Разбитая наковальня
– Но вы же чем-то ещё занимаетесь?..
– Да. «Что-то ещё» – это как раз про мои дела, – не без разочарования в голосе согласился Краплак.
Ленну внезапно озарило. Сколько времени они спускаются? Разум подсказал: достаточно долго. Всё тише становилась музыка, всё громче гремело что-то тяжёлое, механическое. Она раздвинула пальцы, чтоб хоть на секунду взглянуть на город Бессмертных, но Краплак сам приложил костлявую руку к её глазам.
– Вы здесь – чужая, моя милая гостья, – предупредил еле слышно Краплак. – Ваше присутствие нарушает целый свод законов, писанных рукой бога, один лишний взгляд – и душа ваша навсегда осядет здесь, а пустое тело обратится в прах да кости.
– Вы могли бы вынести сами знания Кирра, мастер Краплак… – заметила Ленна, ещё более перепугавшись, – и тогда…
– «Вынести»? Сомневаюсь… – возразил Бессмертный. – К тому же в библиотеке сейчас стоит полный бардак после Прето.
– Прето? Это ещё один ваш брат?
– Да… – с невероятной неохотой признал Краплак своё родство. – Прибыл из Южного Некрополя по большому и важному делу.
Ленна на короткое время ушла в глубокие раздумья.
– Погодите. «Южного»?!
– Наш Некрополь называется «Северным» не просто так. Против каждого ветра стоит по Некрополю. А вы и не знали… – он усмехнулся. – Действительно, откуда вам знать?
– И в Южном тоже промышляют искусством?
– Нет-нет-нет, – от такого предположения он почти смеялся, – эти варвары наверняка считают своё дело «искусством», но точно не мы.
Ленна была готова лопнуть от превышающего все доступные пределы числа вопросов, но золотая клеть остановилась. Лишний раз убедившись, что мастерица не смотрит и не видит, библиотекарь повёл её за собой. Вновь отворились каменные врата – куда меньше, чем на поверхности, – Бессмертный и Ленна зашли внутрь.
– Разрешаю вам видеть, – молвил Краплак, отдаляясь, чтоб не портить пейзаж.
То был просторный зал в приглушённом свете гнутых ламп. Аккуратные ряды полок тянулись дальше Ленниного взгляда: от фолиантов вековых и тяжёлых до грамот берестяных были разложены труды то ли по возрасту, то ли по ценности сохранённых в них знаний. Библиотека Стуков рядом с коллекцией Краплака – как капля возле моря. Часть коллекции была готова рассыпаться в прах от слишком пристального взора, другая часть пережила бы всё человечество в толстенных томах страницами металлических пластин. Все письменные сокровища содержались в полной чистоте: не нашлось в зале ни пылинки, ни серебряной нити паутин, посмевшей бы коснуться книг. Надо полагать, что и пауков здесь не водилось.
Посреди зала стояло резное кресло, обитое шелками, да вытесанный из камня стол, заставленный книжками совсем новыми, только-только привезёнными откуда-то издалека. Краплак уселся на свой трон, как влитой, пока Ленна плясала в его владениях от полки до полки, боясь коснуться чужих знаний.
– Здесь, кажется, есть всё, что разум мог запечатлеть знаком!.. – Мастерица искрилась трепетом. – И каждая книжка лежит на месте своём. Про какой такой «бардак» вы говорили, мастер Краплак?
Бессмертный с неохотой оторвался от новой книжки.
– Прето спутал мои закладки в «Орбиталях пустот»! – объяснил библиотекарь. – В общем, здесь обитают знания достопочтенного Кирра, даже немножко больше, – он кивнул черепом на книги и вновь вернулся к чтению. – Приступайте.
Глаза Ленны вспыхнули пуще прежнего.
– Где?! В каком из этих столбов вековых знаний лежат его записи?
– «Записи»? – Смех Краплака скрипучий, как пером по бумаге. – Читать-то Кирр умел, а вот писать был не любитель.
– То есть?..
Краплак тяжело вздохнул: знак смирения Бессмертного из пустой груди звучал, как шёпот призрака. Он медленно закрыл книжку и спрятал за пазуху, подался было чуть вперёд, пытаясь вырваться костьми из насиженного плена, но лишь вдавился глубже в кресло. Приняв своё положение, он заговорил громче:
– Кирр был смышлёным Смертным. Наверное, умнейшим из его современников. Двадцать лет он просидел здесь, средь моей коллекции, набираясь знаний из каждой строки, каждой буквицы или сложного символа. Я оставлю свои сокровища – под строгим запретом что-либо отсюда уносить, кроме как в собственном уме, – на ваше честное использование.
«Двадцать лет», – гремело в голове у мастерицы. Как ещё одну жизнь оставить средь книг, в земных глубинах Той, Что Забирает?
– Но у меня нет столько времени! – девушка уставилась на Бессмертного. – Сёстры мои, Киррик – да всё человечество погибнет, если я не успею…
Слова Ленны не впечатлили библиотекаря. Он посмотрел на свою гостью пристально, но совсем бесстрастно. Кажется, угольки в пустых глазницах лишь потускнели.
– Тогда вам не стоит медлить, Ленна. Или – если я вправе предложить такой вариант – уходите отсюда. Скажите только слово, и мы немедля отправимся наверх…
– Нет! – вскрикнула девушка. – Нельзя наверх!
– Пожалуйста, не кричите. Тут не самое лучшее место для громких звуков. Да это место вообще не для звуков! – чуть разгневался он, но быстро успокоился. – Думайте, Ленна Стук, а я тем временем рассмотрю вашу тень поближе…
Пока мастерица взглядом, почти испуганным, мерила осевшие на пожелтевших листах знания вдоль длинных полок, Бессмертный припал к её тени, вновь защёлкав механическим окуляром. То и дело тянул он свои костлявые руки к алой пелене, едва касался её краёв и тихо посмеивался от отступающего вокруг ладони мрака. Он шепнул что-то на демоновом наречии – невинное заклинание, известное лишь народу Смерти, – и вся тень скрючилась в длинную ленту, растянулась до ближайшей стены и на неё залезла, как кошка от собаки.
– Что вы делаете, мастер Краплак?
– Не видно? – Он даже не приподнял головы. – Балуюсь с вашим попутчиком. Ой, не нравится? – он обратился к тени, от которой осталась лишь багряная нить. – Ну-ну, милое проклятие, попадись ты Тригону, он бы тебя уже выпотрошил и на слоги нарезал… Тебя не прошептали, не пропели хором… Ты – есть глас могучего чародея, быть может, более толкового, чем мы… А мы, между прочим, колдовать без железок можем… Чьё ты слово, милое проклятие?..
– Это кровь слуги некоего владыки, каплей брошенная на мою тень. В его видении – пришествие демонов по окончании войны.
– Какой ещё войны? – Он чуть приподнял череп. – Что в этот раз Смертные не поделили?
– Корону, мастер Краплак, – ответила девушка.
Но он не услышал: лишь дальше перешёптывался с тенью кузнеца, как ребёнок с игрушкой. До этого момента Ленна свыклась со своей попутчицей, проблем от которой было не так много, чтобы вспоминать о ней. Зато в памяти вновь поднялись слова неизвестного господина, что силой нечеловеческой разведал будущее. И даже если всё это – обман или дурная шутка, стоило бы отказаться от овладения Драконьей Гибелью? Стоило бы идти против веры отца в своих дочерей?
– Я приняла решение.
Краплак, дав себе мгновение тишины для осознания, скоро поднялся. Доселе сгорбившийся Бессмертный вытянулся, расправил плечи, показав тем гостье истинные свои габариты. Огни в пустых глазницах – два факела, сквозь которые прошли океаны букв, иероглифов и цифр. Затем плавно протянул руку в сторону двери.
– Понимаю, – голос его стал излишне снисходителен, – я вас провожу…
– Я остаюсь.
– Кости да пепел!.. – Он почти что топнул в недовольстве, пока возвращался в прежнюю форму ссутулившегося библиотекаря. – Ладно, оставайтесь, но подыщите себе в деревне место для ночлега: долгое нахождение средь матери нашей Смертным губительно.
– Исключено. День и ночь я буду здесь.
– «Исключено»?! – уж сам Краплак повысил голос. – Да что вы такое говорите?!
– У меня нет двадцати лет, мастер Краплак. Я должна успеть вернуться. Человечество в опасности!
– Проблемы у вас.Из-за вас. А нянчиться мне, стало быть?
– Управлюсь за десять лет. – Ленна была непреклонна. – Помогите мне, мастер Краплак, и род Стук будет перед вами в долгу вместе со всем смертным миром.
Она протянула библиотекарю руку. Тот вскользь взглянул на ладонь мастерицы и быстро отвернулся.
– Ой, нет! Никаких долгов, никаких больше рукопожатий. – Он склонил голову и тихо добавил: – Делайте то, что считаете нужным, Ленна, я обязуюсь помочь, но прошу… Избавьте меня от ваших глупых ритуалов.
Ленна руки не отвела, а напротив: держала протянутой, без капли дрожи. Краплак, издав нутром костяным упырский рык, большим и указательным пальцами схватил ладонь мастерицы и несколько раз кивнул.
– Спасибо, мастер Краплак. Я не забуду вашей доброты.
– Да-да-да… – бросил он и вернулся за чтение в любимом кресле.
ЛЕННА: часть вторая
Годы шли, и тело средней сестры, супротив крепчающему разуму, слабело. Она всё реже возвращалась на поверхность, подставляя лик затуманенным солнцам, и всё чаще углублялась в безотрывное чтение. Кожа её стала белее кости, всякий Бессмертный не считал девушку чужой в вечном доме. Даже Сиенна – могущественный лич всего Некрополя – вежливо кивала гостье из мира живых, когда посещала библиотеку. Те, кто бывал на поверхности, поспешили вернуться домой и навестить свою гостью: уж больно было интересно своими глазами увидеть такое редкое явление! Приносили бродяги бессмертные Ленне подарки да кипу вестей со всего Королевства.
Но Ленну всё реже беспокоили дела мирские. У кровати её возвышались столбы из собственных записей и пометок, мудрых мертвецов выписанных формул и смелых слов. Краплак только и успевал, что приносить новую кипу пустого пергамента.
Заключены мастерицей на листах такие науки, что незнающие магией назовут. Как проводить обряды температур низких и высоких. В чём сила молний и куда её девать. Образом каким ядовитые пары и едкие гущи дерево обращают в камень. Что за крохотные, невидимые взгляду части движутся в целом недвижимом.
Разглядела мастерица в себе лишь смесь простого и простейшего и в то же время – великую глубину всякой своей части.
Даже в собственной усталой улыбке увидела она движений дюжину тонких мышц. Картину будущего столь светлого, но столь далёкого, нарисовала Ленна законами мироздания и ещё не родившихся мастеров, кто эти законы себе подчинит. Беспристрастен был её взгляд перед грозными машинами, землю сотрясающими, летучими замками из металла и драконьих костей, городами, будто сотканными из едкого дыма. «То же видит твой хозяин?» – спрашивала она без голоса у алой тени, но не ждала ответа.
Буря мыслей грозных стихала лишь перед тоской по родному дому. Больно становилось Ленне от писем из Киррика. Приходила на вороньих крыльях Реголова строка: о бытии его в опустевшем доме, о тоске отцовской, о том, как с Игной связь он потерял, едва та успела коснуться Пыльного Пути. Лишь одна новость за эти годы была светла, как три солнца: младшая сестра вернулась с Цынных гор целёхонькая, хоть и не без причуд, оставшихся после знакомства с искусством Сиим. Ленна даже показала письмо своему костлявому сожителю.
– Одной из нас всё-таки удалось! – радостно плясала она клочком бумаги перед искрящимися очами Бессмертного.
– Уйти от этих механических безумцев, не лишившись рассудка? – растянул Краплак, почёсывая скулу. – Любопытно… А где сейчас твоя старшая сестричка?
– Понятия не имею. С ней нет связи, – мрачно бросила Ленна и вернулась к книгам.
Всегда мастерица отвечала на письма строго и по делу, будто и не осталось в ней ничего, кроме самого ума. «Лишь только не тревожься, лишь только жди нас», – говорила она последней, чуть вздрагивающей строкой. Бывало, закрывала Ленна глаза и пред собой видела родной дом, родные лица. Боялась попортить она страницы столетних томов и только на грубый переплёт себе позволяла бросить слезу-другую. Звала девушка сестёр и отца во снах, просыпалась средь ночи и спешила к думам: не поставленной цели ради, а отвлечения для. Но сколько бы ни было прочтено, выучено, понято и записано, не отпускала мастерицу горькая тоска по своей семье.
– Вставайте, Ленна. – Краплак опустил руку Ленне на плечо столь аккуратно, как будто вовсе не собирался отвлекать её от книги. – Пора нам обоим поднабраться сил.
Воспитание Краплака с трудом перевешивало его тяжёлый характер, с коим Ленна невольно знакомилась всё лучше. В словах библиотекаря вечно поскрипывало недовольство и какая-то нервозность, тесно связанная с постоянным присутствием Смертного. Его обитель – чистая, опрятная – однажды была потревожена чужими руками и ныне тревожится вновь по старой просьбе. Бессмертный с полным сожаления вздохом пустой груди встречал на полках пыль и беспорядок: две вещи, что в Некрополе обычно и с умыслом не сыщешь. Добрел Бессмертный только тогда, когда сближался со своим преданным товарищем – превосходным вином. Спокойными вечерами они с Ленной пили, обсуждали недавно прочитанное, иногда громко смеялись вместе и друг над другом. Каждый делился личным с неохотой, желая утаить собственные домыслы и переживания, выставляя напоказ лишь блестящий ум. В таких разговорах жизнь короткая знакомилась со смертью вечной.
– …А старина Кирр? – Ленна, слегка покрасневшая от вина, ещё находила в себе силы говорить ясно и чётко. – Вы с ним были друзьями?
Краплак держал блюдце с вином, чуть дрогнувшее от неожиданного вопроса.
– «Друзьями»? Наверное, не уверен, – любимая фраза закрытого библиотекаря. – Он был натуральным книжным червём, прям как вы! Как я его грамоте выучил за бочку вина, так он и отдался весь сначала знанию, а после – кузнечному делу. Рад, что у него осталось время на… Создание потомства?.. – Краплак, поймав себя на странных мыслях, поспешил сменить течение разговора. – Наверное, Виридианин Авлос можно считать его «потомством»!
Авлосом именовался топор, полный звука больше, чем остроты, – точно копия своего долгого владельца. То был подарок, преподнесённый благодарным Кирром бессменному стражу Некрополя. Ленна узнала, что с силой Драконьей Гибели в оружие приходит подобие ума. Лишь тень собственной воли, отпечатанной на металле молотом создателя и взмахом владельца. Вспомнила Ленна тот злосчастный сундук, полный более не просто порченых клиньев, а сломленных духом их обладателей. Одним глотком она смыла тёмные мысли, в душе становилось теплее. Зато всплыл разговор, состоявшийся ещё в первый день своего здесь пребывания.
– А вы скорбите по Кирру?
– Наверное… Не уверен. Мы, Бессмертные, живём, не оборачиваясь на время. Важны достигнутые вершины, важны навыки и знания, предшествующие им. Кирр, мне хочется думать, прожил достойную жизнь. И оставил после себя целый род продолжателей его ремесла. В каком-то смысле он жив, покуда звенит кузня. Дядюшка посягает на плоть, матушка – отводит душу, но вес прожитого не забрать даже богам.
Ленна одобрительно кивнула.
– Но вы так и не ответили. – Она улыбнулась.
– Сказал же: не знаю! – раздражённо отмахнулся Краплак. – Лучше скажите вот что… Как вам наше вино? Вы уже пьёте его, как воду. Наверное, успело приесться?
«Иногда Бессмертные напоминают детей – бесхитростно изворотливых, не испорченных интригами и чужими выгодами», – лишь несерьёзная пометка среди цитат древних учёных и сложных формул.
– Ничуть! Отличное вино, – сказала она скорее кубку, нежели Бессмертному. – К слову, откуда оно? Не видала я на поверхности винокурен…
– Ох, Ленна! – Краплак поспешил долить своей задержавшейся гостье. – Напиток столь великий, столь полный жизни – это плод не труда, а настоящего искусства, как полотно или песнь! И не всякое место в мире подойдёт, чтобы такой шедевр создать.
«Шедевр». Одного слова хватило, чтобы вызвать в памяти образ алого человека с острыми зубами. Ленна покосилась на собственную тень: та ей улыбнулась узором трещин в каменном полу. Краплак же, наполнив блюдце и себе, опустил в вино кончики пальцев и тут же будто обновился, забрав из напитка всё живое. Ленна перевела взгляд на Бессмертного в ожидании, пока тот сливал мёртвую воду в сточное отверстие возле кресла.
– В глубинах Некрополя стоит дивный виноградный сад, – продолжил библиотекарь, – место столь спокойное, что… А знаете, – он резко вскочил с любимого кресла, – нам нужно обязательно туда наведаться!
Мастерица приподняла бровь. Прогулка в глубь Некрополя показалась ей хорошим времяпровождением.
– Когда же? – спросила она.
– Да пусть сейчас! Сиенна, само собой, не обрадуется – да и пепел с ней! Какой, однако, каламбур… – Он издал нечто, схожее со смехом.
– Тогда ведите, мастер Краплак.
Очень скоро они покинули библиотеку, прихватив с собой крохотный кувшинчик вина. Ленна читала сказ о рождении Северного Некрополя: как вокруг Виридиана, первого Бессмертного, что освоил искусство людей, развился целый город, навеки заключивший Бессмертного меж стен и потолков. Длинное тело стража-пленника единым корнем тянулось от поверхности земли до самых недр, и не было ему никакого конца. Через трубы он не только говорил, но и слышал каждый шорох в мраморном городе.
– Здравствуйте, книгочеи! – поприветствовал Виридиан металлическим эхом из-под бесконечных рёбер.
– И тебе хранить крепость костей, брат.
– Здравствуйте, мастер Виридиан! – Ленна встала посреди коридора и поклонилась змию.
– Она мне поклонилась, Краплак? – тихо поинтересовался страж.
– Да… – так же тихо ответил библиотекарь.
– Но зачем?..
– Это – жест хорошего тона… – начал было объяснять Краплак.
Бессмертные всё перешёптывались, пока Ленна разглядывала барельефы, тянущиеся вдоль коридоров, делая вид, что ничего не слышит, – в ином случае разговор мог бы растянуться на часы.
– Но я ведь этот жест даже не вижу… – Виридиан скрестилвсесвои руки, коридор наполнился шуршанием костей. – Я бы понял, если бы она стояла передо мной…
– Это совсем-совсем неважно!.. – огрызнулся Краплак.
– Ей что, всё равно, вижу я или нет?..
– Ради матушки нашей, Виридиан, перестань!..
– Смертные очень странные… – Виридиан наконец-то заговорил своим привычным басом. – Так куда вы всё-таки идёте?
– А? – Ленна, запомнившая уже каждый листок у мраморной розы, обернулась к Бессмертным. – Мастер Краплак обещал показать мне, откуда у вас берётся вино! – Она заигрывающе потрясла кувшинчиком. – Не желаете ли выпить?
– Предпочитаю что-нибудь почище забродившего сока, но за щедрость спасибо, – отказался Виридиан, подкручивая трубы. – Значит, на преднижний уровень отправляетесь, погреться? Краплак, а ты уверен, что это хорошая идея?
– Да. Под твоей защитой ни гостье, ни саду ничего не грозит, верно же?
– Значится, на тебя можно не рассчитывать? – спросил насмешливо бесконечный Бессмертный. – Ясно. Ленна, будьте осторожны.
– Хорошо. А чего-то следует опасаться?
– Мир перестанет быть опасным лишь тогда, когда вы его покинете, милая Смертная!.. – Где шутка, а где нет – не учуять. – Как обернётесь, обязательно меня навестите! Вас не было на поверхности уже полгода! Помрёте и даже не заметите!
– Да, мастер Виридиан. Спасибо за вашу заботу.
Виридиан снова отмахнулся, развернул трубы от книгочеев и пополз вперёд: кажется, около врат появились дела поважнее. Краплак со своей гостьей пошли дальше, к распахнутой золотой клети.
– Там, внизу, Смертные ещё не бывали… – библиотекарь жестом пустил гостю перед собой.
– Тогда точно ли стоит?..
– Но вас же гложет любопытство. Хоть самую малость? – Костлявыми пальцами он сжал крупинку воздуха.
Но любопытства было отнюдь не малость! Северный Некрополь, эта огромная подземная пирамида, касающаяся самого центра мира своей вершиной, таила в себе множество секретов, спрятанных от самой жизни среди немёртвых костей. Наука науке рознь, и одна открывшаяся тайна могла бы взбодрить дух.
Краплак закрыл клеть за собой, и двое начали медленно спускаться сквозь каменную гладь. Тем тише становилось вокруг, чем глубже оказывались книгочеи. Тьма за золотыми прутьями сгущалась от этажа к этажу, разделяемая лишь взглядами других Бессмертных. Они стояли в неосвещённых коридорах и сопровождали клеть скрипом вековых шей.
– Какие они… Странные… – прошептала мастерица Краплаку.
– Не бойтесь, Ленна. Просто они давно не видали Смертных. Совсем забыли, что первоначально вокруг кости водилась плоть.
– Понятно. – Мастерица поспешила разбавить волну ужаса глотком вина.
– Так, с вас пока хватит. – Краплак забрал кувшин и спрятал за рёбрами. – Сейчас зажмурьтесь. Солнце грядёт.
Ленна закрыла глаза, не задавая лишних вопросов вслух. Но даже сквозь сжатые веки она видела свет. Не тот, что исходит от ламп верхнего Некрополя. Бледной кожей она чувствовала тепло, тянущееся откуда-то из-под ног. Клеть была всё ближе к его источнику, и Ленна спрятала лицо.
Клеть остановилась.
– Дайте руку. Не торопитесь смотреть, глаза должны привыкнуть.
Дверца золотых рёбер отворилась, Краплак осторожно вывел мастерицу. Та своим шагам отказывалась верить: даже сквозь подошву башмаков пол казался мягче мраморных плит. Она, приоткрыв глаз, взглянула под ноги.
– Земля!
Трава, полная утренней росы, нежным поцелуем коснулась её лодыжки. Цветы, меж которыми жужжали букашки, почва, сочащаяся жизнью. Ленна хотела коснуться зелёных волн в ответ, но резко руку отвела. «Быть может, это наваждение какое?» – вопросила она у своего чуть затуманенного ума.
– Взгляните вокруг, Ленна Стук! – воскликнул библиотекарь. – Взгляните на сердце Некрополя!
То был дивный виноградный сад, закрытый от холодной темноты хрустальными стенами, как нежный цветок за куполом. Маленькое солнце в навершии, закованное в стеклянные цепи, светило ярко и тепло, как в погожий день. Спелый виноград, наполненный соком, уже дожидался кисти своих хозяев, чтобы переродиться в благороднейший напиток мертвецов. Жива земля была под ногами побегами благоухающих роз, что обхватили скрывающихся в тени виноградных кустов Бессмертных. Они недвижимо восседали, лежали, частями своими уходили в землю, костями сплетались с корнями. Очи их – тусклые, едва видимые при свете пленённой звезды – смотрели куда-то вдаль. Старые и безмолвные, были они глухи и слепы к гостям.
– Здравствуйте-здравствуйте… – шептал нежно Краплак каждому встречному ребёнку Смерти. – Как вы тут без нас? Ничего более не тревожит ваши бесконечные умы?
– Что с ними, мастер Краплак?
– Они ищут вдохновение. Или смысл. Или ответ. Как вы в моих книгах ищете формулы. В едином споре с собственной вечностью. – Краплак поклонился братьям. – Или напротив – сидят с пустою головой, вдали от суеты мирской, ещё дальше, чем мы с вами.
Ленна взглянула в глаза одному из Бессмертных. В едва тлеющих угольках видела она покой вековой, безмятежность.
– Им будто снится сон. Красивый, мирный.
– «Снится»? – библиотекарь тихо усмехнулся. – Возможно. Бессмертные не спят, но от неугодных существованию мыслей можно скрыться подле матери.
– Как же так – «неугодных»?
– Давайте где-нибудь присядем.
Краплак достал из костей своих льняное полотно простых узоров и цветов, расстелил по траве в отдалении от остальных Бессмертных. Издав короткий жалобный стон по любимому трону своему, он уселся на полотно, скрестив ноги, а затем выставил перед собой кувшин, пиалу и бокал – три важнейших инструмента в постижении великой мудрости. Ленна, поджав ноги, уселась рядом.
– Представь себе, что у тебя возник вопрос, ответ на который не найти, сколько бы книг ты ни перебирала, – начал Краплак, разливая вино в посуду, – представь себе, что этот вопрос ты можешь пронести сотни, даже тысячи лет. Он медленно занимает все твои мысли, каждую секунду существования… Страшная мука.
– И этот вопрос должен обязательно возникнуть в голове?
– Само собой! Чем больше мы узнаем про мир вокруг и внутри нас, тем меньше мы его понимаем. Северный Некрополь стоит на понимании мира через искусство, Западный – через память, Восточный – через науки… – он что-то неразборчиво буркнул себе под отсутствующий нос. – А Южный – через силу. Мы наполняем свою жизнь смыслом, стоим супротив хаоса.
– Раз вам отведена вечность, вы желаете эту вечность постигнуть. Это я могу понять… – призналась Ленна, поднимая в памяти несколько текстов, посвящённых жизни пониманию.
– Мы вольны прокладывать себе путь сами. Такие, как я, остаются в Некрополе, в вечном постижении. Другие, наоборот, не видят смысла сидеть и ждать просветления. Они бродят по миру, предоставленные сами себе, и ищут свои истины где-то за горизонтом. Но за вечность всё равно не останется неизведанного клочка.
– Вы рассуждаете очень мрачно, мастер Краплак. Но с вами сложно спорить. – Мастерица помолчала, подумала. – А если забыть этот вопрос? Отпустить на все четыре стороны?
– Чтобы остаться пустым? – с глубоким сомнением спросил Краплак. – Чтобы не жить – а просто быть?