги драконов ненавидели…»

Добывается Драконья Гибель глубоко под землёй, в горах, и в песке есть её крохи. Без правильной закалки в огне особом боится металл даже ржавчины.

Другое дело – оружие из него! Как мы увидели обломки мечей и топоров из колдунова железа, так и перепутали явь со сном! Скованное в пламени костном по заветам кузнецов прошлых, может оружие из Драконьей Гибели пережить и камень, и сталь! Тем крепче оно, чем крепче дух его владельца.

Сковать доспех из колдунова железа – задача уже непосильная, даже пустая, в чистом виде такой металл лучше использовать в изготовлении оружия иль инструментов для магии. В сплаве же Драконья Гибель теряет часть силы, что должно чрез неё проходить. Однако свойства от других металлов оно может приумножать: прочность, лёгкий вес…

Примечание: нужно оставить пометку сёстрам!

Междумирье, боги и иже с ними

Междумирье лежит где-то выше звёзд, там, куда не дотянулась материя. Скопище миров-осколков как хранилища целых явлений, знаков и стихий. Оттуда, из этих дворцов света и тумана, наш мир кажется крошечным, ничтожным, а оттого – более желанным. Как последняя твердыня, что осаде вечной не поддаётся.

И живут в этих дворцах боги: всемогущие, но безвольные. И прячут имена они свои от смертной души затем, чтоб не звали их. Потому прозвищ у них несметно много.

Есть боги ранние, что до человека были, с человеком сосуществуют и после человека будут. Те, что драконов погубили.

Чтоб жизнь могла множиться, крепнуть, не стоять на месте, явилась Сама Седая Смерть. Зовут её и Хладной Госпожой, и Той, Что Забирает.

Чтоб мёртвые тела с зёмлей смешались и место живым уступили, явился Хозяин Всякой Плоти, Тот, Что Разбирает.

Чтоб боялись мёртвых живые и тела земле быстрее возвращали, не скорбели над покойниками подолгу, родилась у Хозяина дочь, Поступь Мора – и подняла из трупов червей и гадкие болезни.

Чтоб время не стояло, движет его неугомонно вперёд Вечная Перемена – и вечного ничего не осталось, ни камня, ни воды. Дни складываются в бесконечность, пока жив Янтарь-Шаг.

Где хаос пустоты – там Единый На Двух Чашах явится.

Где тьма долго царит – там Трое Света кивнут.

Есть боги младшие, явившиеся если не по воле мира обитающих, то следом за их деяниями. Их рождение – на самом деле загадка. Что в книгах об этом написано, то предположения давно умерших, своими глазами явления не видевших, а только за предками слова повторявших. Повторяю и я.

Клыки, Рога и Копья явился из чувства голода, когда зверь напал на зверя. Был он дик и слаб в сравнении с другими богами, обитал средь пастбищ и в норы чужие лез. Как человек напал на человека – не по голоду, а по жажде власти, – так обрёл разум Злой Голод. Теперь он чести воинской защитник, знамя благородства солдата и охотничьей отваги. Поверье есть, что Александэра руку направляет этот бог благословенно.

Одноглазый Слепой описан коротко. Первого секрета он скромный автор, хранитель потаённых чувств и мыслей. Он в тёмном углу сидит и перешёптывается с незрячим своим глазом: что видел тот, кого приметил. И любовнику, и предателю Одноглазый Слепой помощник. Кротко улыбается старик с повязкой чрез всё лицо, когда тайное желание в явь обращается.

Крестьян встречает на рассвете Добрый Плуг – богиня плодородия, крепкая уза между природой и человеком, что хочет природу укротить. Явилась она вместе с первым ростком первого семечка, что человек посадил, сплела себе шляпу широкую, и меж людей Дама Колосьев бродит, иногда являя добрую волю. Кланяется она Трём Света за силу, во тьме засыпает в ещё тёплом поле. И много шутит над Злым Голодом, предлагая клыкам медным корку хлеба.

Во снах обитает Усталый Рассказчик. Он сновидения ведёт за руку в спящие умы, чередует образы, идеи и мысли, а утром выводит из памяти, чтоб не было повадно человеку грезить в бодрствовании. Дабы никто имя его не прочёл настоящее, он во снах все буквы путает, а свой лик лепит из полузабытых образов.

Одни говорят, что Усталый Рассказчик бежит впереди Вечной Перемены, на время ненаставшее ещё подглядывает, а потом спешит чрез сны рассказывать. Чтоб болела поутру у человека голова, чтоб странное это чувство создать, будто видел когда-то давно только-только произошедшее!

Другие верят: лучше снов не наблюдать, чтоб не мог прочухать этот бог твои тайны и желания, а видеть надо только тьму, аки Одноглазый Слепой.

Третьи же вовсе говорят, что нет никакого Усталого Рассказчика. Он не более чем выдумка, сказок герой. Уж бодрствующие его ни разу не видали!

Зодчая Башня велика, но тонка, как мысль строителя, – гигант невидимый, бродячий по крышам бесшумно. Возникший из первой стены, хилый и тощий, Звезда-Архитектор ещё скрёбся с человеком в пещерах – ждал своего часа. Он с людом рос и рос, и в росте его вся людская амбиция. Чем выше стена, чем острее шпили, тем чаще сдувает с них пыль этот великий призрак. Руины он оплакивает, как потерю друга, к пожару грозовую тучу толкнёт рукой могучей, чтоб ливнем пламя убить. Поверье ходит меж книг, что богам дворцы возводит Зодчая Башня, собирая космические туманы в кирпичи, подпирая вечное строительство плечами-сваями. И уговор есть меж Тремя Света и Башней: никогда человек не построит дворец, что шпилем перекроет хотя бы одно из трёх солнц-корон.

Богов таких ещё множество, и ранних, и поздних, и всякий из них – сосредоточение силы и мудрости, ясной только ему самому. И несут они благо такое, что понятно лишь им самим. Приказывают древние рукописи: на богов уповать нельзя. Не зря спрятано их имя от человеческого рода, ведь жизнь смертная для небожителя – пустое место. Разгневается нежданно Добрый Плуг – и гнать придётся её с полей погибающих. Одноглазый Слепой слух в толпе сложит, отведёт от врага стрелу Злой Голод. Не добры они, не злы – только ищут власти иль развлечения, испытания шлют на души наши, чтоб крепость их проверить.

С богами нужно мириться, как со стихией: необузданной, непредугаданной, свободной. Поклонение им – сделка страшная, и не закончится она ничем, кроме горя. Сиим тому пример.

Примечание: если обидны кажутся богам сии строки, то прощения я у них прошу. Нет в моих словах вызова, лишь говорю я от предков потомкам.

Есть у небожителей их преданные помощники, именуемые создателями. Сосредоточение божественного сумасшествия, жажды силы, они – их фантазий неиссякаемый источник. О них писал ещё Валийдон Безумный, что якобы побывал средь этих существ.

«Интересные вещи можно создать, лишь объединяя уже существующие. Не каждый готов назвать такой процесс «созданием», но промышляющие этим ремеслом не ищут одобрения среди жалких многочисленных умов. Чем сложнее комбинация, тем неожиданнее выйдет результат. И не только любопытство тянет таких создателей в пучины собственного кривого ума. Желание превзойти остальных подталкивает на поступки, отходящие от выверенных решений и протоптанных путей. Именно так среди приевшегося находится невиданное.

Вы не хотите оказаться там, где вековые – но оттого и глупые – умы варганят своих детей из того, что попадется под их длинные костлявые руки. Ленивые по природе, творцы превосходят свой недуг и постигают то, что вы не хотите разглядеть в кошмарах. Факты вызывают у них сомнения, а свои теории отстаивают фанатичной – но оттого и пустой – верой. Их дневники, исписанные чернилами космических пустот, хранят как строгие формулы, так и кривые наброски. То лишь жалкая попытка пером сковать хаотичный вихрь мыслей языком безымянных безумцев.

Создатели собираются в прекрасных дворцах, топчутся по золотым коврам и выпускают дым из причудливых трубок. Среди колонн звёздного света они шепчутся, поглядывая на свои бездонные чёрные тени. Шепчутся с опаской, стесняясь или боясь раскрыть хитрые мотивы. Создатели держат свои фолианты за пазухой туманностей, лишь иногда позволяя чужим глазам коснуться одной из миллионов страниц. Боги – их наставники и надсмотрщики – могут щедро вознаградить обладателя самого пытливого ума, а главное – обратить очередной его набросок в явь.

Один рог лошади поставить – это мало! Просто торчащая изо лба кость – символ достаточно пошлый, если подумать. Другое дело – рога лося! Нет, лучше оленя! Вот оленьи рога смотрелись бы всяко лучше, чем вот эта вот ерунда. Повесить украшения, свечек поставить – и пустить в лес гонять ветер!

Или улыбки. Лошади сильные, умные, но скромные мимикой. Пусть хотя бы иногда улыбаются. А лучше всегда, даже когда злятся.

Смешать бродячих псов – волков, вновь брошенных в дикость, – и чёрные смолы. Пропитать их грязную шерсть смертельным ядом, чтобы они рождались, убивая своих матерей. Они бы склеивались в стаи и ревущей волной тел бросались на жертву, с трудом раскрывая слипшиеся пасти. И пусть не видят ничего, кроме лун, и пусть зовут их по имени, известному только собачьему племени.

А котам отдадим их глаза. И ещё сверху добавим. Сверкает крошечный зверь, как звёздное небо: хищно и кровожадно. Пусть помнит человек, что велено ему бояться!

А вот вы видели наших новорождённых господ? Когда-нибудь? Они прячутся среди Осколков, набираясь сил. Я нашёл одного. Было страшно, но я не мог унять своё любопытство! Я стоял у колыбели ещё безымянного господина, чувствовал, как бьётся молодое сердце. Оно кипит яростью снаружи, но совершенно холодное и пустое внутри.

Не спрашивайте до него дороги – вам, жучкам безмозглым, лучше туда не соваться!

Не трогайте жуков! Жуки прекрасны! Мелкие букашки из панцирей вон лезут, лишь бы стать больше, чем ничем. Ползучие, летучие, те, что с шестью лапками, с миллионом лапок, без лапок. Плоские, волосатые, цветные. И даже у них рога лучше, чем у оленей! Кто правит ими?..

Можно ли заставить что-то живое гореть вечно? Огонь – стихия сложная, гневная и хрупкая одновременно, едва ли подвластная. Но… Можно ли сделать что-то живое из огня? Заставить уголь дрожать в ужасе, трястись от гнева, в узоре тлеющих трещин увидеть мысль, хотя бы простую? Протянут такие твари хотя бы круг солнц или же их жизнь – лучина?

Но это всё мрачно! Душно, скучно до потери рассудка! В таких случаях даже мёртвые головы воротят… Вот если бы мертвецам дать больше цвета… Даже люди знают, что ничего не украсит череп лучше, чем несколько цветных лент или роскошная шляпа! Будь на улице какой-то праздник, его бы встретил марш скелетов в прекрасных костюмах. Дамы в платьях, а кавалеры – в доспехах, латах, а за спинами – розы, лепестками касающиеся белоснежных костей. Скелеты только и могут, что улыбаться, нужно быть хоть немного живым, чтобы грустить. Грусть – удел живых.

Есть ли у этих творцов какая-то цель? Или действительно нет за их умами ничего, кроме скуки и любопытства? Никто не знает наверняка. Просто кто-то должен творить чудовищ. Удивлять красотой там, где ее не может быть. Заполнить тёмные углы и неосвещённые коридоры опасным, но смыслом.

Пугать и восхищать».

Упоминает Валийдон, будто рождаются в Междумирье ещё боги. Что олицетворяют они? Станут ли человечеству врагом или же другом?

Небожители лепят из зверей чудовищ, чтоб с природой поспорить, а в центре работ ставят вдохновение безумных рабов своих. Считают небожители рогатых медведей красивыми, слепят пару грубо, куце – и поселят в лесу. И если не убить существо такое кривое, но сильное, то вымрет лес. Не знают книги, делали ли боги из живых людей чудовищ, хотя для того есть иная Междумирова сила – демоны. О них я позже напишу подробно.