Осень 2030. Лучший способ предсказать будущее – создать его!

– Мне же нравится. Я бы очень обрадовалась, если бы мой отец мне такой подарок сделал.

– Ну, тогда оставайся. Этот дом теперь твой, – тихо сказал Саныч.

– В тебе опять джинн проснулся? – засмеялась Ира, но тут же осеклась, посмотрев на него. Иван Александрович, как школьник волновался и мял в руках повязку. По его виду было понятно, что он не шутит.

– Ира, я был не честен с тобой. У меня нет и никогда не было дочери, но я всегда хотел, представлял, как это было бы, если бы у меня была дочь. Так сложилось, что я остался один. Жена пять лет как ушла в другой мир. Конечно, это для тебя необычно. Но я очень прошу – прими от меня… В общем, можешь теперь жить здесь. Я уже договорился. Участок переоформят на тебя… Ты заслуживаешь этого, ты хороший человек… Прошу, не отказывайся. Просто, мне больше… Просто, ты… – он окончательно сбился и замолчал.

Ирина, поражённая услышанным, с широко открытыми глазами уставилась на него, пытаясь осознать сказанное. Иван Александрович смотрел то на повязку, которую продолжал теребить, то в пол и лишь на доли секунды поднимал глаза на девушку и тут же опускал, встретив её вопрошающий взгляд.

– Но, Иван Александрович, я же вам совершенно чужая, – от волнения она перешла на «вы». Ира поняла всю неловкость положения: принять такой подарок просто невозможно; обидеть этого доброго, хорошего человека не хотелось. – Я не могу принять… Вы же понимаете… Я не могу, – уже почти шёпотом, умоляюще, повторила она.

– Нет, Ира! Ты не чужая! Я же чувствую, не чужая! – как капризный ребёнок, повторял Иван Александрович. – Не чужая! Я не навязываюсь тебе в родственники… Просто, давно хотелось сделать в своей жизни что-то очень хорошее для близкого человека. Я был хирургом. Говорят, хорошим. Помогал другим… Жене не смог… – После короткой паузы он продолжил, – Я понял, пока мы живём, всё самое лучшее мы должны дарить своим близким. За эти три месяца ты стала мне близким человеком. Ты… – он замолчал, взглянув в очередной раз на неё.

Она смотрела уже не на него, а в сторону. Из блестящих глаз катились слёзы. Она с трудом сдерживала комок, подкативший к горлу, чтобы не разреветься. Привыкнув к одиночеству и жизни без родителей с 11 лет она свыклась надеяться только на себя. Добиваться всего только самой. И в минуты, когда она очень нуждалась в любви матери или поддержке отца, ей оставалось только признаться себе, что она одна и никого рядом нет.

– Пожалуйста, оставайся здесь, – уже мягким, успокаивающим голосом, как будто перед ним стояла маленькая девочка, сказал Иван Александрович. – Я возьму участок рядом. Тут есть бесхозный, маленький, но ничего – пойдёт. И мне опять понадобится дизайнер.

Она попыталась усмехнуться сквозь слёзы, но только хмыкнула, вытирая мокрое лицо.

– Я никогда… Мне никогда… – уже сквозь плач попыталась говорить Ира, смотря в сторону, – так не бывает…

Иван Александрович больше не мог смотреть, как она плачет и подошёл к ней.

– Не бывает джинов, а я настоящий. Я очень тебя прошу… – он попробовал вытереть ей слёзы, но не очень ловко получалось.

Она перевела взгляд на него. Прежний Саныч по-доброму и ласково смотрел на неё. И уже не отводил взволнованного взгляда. Она заморгала, губы задрожали, и уткнувшись лицом в его плечо, она зарыдала.

Иван Александрович тихонько её обнял и погладил по волосам. Как никогда, ему было хорошо. Многолетняя пустота в душе начала заполняться.

– Теперь всё у нас будет хорошо, – прошептал он, а Ира ещё крепче прижалась к нему, как будто боялась, что это всего лишь сон.

– Не надо тебе другой участок, – немного успокоившись и вернувшись к обращению на «ты», сказала она, – и тут поместимся. Слишком уж тут шикарно для одной дочки-то.

– Вот и хорошо! – расплылся в улыбке Саныч и посмотрел, как ему показалось, на совсем юную девочку, в которой с трудом узнавал делового и уверенного дизайнера, руководившего работами в его доме.

День близился к закату.

Яркие, красочные жар-птицы горели живым огнём в своём самозабвенном чарующем танце.

Видение

Проснувшись очень рано, Олег решил воспользоваться возможностью встретить утро в поле. С вечера узнав примерное направление прогулки, направился за территорию усадьбы.

В какой-то момент ему захотелось пробежаться. Он не стал сопротивляться желанию, тем более что и одет был в спортивный костюм. Оказавшись среди густого, многоцветного разнотравья, украшенного утренней росой, сменил бег на неспешный шаг.

Солнце вот-вот должно было подняться из-за далёких голубых сопок.

За кустами он услышал весёлое журчание. Не раздумывая направился на звук воды. Ручей представший его взору оказался довольно глубоким. Прозрачный поток манил и очаровывал своей свежестью и чистотой. Олег решил искупаться. Ручей горный и вода была очень холодной, но это не могло его остановить.

Утренний лес, просыпающийся под дивные птичьи трели, мягкое журчание ручья и слабое покачивание верхушек деревьев от лёгкого ветерка, олицетворяет собой в эти мгновения саму гармонию мироздания. И в этот порядок красоты и совершенства вдруг врываются крики, производимые венцом всего этого творения – человеком. Вызваны они шоком от неописуемого восторга и обжигающего холода.

– А-а-а, как ха-ра-шо-о!.. – окунулся Олег в воду ещё раз и выбежал на берег.

Некоторое время он совершает спазматические движения, охваченный холодом, но уже несколько секунд спустя жар, идущий изнутри, согревает тело и широко расставив в стороны руки, Олег наслаждается необыкновенным состоянием бодрости и наполненности. Ярким чувством юности и бурлящей жизненной энергией.

Ночному филину, ставшему случайным свидетелем купания «царя» природы звуки, издаваемые «его величеством», мягко говоря показались слегка не вписывающимися в симфонию зари «Пробуждение мира». Не выдержав очередного «песнопения» царской особы, он бесшумно взмахнул крыльями и покинул место ночной охоты.

Олег оделся и бодрый, как никогда, хотел было уже выходить обратно на дорогу, но заметил тропинку идущую вдоль ручья и пошел по ней. Она немного петляла между деревьев и уходила к вершине сопки.

Вид отсюда был намного лучше и на долину, и на восход. Он решил дождаться солнца здесь и оглядевшись вокруг, выбрал себе место удобное для просмотра потрясающего представления природы во всём его великолепии.

Только успел расположится на уступе, как услышал всплески воды там, откуда только что пришёл. «Может, звери?» – мелькнула мысль, но он различил ритмичные удары о воду, явно создаваемые плывущим человеком. Через несколько секунд это подтвердил и короткий женский смех. Олегу показалось, что купальщица направилась в его сторону. Прислушался… Точно! Она бежит босая по тропе на сопку. Причём довольно быстро, отчего в утреннем воздухе раздаются частые шлепки босых стоп по утоптанной земле. Он решил не торопить события и при удобном моменте поздороваться, чтобы не напугать.

Незнакомка не заставила себя долго ждать. Однако на самом верху она пошла не по тропе, как Олег, а свернув в сторону и пройдя несколько шагов, выбралась через кусты на соседний каменный уступ правее его расположения. Камень немного выдавался от вершины, и это было самое лучшее место для обзора окрестностей. До этого момента он мог только слышать её, а теперь и увидел.

Это была молодая девушка в коротком светлом платье. Медленно, но уверенно ступая она подошла к самому краю. Её тёмные мокрые волосы слегка закрывали лицо, но было вполне ясно, что она вся сияет от какой-то несдерживаемой радости.

Она медленно подняла руки в стороны и вверх, устремляя свой взор на розовые облака. Теперь Олег хорошо мог рассмотреть её в профиль. Красивые, мягкие черты лица, ямочки на щеках от лёгкой улыбки и очаровывающий, светящийся добром, лаской и счастьем взгляд. Смотрела она не на него, но в его душе появилось умиротворение. Он подумал, что такой взгляд может унести в другой мир. В мир безграничного счастья, радости, любви. И абсолютно всё, что было «до», скроет пелена нежных чувств. Многое можно отдать ради чистого, светлого ощущения, которое появляется, если такой взгляд устремлен на тебя.

Девушка что-то шептала, всё так же улыбаясь и сияя от счастья. Олег не слышал слов, но явно понимал, суть происходящего. Настолько чувственной и эмоциональной была её речь.

Вначале она явно радовалась окружающей красоте. Затем поделилась своими переживаниями и надеждами. Помолчав некоторое время, прижала руки к груди и стала с глубоким признанием благодарить за бесчисленные дары, за нескончаемую радость и счастье, красоту и волшебство жизни. Искренность и чистота наполняли её, и из глаз текли слёзы. Она говорила о нежности, о любви, о счастье. Её руки то плавно раскрывались, протягивая невидимые, но очень драгоценные чувства, то вновь прижимались к груди.

Олег с удивлением обнаружил странное волнение в душе, вызванное то ли соучастием пробудившемся в душе, то ли осознанием того, что он стал невольным свидетелем этого слишком личного для девушки процесса. Он сильно проникся этим необычным видением. Но ему нисколько не хотелось избавляться от этих противоречивых чувств – лёгкого волнения, сменяющегося блаженным умиротворением. Впервые оказавшись в чудесном мире искренности, чистоты и щедрости душевных чувств, Олег совершенно забыл где он и кто он.

Девушка замолчала. Первые лучи солнца медленно коснулись золотистым светом её лица. Она казалась живым ангелом. Самым прекрасным ангелом, которого только могло представить его воображение. Золотистый свет постепенно окутал её всю, и давая возможность лучам ласкать своё тело, она медленно опустила руки всё так же улыбаясь и купаясь в потоках света.

Частично выйдя из оцепенения, Олег вспомнил, что тоже пришёл сюда встречать восход и посмотрел на светило, уже полностью поднявшееся над далёкими синими сопками. Но тут же повернулся обратно – на девушку ему хотелось смотреть больше.

Он по прежнему не двигался боясь выдать своё присутствие. Минут через пять она плавно повернулась, словно в танце и собралась уходить.

«Постой!» – мелькнула мысль у Олега так отчётливо, что он даже засомневался – не произнёс ли он это вслух, так как девушка тоже замерла, прислушиваясь к окружающему пространству. Просматривая заросли, повернулась в его сторону. Олег, сам не понимая почему, спрятался за ствол дерева, возле которого сидел.

Ожидая, пока она удалится, он смотрел на слепящий глаза солнечный диск и задавал себе только один вопрос. Почему он не вышел к ней и спрятался?

Дождавшись её ухода и придя в себя от увиденного, решил возвращаться. Пора было приступать к работе.

Письмо из прошлого

Они познакомились на одном из собраний поселенцев. Ирина показывала свои предложения по обустройству территории поселения. Катя, девочка десяти лет, сама подошла к Ирине:

– Тебе нужно научиться составлять проекции своих идей так же, как ты это делаешь с голограммой, только мысленно. Так намного быстрее сможешь получать результат.

– К сожалению, Катенька, я училась в обычной школе. Нас такому не учили.

– Я могу тебя научить. Тебе только кажется, что не можешь. Ты же всё это придумываешь и представляешь. Только картинки эти не совсем цельные. Приходи завтра в наш дом после полудня, я тебе кое-что покажу, – сказала девочка и пошла к родителям, которые общались с соседями.

Ирина пришла к Кате домой на следующий день.