Следы на песке…

– Да хорошо, хорошо, как скажешь. Я же не возражаю, – с серьёзным выражением лица отвечает мне. Смотрит на дорогу, не оборачиваясь.

– Боже, я, правда, упала, один из этих уродов толкнул меня прямо в лужу, – лицо мгновенно заливается краской.

– Слушай, мне без разницы. Я верю, что ты упала, что ты паникуешь, ты вообще больше меня не увидишь. Какая к черту разница, как это выглядит, и что я могу подумать?

– Мне сейчас неловко, от того что ты думаешь, пока я тут, – тихо сквозь зубы шиплю стискивая бедра.

– Я ничего не думаю. Ты лучше скажи, почему ночью то шла одна? – родительским тоном спрашивает мужчина.

– Такси уехало, вот и решила… прогуляться, – тяжело вздыхаю, опустив взгляд на грязные ботинки.

– Глупо, – добавляет он.

– Хватит, ты мне не папочка столько нравоучений за одну поездку. Тебе и правда, больше всех надо смотрю, – снова грублю, бесит меня до ужаса. Спаситель, герой чертов.

– А я смотрю, твоим воспитанием совсем никто не занимается, – вставляет он, выводя меня на новые более глубокие эмоции.

– Придурок, – фыркаю я.

Его слова так глубоко толкают меня в самое сердце. Тело загорается от резкого порыва вмазать ему. Стискиваю челюсти, глубоко дыша. Больше не издаю и звука.

"Кто ты вообще такой чтобы говорить о моем воспитании? Я прекрасная дочь, прекрасная ясно?"

Сглатываю болезненный ком, падающий прямо в обожжённые лёгкие, прикрыв глаза. Слушаю тихие стуки мужских пальцев по рулю. Мужчина постоянно посматривает на время, довольно быстро мчась по дороге. Но больше так же не нарушает тишины.

– Наконец-то, – выпариваю я, когда мы заезжаем в район элитных коттеджей.

Указываю на соседский дом, торопливо пытаясь открыть заблокированные двери.

– Открывай, быстрее, что ты смотришь на меня? – тараторю, скорее желая выйти.

Неприятный от него осадок, хоть он помог мне. Спас. Я, наверное, должна была всю дорогу его благодарить и ноги целовать, но я так раздражена, что просто единственное, на что способна это огрызаться. Не сейчас, не сегодня и надеюсь никогда. Не встречу его больше. Посылаю тебе мысленную благодарность. Конец.

– А ты и правда, избалованная богатенькая девочка. Я не ошибся, – цедит он, развалившись, разглядывает мой профиль.

– Что тебе надо? – резко обернувшись, утыкаюсь взглядом в его такое грубое мужское лицо.

Лёгкая щетина, выразительные губы, глаза ярко зелёные. Приятное на первый взгляд лицо, даже красивое. Сколько ему? Лет двадцать пять. Дядя. Взрослый, здоровенный, противный мужик. Бесит от чего-то меня до ужаса. Самый умный, самоуверенный. Что-то меня в нем отталкивает, пугает. Это мне неподвластно, эмоции, которые я испытываю сейчас рядом с ним, сносят, вытягивают весь негатив наружу.

– Я буду орать, слышишь, открой, – стукаю ладонями по стеклу, по двери.

– Психованная, проваливай, – отмыкает двери, от чего я тут же выскакиваю, с душой захлопываю, сама слегка вздрагивая от силы удара.

– Ты больная? – слышу позади рычание в приоткрывшееся окно.

Так и хочется показать средний палец в ответ, и я, конечно, себя не сдерживаю. Встречаю зеленую бурю в глазах сквозь лобовое стекло, исчезая из вида.

Завтра будет стыдно. Учитывая тот факт, что он спас меня и доставил домой. Но кто он, черт возьми, такой, чтобы насильно запихивать меня в машину? Придурок. Я так испугалась. Даже, кажется сильнее, чем тех от кого он меня спас. Перетрусилась до чёртиков. Взгляд такой суровый, а лапища. Я еще не пережила весь ужас, надышаться не успела, а он… поговорить не мог. Сказала все хорошо.

****

– Сашка идем, ты же этого не пропустишь. Не верю, – весело уговаривает меня Ирка, искренне удивляясь, что я реально могу пропустить ею запланированный поход в клуб с друзьями.

Нет, не то чтобы я тусовщица. Я из кожи вон лезу, чтобы заслужить похвалу и одобрение родителей. Или же восхищение, хоть капельку, хоть наигранное. А вытворяя за спиной запретные вещи, нахожу короткое успокоение. Так мне проще справляться с их холодом. Словно я и впрямь не достойна, будто заслужила.

– У меня тренировка завтра, я не могу, не в этот раз. Ты же знаешь как это важно, – со вздохом оповещаю, откидываясь на кровать.

– Саш, для кого это важно? Ну, станешь ты чемпионкой, ну порадуются они, так же как и за соседскую девчонку. Ровно одинаково, – добавляет она и ударяет по самому больному.

– Да пошла ты Ира, – с обидой шепчу в телефон.

Но она ведь права, как не крути. И больно именно из-за этого.

– Я не хотела тебя обидеть, ты же знаешь, – совсем не виновато отвечает подруга.

– Знаю. Ладно, но ненадолго. Завтра я должна быть в форме, – тихо отвечаю, слыша одобрительный возглас по ту сторону разговора.

В комнату как всегда бесцеремонно врывается сестра, плюхаясь рядом на мою кровать, заставляя закончить разговор.

У нас с ней разница чуть меньше года. А ощущения, что целая жизнь. Вот кто точно затисканная, заласканная родительская дочка.

– Соня, тебя стучаться не учили? – возмущённо восклицаю я.

Светлокожая, голубоглазая девчонка с вздорным характером. Простота в сочетании с надменностью делает Соню особенной. Безумно родная, любимая сестренка в одном лице с ненавистной стервой.

Её белые густые пряди волос разметываются по моей кровати, а она мечтательно вздыхает.

– Что ты такая злюка Саш, я же соскучилась, – ласково произносит она.

"Ну конечно. Знаю я твои – соскучилась".

– Что нужно, говори? – отстраненно спрашиваю, все же придвигаясь к ней ближе.

Любви всегда было больше. Но умеет она выводить меня из себя. Та ещё гадина. И я знаю, понимаю, что скорее просто завидую ей. Ведь Соньке всегда достаются все лавры.

*****

– «Ой, Соня, какая ты красавица, самая красивая девочка в мире. Просто восхитительно.

– Но ведь у меня тоже новое платье? – сжимая кулачки, почти со слезами говорю я.

– Сашенька ты тоже очень красивая, ну ка Соня повернись, покрутись дочка, – ласково произносит мама.

– Пятёрка снова, умница Соня, ты самая умная, молодец Саша, – сухо добавляет мама, почти не глядя в мой дневник.

– Ты лучше всех. Сильнее, умнее. Вау Соня как красиво ты нарисовала, ты скоро будешь делать это лучше меня, – лепечет мама, протягивая руку и к моему наконец-то листку, – молодец Саша, – разглядывая наши рисунки, произносит мама очередной раз.

– Мама, ура, мама посмотри, – воодушевленно кричу я, как только распахнула входные двери. В руках гордо держу кубок, а на шее медаль, – я выиграла мам, – помню, как была переполнена этой гордостью, но больше всего жаждала увидеть ее в глазах матери. Затаив дыхание замираю, предвкушая получить главную победу.