Дневники мотоциклиста

При виде меня они оживились.

– Как прошло? – спросил самый взрослый, лежащий посередине.

– Хорошо, – ответил я, уже сидя на своей кровати и достав телефон.

– С тобой вчера всю ночь сестра сидела, это хорошо? – пытаясь получить отрицательный ответ, продолжал он.

– Это нормально, – резко встав, я прошел обратно к выходу, понимая, что здесь поговорить мне не удастся.

В воздухе повисла секундная тишина, и за закрытой за собой дверью я услышал:

– Неделю, точно, с нами пролежит, – прозвучал убедительный голос Сергея. – В таком виде о доме можно забыть.

Я набрал телефон Олега и сказал, что через час буду ждать его внизу, на что услышал лишь его: «Хорошо». Незаметно ко мне подошел врач, уже переодетый в уличную одежду, с портфелем и моими бумагами в руках.

– Собрался? – все так же улыбаясь, произнес он, похожий в этой одежде на банковского служащего. Он оказался моложе, чем я думал, и его холеный вид, с густой шевелюрой и аккуратной бородкой, был отличным дополнением такого наряда.

– Нет, за мной заедут только через час, – ответил я, собираясь задать вопросы о моём будущем, но он меня опередил.

– Я оставлю бумаги у дежурной медсестры, – сказал он, всем своим видом показывая, что опаздывает. – Она тебе всё объяснит и даст мой номер телефона, на всякий случай. Выздоравливай, и больше не падай.

Мы обменялись рукопожатием, и он удалился дальше по коридору, а я пошел собирать свои вещи.

– Ты куда? – возмутился Сергей, глядя на то, как я укладываю тренировочный костюм обратно в пакет и натягиваю комбез.

– Домой, я же сказал, что я тут ненадолго.

– Как? Отпустили? – продолжал недоумевать он.

– А я и не спрашивал, – уже не скрывая своего смеха, сказал я, оглядывая свое ночное пристанище.

– Как не спрашивал? Разве так можно?

– Можно, и даже нужно, – оглядев всех присутствующих гордым взглядом, произнес я, и уже рядом с открытой дверью добавил: – Всем удачи, прощайте, даст бог, НЕ свидимся.

То, что происходило за закрытой за мной дверью, меня уже мало волновало, и их приоткрытые рты еще долго смешили меня, но это был их выбор, и он тоже нуждался в понимании.

Нашел медсестру за ее стойкой, мы с ней быстро решили всю бумажную волокиту и, накинув на плечи олимпийку, чтобы не привлекать взгляды присутствующих, я спустился вниз и нашел место на лавочке возле входа. Складывалось такое впечатление, будто бы ничего и не было, и всю эту историю я увидел в утренних новостях по телевизору, а сюда приехал кого-нибудь навестить. Лишь немая боль во всем теле напоминала мне о последних сутках. Мне оставалось последнее: правильно рассказать обо всём родителям, которые до сих пор думают, что со мной всё в порядке. Меня подлатали, и теперь все зависело от меня самого, и мне оставалось лишь побороть всю любовь к себе и снова встать на ноги, чтобы быстрей окунуться в те незабываемые ощущения свободы, которые хоть и привели меня сюда, но уже основательно заняли своё место в моей голове.