Почти

– Вроде бы этот подъезд. – сказала Нина и решительно исчезла в темноте дверного проема.

Павел отправился следом.

Павел Сергеевич жил один, обычный одинокий старик. Он, конечно же, был рад приходу гостей. Сразу же начал суетливо ставить чайник и болтал обо всем подряд, судя по всему, Павел Сергеевич шел на поправку, что собственно и требовалось выяснить. Попив чаю с печеньями, ребята под предлогом других «очень важных» дел поспешили откланяться.

Выходя из темного подъезда на улицу, ребята щурились.

– Дома, в халате, он не такой грозный, как в универе. – со смехом произнес Павел.

– Это точно. Милый даже, я бы сказала.

– Ты домой? – спросил Павел.

– Да, нужно доделывать курсовую по Теормеху. Сдача на следующей неделе. – грустно сказала Нина.

– Так ведь еще целая неделя?

– Я знаю, просто не дается мне этот предмет, еще и препод, меня недолюбливает, уж и не знаю почему. Поэтому времени это займет немало.

– Могу помочь. У меня-то с ним все в порядке.

– Серьезно? Было бы круто! – искренне обрадовалась Нина.

– Но, с тебя чай с конфетами. В среду после занятий я абсолютно свободен, в общем, можем позаниматься.

– Договорились.

Прозвенел звонок, последняя пара была позади. Павел спустился вниз, поглядел на расписание, у Нины еще одна пара. Павел зашел в буфет, купил себе кофе и вышел на улицу. На скамейке было пусто, что случалось крайне редко. Он с удовольствием развалился на скамейке и закурил.

Нина вышла на крыльцо и оглядела двор. Завидя Павла на скамейке, она помахала ему и сбежала с лестницы.

– Устал, наверное, бедный?

– Да не. Все нормально, ну? Идем? Я знаю свободную аудиторию на нашем этаже…

– Может, лучше поедем ко мне? Мне стыдно признаваться в этом, но я забыла курсовик дома.

Сердце Павла остановилось. У Нины дома? С ней наедине? Увидеть ее в привычной среде обитания? Еще не дай бог в домашней одежде. Павел сглотнул, к такому он точно не был готов.

– Ну, так как?

– Едем. – стараясь не выдавать своего волнения произнес Павел.

Квартира у Нины оказалось уютной и светлой. На счастье, дома была бабушка и старшая сестра Нины. Павел довольно быстро раскрепостился и даже неопределенного цвета штаны (то ли синие, то ли серые) с вытянутыми коленками, которые одела Нина, его ничуть не смущали. Растянутая футболка, которая постоянно оголяла плечо, конечно будоражила воображение Павла, но все было в пределах допустимого.

Часам к восьми вечера, когда за окном уже сгустились синие сумерки, с курсовой было покончено.

– Ты такой молодец! – с восхищением сказала Нина.

– Это ты молодец, смотри, как быстро ты со всем разобралась.

– Тут скорее хороший учитель, нежели хорошая ученица.

– Ну все хватит, а то я зазнаюсь, и перестану с тобой здороваться. – сказал Павел и допил остывший чай.

– Поужинаешь с нами? – спросила Нина.

– Нет, я лучше домой, потом не уеду. Обещанный торт и чай я получил, поэтому у меня никаких претензий. – Павел встал и, закинув сумку на плечо, еще раз поглядел на стол, проверяя, не забыл ли чего-нибудь.

Пока Павел обувался в прихожей, Нина стояла, прислонившись к дверному косяку, сложив руки на груди, и как-то странно смотрела на Павла.

Павел обулся и, отворив дверь, повернулся к Нине.

– Пока.

– Пока. – сказала она и потянулась к нему. Они всегда при встрече и прощаниях, формально соприкасались щеками.

Павел вдруг почувствовал, что сейчас Нина ждет не поцелуя в щеку, а в губы. Глаза ее блестели, на щеках выступил румянец. Павел затаил дыхание. Нина, пройдя половину пути, остановилась, ожидая его дальнейших действий. Павел колебался.

«Вдруг, я неправильно оценил ситуацию? Может мне все это только кажется?»

Струхнув, Павел поцеловал ее в щеку и быстро развернувшись, вышел за дверь. Дверь за его спиной захлопнулась. Павел застыл в нерешительности спиной к двери. Так он стоял, минуту, а может десять. Он не чувствовал ничего, кроме острого желания поцеловать Нину по-настоящему.

Но чем дольше он стоял, сжав пальцы в кулаки, тем меньше у него было уверенности в том, что это правильно.

«Проверить это можно, только одним способом!» – решительно подумал Павел и развернувшись потянулся к звонку. Но палец его застыл в сантиметре от него.

«Момент упущен.» – подумал Павел и убрав руку от звонка, ссутулившись вышел из подъезда.

Нина стояла за дверью и смотрела в дверной глазок. Когда Павел поднес руку к звонку, сердце ее забилось чаще. Ее переполняло столько эмоций, что она не в силах это терпеть, закрыла глаза. Сердце ее забилось чаще.

«Позвони! Ну, пожалуйста! Нажми на этот чертов звонок!» – думала Нина, стоя у двери с закрытыми глазами.

Но звонок так и не прозвучал. Потом она услышала удаляющиеся шаги, и ей захотелось разрыдаться, но слезы не шли. Было очень больно и грустно. С тех пор, Нина и Павел общались мало, Нина стала избегать Павла. А он не находил причин, чтобы этому препятствовать.

Тридцатого августа две тысячи тринадцатого года, без пятнадцати семь, в кафе Росток вошел Павел, и сев за столик заказал стакан сока и попросил пепельницу, официанту он сказал:

– Я тут, кое-кого жду, поэтому заказ буду делать, когда человек придет.

Официант согласно кивнул и ушел, оставив меню на столе.

Полвосьмого Павел попросил повторить сок.

Полдевятого он попросил кружку пива и шашлык, сказывался голод.

Полдесятого он попросил повторить кружку пива и, допив ее, расплатился по счету.

Павел неспешно вышел из кафе. Перешел через дорогу и встал на тротуаре, внимательно смотря в сторону дома, где жила Нина. Он закурил и выпустил струю дыма в небо.