Кирпичи

Выходя из офиса, я чувствовал на себе его угрюмый взгляд. Что говорить, не хотелось бы мне встретить Жору вне стен офиса.

Но всё-таки сегодня заложен первый кирпич моей крепости. Крепости, которая символизировала мои новые отношения с миром.

Кирпич второй

– Лопата! Более десятка ошибок, и это на первом-то этапе! – Лёха, казалось, взволнован и обеспокоен после моего рассказа о второй половине дня. – Тяжёлый случай!

Лидке позвонить я так и не решился. Хотя после горячего чая с лимоном, засыпая под тёплым верблюжьим одеялом, присланным ташкентскими родственниками, я мечтал поскорее проснуться, чтобы позвонить ей. Но очнулся я в десятом часу вечера, а звонить так поздно не позволяло воспитание.

Ох уж это воспитание! Эти рефлексы и привычки, заложенные заботливыми родителями и доведённые до автоматизма! Ё-моё, знали ли вы, мои милые папа с мамой, к чему приведут эти вечные нравоучения? Знали ли вы, насколько прочно они осядут в моей голове, принося мне сплошные унижения и оскорбления? Империя зла – СССР – воспитала прекрасное поколение: романтичные, умные и добрейшие натуры. Вот только им никогда не выжить в этом мире.

– Ты пойми, чудила, я тебе не мессия и не добрый дядя Стёпа, который пришёл и решил все твои проблемы. Я лишь рассуждаю, а все мои рассуждения по умолчанию спорны и уместны лишь в какой-то данной конкретной ситуации, – продолжал Лёха лекцию. – Твоя задача – уловить суть, принять её за основу для линии поведения и претворить в жизнь. Понял?

– Понял.

Кое-что я усвоил чётко. Жизнь – это череда маленьких и больших стимулов, между которыми – путь. Путь к цели. Есть цель. Есть стимул – добиться цели. Простейший пример: я лежу на диване и смотрю телевизор. Захотелось в туалет. Облегчиться – это стимул. Это очень сильный стимул, особенно после трёх – четырёх бутылок пива. Так вот, чтобы добиться цели (получить удовольствие от опорожнения мочевого пузыря), мне надо встать и пройти в туалет. То есть имеем цель – облегчиться; стимул – чтобы больше в туалет не хотелось; план выполнения задачи – встать и дойти до сортира. И если стимул перевешивает лень и неохоту, то мы движемся к цели. Поэтому очень важно ставить перед собой хорошие стимулы и реальные цели.

– Молодец. Давай рассмотрим твои ошибки.

Когда я не решился позвонить Лиде, я позвонил Лёхе.

Он сразу ответил и радостно завопил:

– Мужи-и-ик!

Стандартный вопрос:

– Как дела?

И не менее стандартный ответ:

– Всё нормально!

Договорились встретиться в «Кирпичах»: маленьком пивном баре около моего дома.

Как же я удивился, когда из подъехавшего джипа представительского класса вылез улыбающийся Лёха. Я в который раз убедился в ложности стереотипов. Я-то думал, что это какой-то работяга-обыватель, с бодуна решивший меня угостить пивом. Ничего подобного! На таких машинах работяги не ездят.

– Итак, ошибка первая, которую ты и так, наверное, сам осознал. Ты позволил себе иметь легко выявляемое слабое место: появился в офисе с запахом перегара. Никогда не позволяй другим выявлять свои слабости! Ахиллес, знаешь, как погиб? Вот! Так и здесь: ты неуязвим, пока кажешься неуязвимым!

– Угу, – хмуро согласился я. Никому неприятно, когда его тыкают мордой в свои ошибки.

– Не угукай! Не хмыкай, выражайся чётко. «Да», «понял». Я серьёзно. Ошибка вторая. Ты же слышал, что охранник орёт тебе вслед что-то нелицеприятное? Последнее слово должно всегда оставаться за тобой. Ошибка была в том, что ты не вернулся.

– Так вернулся бы я, и что?

– В том-то и дело всё, Серёга! Человек, убеждённый в том, что ты не ответишь, будет тебе вслед говорить всё, что угодно. И чисто психологически победа будет за ним! Это же классический приём толстых тёток с рынка: вы будете орать друг другу в лицо гадости, но когда ты посчитаешь, что дальнейшие препирания бессмысленны, и развернёшься, чтобы уйти, то услышишь вслед что-то типа: «А! Хлюпик! Ствол тебе в рот, и маме твоей туда же!». А ты – бац! И вернулся! И в лицо ей: «Что ты там, торговка рыночная, вякнула?».

Лёха так здорово изобразил базарных тёток, что я рассмеялся.

– Во. А пока она будет удивлена оригинальным развитием событий, ты, весь из себя гордый и красивый, спокойно покинешь место перебранки. Хотя… Мой тебе совет: с базарными бабами пока не пикируйся. Это высокий уровень, а ты и на первый пока не тянешь. Ясно?

– Почти. А что это за уровни такие?

– Да это я так, к слову. Просто представь, что нулевой уровень наглости, уверенности в себе и подвешенности языка, – это ты, а бабки с колхозного рынка – это уровень… так… шестой.

Пиво пилось очень легко. Я и не заметил, как официантка принесла уже по четвёртой кружке.

– Какие ещё ошибки я допустил? – спросил я.

Жизнь стала казаться какой-то квестовой компьютерной игрой, где очень важно без ошибок пройти уровень, поступая правильно.

– А жизнь и есть игра, Резвей, – улыбнулся Лёха.

– Не понял. Я что, думал вслух?

– Да нет, – смутился он, – у тебя просто все твои мысли по глазам читаются. Да не грузись, всё нормально, просто алкоголь расширяет сознание, и чтение мыслей нетрезвого человека становится простой задачей уже для третьего уровня. Ха-ха! Повёлся? Ерунда это всё, Серега, е-ру-нда! Невозможно прочитать мысли, можно лишь просчитать вероятность событий. Поверь мне, у выпившего человека не более десятка желаний, и мысли, соответственно, текут в том же ключе. И сейчас мы думаем об одном и том же, да? Что, по бабам?

– А есть? – с надеждой спросил я.

– Бабы всегда есть. Не бывает такого, чтобы их не было. В сауну поедем.

* * *

– Здорово, отец! Свободно чего-нибудь? – гаркнул Лёха.

«Отец», пожилой мужик с изборождёнными морщинами лицом, сидел на лавочке у сауны «Ихтиандр» и с превеликим удовольствием курил папиросу. Глубоко затянувшись, он благоговейно замер, а потом, выпуская клубы дыма, сообщил:

– Кажись, «люкс» свободен.

– Спасибо, отец. А невесты на выданье есть?

– Не, невест нет. Проститутки есть.

– Добро!

Удовлетворённый полученной информацией, Лёха зашёл в сауну. Я последовал за ним.

В приёмной за баром стояла симпатичная девчонка, которой я дал бы лет восемнадцать, если бы не её глаза. Пронзительные и в то же время, настолько блядские, что, казалось, нет в мире грехов, не виданных ими. На бейдже написано «Мария», и это имя очень подходило к её славянскому облику: синие глаза, светлые волосы, высокая упругая грудь и рост под метр восемьдесят. Увидев нас, Мария заученно улыбнулась, поприветствовала нас и спросила, может ли она нам чем-либо помочь.

– Машенька, конечно, можешь! – ласково сказал Лёха. – Давай-ка нам «люкс» на пару часов и пару девочек. Только пришли самых лучших, ладно?

– «Люкс» хоть сейчас, а «самые лучшие» освободятся только через час. Работают.

– А ты не работаешь? – спросил я.

– У вас денег не хватит, – засмеялась Мария.

– Ладно, – произнёс Лёха, – тогда как освободятся, сразу к нам присылай.