Второй обсидиан

– Это игрушка? – с улыбкой произнес Хассе.

– Нет. Это меч, – с укоризной поправил Марин. – Вытащи его из ножен, сам увидишь. – Хассе повиновался. – Несмотря на размеры, это все же катана. Просто сделана под детскую руку. Смотри, какая рукоять тонкая: чтобы детские пальцы могли обхватить.

– Без гарды, – отметил Хассе.

– Да. Я когда-то был Сохраняющим Жизнь, – с грустью произнес торговец.

– А что случилось?

– Недолго продлилось мое ученичество. Мне было шесть, когда кто-то нанял наемных убийц, чтобы те расправились с моим учителем. Мой учитель погиб в бою, а я выжил чудом, да и то только потому, что Урхан меня нашел.

– С ума сойти! – Старый воин тряхнул головой. – А я-то думал, ты сын Урхана.

– Так и есть. – Марин невесело рассмеялся, возвращая маленький меч на место. – Урхан спас мне жизнь, выходил меня после ранения, научил всему, что знал… Он мой отец, пусть и не по крови.

– Конечно-конечно. Я не это имел в виду, дружище, – поспешил извиниться Хассе. – Я просто удивился. Думал, я все о тебе знаю.

– Да я и сам так думал, – кивнул Марин. – А вот посмотрел на тех мальчишек – и сердце так и заныло. Впрочем, какая теперь разница. Даже не будь я калекой, я не сумел бы отомстить убийцам: я понятия не имею, кем они были и кто их мог нанять. Такими секретами со мной, карапузом, никто не делился. Так что… сейчас погрущу немного – и все пройдет.

Некоторое время ехали в молчании. Вдоль дороги тянулся молодой гибкий ивняк; плакучие ветви так и полоскали по ветру, прореживая солнечные лучи. Маленького отряда на чаргах давно уже нигде не было видно.

Отчего-то Хассе спросил:

– А ты помнишь, как звали твоего учителя?

– Гердон Лориан, – улыбнулся другу Марин. – Он слишком высоко ценил магию и немного времени уделял мечу. Это его и погубило… – торговец выдержал странную паузу. – Я потому и не езжу прямиком в Таммар: это случилось как раз на той дороге.

***

Дорогу на Таммар затеняет высокая отвесная стена из причудливых сланцевых пластов, уложенных неведомой силой наискось. Когда-то давно здесь стоял нетронутый зеленый холм, покрытый шелковистой травой, усыпанный пестрыми цветами рамниру, чьи лепестки к осени набухают сладким соком и становятся вкуснее многих ягод. Так было, пока к Таммару, еще юному тогда, не проложили дорогу, срезав ради нее край холма. И с тех пор он возвышается над путниками – воинами и торговцами, – как гигантский надкушенный пирог с начинкой из мармелада.

По другую сторону дороги тянется юная березовая рощица. Следы гари все еще видны. Но пройдет совсем немного времени – и память о лесе, в котором убили Гердона Лориана, и вовсе исчезнет с лица земли.

Орион заставил чаргу перейти на легкий бег и быстро догнал Джуэла.

– Думаешь, на нас нападут? – спросил он.

– Не думаю. Как я уже сказал тому торговцу, мы не легкая добыча, – серьезно ответил Джуэл. – Даже если пренебречь детьми, у нас трое взрослых воинов и десять чарг. И вообще, мне показалось, что торговец просто хотел заставить нас пойти с ним… из каких-то своих соображений.

– Эх… – Орион в задумчивости повертел головой, оглядевшись по сторонам. – Не нравится мне здесь. Здесь неспокойно, не то что на тракте. Предлагаю пустить чарг легким бегом. Так мы будем в Таммаре к вечеру.

Джуэл подумал и согласился; видимо, от шествия под тенью срезанного холма и ему было не по себе. Он окликнул всех и велел пустить чарг бегом. Орион поблагодарил его и вернулся в хвост процессии.

– Я передал твое предчувствие, – сказал он Джармину. – Правда, пришлось соврать, что оно мое. Иначе наш великий вождь мог не поверить.

– Ты правда ничего не чувствуешь?! – искренне возмутился мальчик.

Орион отрицательно покачал головой. Джармин вздохнул и сник. Погрузившись в свои мысли, он принялся ласково трепать мягкий пятнистый мех на холке своей чарги. Кажется, он был всерьез обижен на Ориона: дети всегда обижаются, если их не понимают.

Ко всему этому Орион отнесся философски – просто пожал плечами: ну что поделаешь, пообижается и перестанет; возможно, даже сделает для себя какие-то выводы и повзрослеет чуток.

***

Пай с самого утра выглядел хмуро и был не в настроении разговаривать. Потому Милиан безучастно ехал рядом и предавался размышлениям. Вспоминал прочитанное о Ничейной Земле, просматривал запечатленную в памяти подробную карту Омниса… Непростое это было занятие: ему, книжному червю, мир до сих пор казался ошеломляюще большим и со скупостью и убористостью карт вязался плохо.

Согласно плану Сайнара, обсидиан следовало искать поодаль от Таммара в лесу близ Горелой Области. Значит, вскоре придется свернуть с дороги и обойти срезанный холм. Судя по карте, путь предстоял неблизкий, кружной и витиеватый. Как бы ни хотелось переночевать под крышей и у очага, а видно, придется остановиться под открытым небом.

Ничего опасного в такой остановке Милиан не видел, хотя и особо не радовался тоже. Он не Бала и не Джуэл, которые, судя по всему, выросли в долгих походах, – он предпочитает холодной земле уютную постель, а звукам ночного леса звуки ночного города… Но да ладно: благодаря чаргам – добродушным мохнатым великанам – эта ночь должна пройти теплее и спокойнее…

Кангасск Марини не раз и не два ругала ученика за излишнюю задумчивость и потерю концентрации. И вот опять: странные звуки за поворотом дороги Милиан Ворон услышал позже всех.

– Похоже на битву! – первым встревожился чуткий Бала.

– Ага, – прислушавшись, согласился Джуэл. – Мечи звенят. И крики слышно…

Пустив чаргу бегом, к авангарду отряда присоединился Орион и тоже вслушался. Похоже, предчувствие Джармина оказалось верным: разбойники были поблизости; возможно, даже следили за ними с вершины холма, из-за деревьев, росших наверху. Вот только напали они в итоге на кого-то другого. Кого сочли более легкой добычей…

Странное чувство наполнило сердце Ориона. Безрассудное чувство… Ох, Лар бы не похвалил за это!

– Я пойду проверю! – решительно сказал Джовиб и хлопнул чаргу по холке; та послушно пустилась бегом.

– Стой, идиот! – крикнул ему вдогонку Джуэл, но Орион был уже далеко. Закусив губу и невнятно ругнувшись по-файзульски, Джуэл помчался за ним. – Ирин, Бала, за мной! Остальным здесь быть и не высовываться! Лайнувер, охраняй детей!

На дороге вскоре улеглась пыль. Все так же пели весенние птахи на ветках хрупкого березняка и среди хвои низкорослых кедров на холме… Только сталь невнятно звенела где-то вдали, а Джуэла, Ориона, Ирина и Балы не было рядом. Как же стремительно все произошло!

Милиан вздохнул и спрыгнул с седла на землю. То же сделали и остальные: Коста, Пай, Оазис, Джармин. Мальчишки собрались стайкой, точно замерзшие птички, что жмутся друг к другу в поисках тепла и защиты. Чуть погодя к ним подошел Лайнувер… Среди детей низкорослый прохвост казался высоким и сильным. Изо всех сил он старался выглядеть еще и уверенным. Но нет: здесь, вдали от города, среди деревьев и непонятных звуков, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Еще хуже он почувствовал себя тогда, когда среди березок замелькали темные силуэты.

Те, что бежали впереди, передвигались на четырех ногах и лязгали зубами в предвкушении добычи. У тварей были мощные передние лапы и грудь, задние же конечности, тонкие и кривые, выглядели несуразно. Вкупе с массивной головой, отяжеленной еще выступающей вперед нижней челюстью и четырьмя сабле-зубами, передняя часть явно перевешивала заднюю: именно поэтому, когда шлыки (а это были дрессированные шлыки, не иначе) несутся вперед, то несутся они, как кирпичи: не разбирая направления и сметая все на своем пути…

За шлыками неторопливо шли люди. Похоже, они слишком надеялись на своих зверей и на самих себя: мол, справимся с одним взрослым-то – и дети тогда уже не помеха, а чаргами шлыки займутся.

Чарги ощерились и сомкнули строй…

…Чужая битва была в самом разгаре. В пылу скачки Орион не сразу разобрал, кто здесь обороняющаяся сторона. Но, присмотревшись, узнал шлыководов – и все стало ясно. Это известный клан ассассинов, не самый дорогой, но эффективный чудовищно. Только чтобы они собирались в таких количествах… определенно, ребята, на которых сейчас бросаются шлыки и их озверевшие хозяева, кого-то здорово разозлили…

Некогда было думать: слишком уж быстро редел строй оборонявшихся.

На полном скаку Орион снес сразу две головы. Одна за другой засвистели в воздухе стрелы Ирина; каждая нашла свою цель. «Ох, Джовиб, какой же ты идиот…» – проклял все на свете Джуэл, врубаясь в толпу нападавших; а его чарга, самая крупная в отряде, прихватила за спину шлыка… Ну что за тварь: не разберешь ее – полусобака, полукабан, да еще сабли вместо зубов! Но и об этом некогда было думать.

…Чарги ощерились и сомкнули строй. Но они не так глупы, чтобы стеной стоять против шлыков. Спереди шлык практически не уязвим: там и центр всей чудовищной тяжести, и сабле-зубы. Куда разумнее пропустить все это вперед и атаковать ребристые бока, незащищенный хребет и худосочные задние лапы. Но прежде, чем совершить такой маневр, нужно убедить глупую скотину, что ты недвижим и испуган, тогда она разгонится как следует.

Сколько кошачьей грации – можно было поразиться, с какой легкостью чарги пропустили мимо летящие на них живые булыжники! Людям осталось лишь сделать то же самое, но уворачиваться от прямой атаки умеет и ребенок, если его с малых лет учат воинскому делу, так что не сплоховал даже маленький Джармин.

Шлыки запоздало обнаружили, что промахнулись; попытались затормозить изо всех сил, и из-за этого на какой-то миг потеряли ловкость и скорость, а чарги и люди не преминули этим воспользоваться: так было зарублено и загрызено больше половины саблезубых нападавших. Дальше – хуже. Первой победе некогда было радоваться: остальные шлыки опомнились, а в битву вмешались люди.

Основная часть ассассинов рубилась там, за поворотом, здесь атаковали только пятеро. По одному противнику каждому амбасиату (учитывая, что шлыками заняты чарги). Но каковы были амбасиаты? Какие их годы? Восемнадцать, шесть, двенадцать, тринадцать и… тринадцать – Милиан как-то и забыл, что сегодня ему исполняется чертова дюжина…